Убийцы для императора - Серба Андрей Иванович - Страница 17

Краем глаза Злови-Витер увидел, как рука офицера, перехватившего его взгляд, потянулась к пистолету. Вздыбив коня, сотник оглушительно свистнул. Тотчас с обеих сторон дороги по колонне грянул мушкетный залп, а в следующее мгновение из-за кустов и деревьев с саблями наголо выскочили казаки. Десятка два уцелевших драгун поспешно задрали руки, и лишь офицер, развернув коня, пустился наутек. Злови-Витер схватил за локоть прицелившегося ему в спину куренного.

— Не стрелять! Брать живьем!

Вытянув коня плетью, он помчался вслед за беглецом, за ним устремились и несколько казаков. И тут из-за поворота лесной дороги показалась колонна русской пехоты с офицером во главе. Но беглеца это нисколько не испугало. Наоборот, он еще быстрее поскакал ей навстречу и остановил коня рядом с офицером. Наклонившись с седла и оживленно жестикулируя, что-то быстро стал ему говорить, указывая на казаков. И вдруг… Пехотный офицер вырвал из ножен шпагу, повернулся к своей колонне, дал какую-то команду. И тотчас несколько рядов солдат сноровисто перестроились в две шеренги, передняя опустилась на колено, пехотинцы слаженно сбросили с плеч мушкеты. Офицер взмахнул над головой шпагой.

— По изменникам-сердюкам!.. — донеслось до Злови-Витра.

Сотник сразу натянул поводья, направил коня в кусты.

— Назад, хлопцы! — крикнул он поравнявшимся с ним казакам. — Клята вражина перехитрила нас!

На обочине дороги пылал яркий костер, вокруг него грелось несколько шведских солдат. Двое из караульных с мушкетами на плечах медленно расхаживали по дороге взад-вперед. Запорожцы остановили лошадей рядом с костром, и Дмитро протянул поднявшемуся от огня унтер-офицеру пропуск

— А это кто? — спросил швед, лениво осмотрев казаков и задерживая взгляд на Ганне.

— Племянница полковника Тетери и моя невеста, — соврал Дмитро. — Маленько проводит меня и вернется обратно.

Унтер-офицер соболезнующе развел руки в стороны.

— Простите, господин офицер, но ваша невеста не указана в пропуске. А я всего лишь солдат и выполняю приказы половника Розена.

— Неужто не указана? — притворно удивился Дмитро, подъезжая к шведу вплотную.

Делая вид, что хочет заглянуть в пропуск, он нагнулся с лошади и, вырвав из-за пояса кинжал, вонзил его в горло унтер-офицеру. В тот же миг блеснули сабли казаков, и со шведским караулом было покончено. Но один из солдат, шагавших по дороге, успел вскинуть мушкет, и его пришлось снять выстрелом.

Дмитро сунул кинжал в ножны, повернулся к спутникам.

— Ну, други, не миновать нам погони. А потому не жалейте плетей…

Узнав о гибели караульного поста на дороге и бегстве Ганны, полковник Розен сразу подошел к карте.

— Куда поскакали запорожцы? — спросил он у доставившего известие дежурного офицера.

— В сторону Днепра. На снегу видны их следы.

Розен взмахом руки пригласил к карте офицера, ткнул в нее пальцем.

— Недалеко от этого селеньица находятся лодки запорожцев, на которых они утром собираются плыть на Сечь. С сотником всего десяток казаков, остальные ждут его возвращения на указанном хуторе. Но там квартирует и эскадрон наших кирасир, а поэтому беглецы вряд ли туда поскачут. Скорее всего они отправятся прямо к лодкам. Берите половину дежурного эскадрона и выступайте за казаками.

— Слушаюсь, господин полковник, — вытянулся офицер.

— Не торопитесь, — поморщился Розен, — в этом деле есть одна щекотливая деталь. Вместе с запорожцами ускакала и племянница полковника Тетери, одного из влиятельнейших сановников украинского гетмана. В силу ряда обстоятельств мне не хотелось бы портить отношения ни с Мазепой, ни с Тетерей… Словом, девушка мне нужна только живой. Постарайтесь сделать так, чтобы как можно меньше людей знало о том, что вам удалось захватить ее. Пусть думают, что она сбежала с казаками и судьба ее неизвестна. Вы меня поняли?

Офицер, не первый раз выполнявший подобные задания Розена, молча склонил голову.

Появившаяся за спиной погоня не удивила Дмитро. Подскакав к Ганне, он наклонился к ней.

— Панночка, на хвосту шведы. А потому гони что есть духу по этой тропе вперед, она выведет тебя к нашим лодкам. Там сейчас всего пяток казаков, и им не по силам сдюжить с тяжелой чайкой. Но при них имеется легкий челнок, с которого они ловят рыбу. Скажешь, что я велел им вместе с тобой уходить на тот берег.

— А как ты? — с тревогой спросила девушка, бросая взгляд на плотную толпу шведских кирасир, несущихся вслед за ними. — Может, бросим конец и уйдем с тропы в лес?

— Кругом болота, сразу завязнем. Да и лес зимой не товарищ. Голо все и открыто, а от луны и снега светло как днем. Так что не теряй понапрасну времени и скачи. Прощай и не поминай лихом.

Дмитро стегнул лошадь Ганны плетью. Натянул одной рукой поводья своего коня, а другой перебросил из-за спины на грудь мушкет. И тотчас рядом загремели выстрелы запорожцев…

Закусив удила, кони вынесли Дмитро и четырех уцелевших казаков на днепровский берег, возле которого мерно покачивались на тяжелой осенней воде чайки. Снег подле лодок был истоптан лошадиными копытами, их следы вели в заросли верболаза, густо покрывавшего берег. Челнок, на котором должна была уплыть Ганна, виднелся возле борта одной из чаек. У Дмитро похолодело в груди. Неужто шведы перехитрили его, пустив погоню не только за ними, но и сюда, к лодкам? И покуда он с казаками сдерживал на тропе кирасир, другой шведский отряд успел выйти к чайкам и захватил Ганну? Но что бы ни случилось, разговор с врагом может быть только один.

Сотник положил на руку ствол пистолета и стал целиться в быстро приближающегося рослого кирасира. И вдруг из кустов верболаза, охватывающего с двух сторон троп, грянул дружный мушкетный залп, сразу уполовинивший число преследователей. Не успел удивленный Дмитро прийти в себя, как из кустов вырвалась лавина всадников и с пиками наперевес помчалась на кирасир. В переднем из своих нежданных спасителей сотник узнал донского атамана Сидорова. Разрядив пистолет в шведа, Дмитро выхватил из пожен саблю и с криком бросился в гущу схватки…

Пока казаки собирали после боя трофеи и ловили в лесу разбежавшихся коней уничтоженного шведского полуэскадрона, Дмитро с Сидоровым присели на скамье одной из чаек.

— Откуда взялся, друже? — поинтересовался сотник.

— Прямиком от Мазепы. Погостевал у его ясновельможности три дня и распрощался с ним. Красиво говорит гетман, многое сулит, да не тот он человек, чтобы связывать с ним свою судьбу. Нет ему дела до простых казаков, одна в его голове думка: как стать украинским королем. И ради этого наплюет он на честь и славу родной земли, распродаст ее по кускам кому угодно, прольет, не задумываясь, реки крови. Лукава и лжива его душа.

— А разве иное говорил я тебе?

— Чужие слова — одно, а свое ухо и глаз — другое. Не один я раскусил Мазепу, многие его казаки не хотят сидеть без дела, когда ворог стоит у ворот Украины. Без малого сотня добрых хлопцев увязалась со мной от гетмана. Прикинул я, что и ты сейчас должен возвращаться с невестой на Сечь, и решил снова пристать к тебе. Разыскал твой след без труда, но на хуторе останавливаться не рискнул: шведы могли принять моих донцов за царских казаков. А потому стал поджидать тебя у чаек. И, как видишь, не напрасно…

— За выручку, друже, спасибо, а вот насчет возвращения на Сечь… — Дмитро тронул кончики усов, глянул на атамана. — С рассветом из хутора пожалуют мои запорожцы, вот тогда все и обговорим…

Едва над рекой начал исчезать утренний туман, на тропе появилась шумная ватага сечевиков, следующая за двумя доверху нагруженными возами. Очутившись у чаек, запорожцы стали недоуменно осматривать место недавнего боя, вглядываться в лица незнакомых казаков, приведенных Сидоровым.

Три громких раскатистых удара в большой медный казан отвлекли их от этого занятия.

— Браты-сечевики! — зычно крикнул запорожский полусотник, стоя возле казана с мушкетом в руках. — Пан сотник кличет все славное товарищество на раду! Просит слово вымолвить…