Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Валькирия - Семенова Мария Васильевна - Страница 6


6
Изменить размер шрифта:

Молчан прижимался к моей ноге и глухо ворчал, взволнованный множеством незнакомых людей. Я взяла его за ошейник и повела домой. Мать попалась навстречу запыхавшаяся, с горшком пареной морошки в руках. Видно, дядька и её призвал ухаживать за гостями.

– Малых побереги, – шепнула она мне на бегу. – В клети они...

Войдя во двор, я посадила Молчана возле клети и заглянула вовнутрь. Три кудрявые девчушки отчаянно завизжали, прячась за коробами, потом пригляделись против света и перевели дух. Недоставало Белёны.

– Она в задок собралась, – объяснили меньшие.

Добро, повременим. Я вытащила нож и уселась на пороге чистить грибы. И так вон уже сколько, бедные, дожидались. Хорошо хоть день простоял непогожим, не обманул. Мы сквасим грибы в дубовой кадушке со смородиновыми листами, укропом и чесноком, – даже теперь слюнки потекли, как подумала, – и старшая дядькина жена до весны будет заглядывать к нам, смущённо пряча за спиной пузатую мису... Кадка будет стоять в общем подполе, но у нас доподлинно знали – испортится, если другой, не я, крышку поднимет. Может, и верно.

А вообще-то мысли мои вертелись, точно ошпаренные ужи, и, конечно, всё вокруг варягов. Волнушки успели покрыть дно решета, когда я схватилась: Белёна! Давно пора было вернуться, если только ходила она точно в задок. Не иначе сестриц провела да и меня заодно. Деваху смазливую хлебушком не надо было кормить, дай покрутить подолом перед своим ли, перед чужим... И то сказать, самая пора в пятнадцать-то лет, мыслимо ли дождаться, покуда меня, коровищу, сведут со двора!

Молчан насторожил уши, но я оставила его у клети. Никто, кроме матери, не войдёт туда и не выйдет, а Белену я и сама как-нибудь разыщу.

Я угадала. Сестрице моей дела не было до материных запретов, своего же умишка нажить ещё не успела, не додумалась поостеречься чужих, перехожих людей, давно не видевших жён... Я нашла её неподалёку, у тына. Молодой варяг, тот самый товарищ вождя, прижал глупую к брёвнам и знай себе целовал.

Ой, что со мной стало!.. Не помню, как подлетела. Схватила обидчика за волосы, отодрала от сестры. Он зарычал и досадливо отмахнулся, но я первая сложила кулак и влепила ему в переносье. Очень уж мне хотелось его, бесстыжего, наказать.

Я давно выучилась драться. Когда зимой сходились побаловаться на льду, не всякий парень вставал против меня, какое там девки. Варяг на миг ослеп от удара, из носу брызнула кровь. Но он был воином. Он дотянулся и швырнул меня наземь. Я кувырнулась через голову, и косища выкатилась из-под шапки.

Косу, правду молвить, я отрастила вовсе не бедную. Ниже колена и толщиной в хороший кулак. Мало мороки было расчёсывать надоедную, оберегать в лесу от острых сучков!..

Молодой воин уже шагнул ко мне, потом поглядел – и забыл утереть кровь, бежавшую из ноздрей. И тут подле нас опять явилась сбежавшая было Белёна. Она семенила вдоль тына, надув губы для плача, но на её месте и я, пожалуй, не смела бы пикнуть. Мстивой Ломаный вёл её за ухо.

Приметив нас, он остановился и некоторое время молчал.

– Видал я девок, неплохо бивших в цель, – медленно проговорил он затем. – Но не из такого лука, как у неё.

Больше он ничем своего удивления не показал. Толкнул ко мне Белену, и та в кои веки раз обняла старшую сестрицу, прижала к моему плечу зарёванное лицо. Вождь кивнул побратиму, осторожно щупавшему нос:

– Пойдём, Славомир.

До ночи в нашей избе по одному, по двое перебывала вся их ватага. Седоусые кмети оказались любопытней мальчишек, каждый хотел сам взглянуть и увериться, что не соврали, что у меткого стрелка была цветная лента в косе. Всё-таки в каждом взрослом мужчине до ветхих лет сидит всё тот же мальчишка. Зато почти в каждой девочке-подлеточке уже готова хитрющая взрослая баба. Сестрёнки уж и не прятались, а мать... мать мигом переодела меня в лучшее платье и знай нашёптывала на ухо:

– Ласковей, ласковей гляди...

Так-то. Страх страхом, а женихов дочке строптивой приманивать не забывала. Варяги звали меня с собой в дядькину избу, посидеть за столом, испить с ними бражки. Мать кивала с того конца избы, но я не шла. В конце концов мать вскипела:

– Кого же я вырастила? Вот горе моё!..

Я ответила:

– Дрова колоть или соплюх этих стеречь, тут я всем тебе хороша.

Мать села на лавку и немедля расплакалась, и мне стало стыдно. Я села рядом, принялась утешать. Тем кончила, что сама разревелась. Я же понимала, что она не со зла.

Варяги прожили у нас несколько дней. Вволю парились, долечивали раны, поглядывали на пригожих девчонок. Впрочем, силой за косу не тащили: вождь Мстивой шуток зря не шутил. Дядька Ждан не смел его расспросить, за что бы да отчего подобная ласка. Мореход разговорился с ним сам. Господин, мол, Рюрик велел ему выстроить на море городок и приглядывать за побережьем, отваживать дерзких людей из Северных Стран... Городок этот с прошлого года стоял к полудню от нас, в четырёх морских переходах. О нём сказывали охотники, ходившие в те края за песцом. Мстивой называл городок диковинным именем:

Нета-дун. Что это значило по-словенски, дядька не любопытничал.

Варяг разложил перед ним гладкий берестяной лист, означил концом ножа море, протоку и наше сельцо; вышло вроде похоже. Потом очертил берег и поставил кружочек, проколов бересту:

– Здесь живём.

Ещё он сказал, чтобы мы никого теперь не боялись. Ему, Мстивою Ломаному, велено было о том позаботиться. И не даром, конечно. Звалось это данью: мёд, меха, воск да вяленая рыба. Зимой в Нета-дуне нас будут ждать.

– Ой, княже, – заохал было дядька. – Заступы твоей мы покуда не видели, а куны готовить велишь! Смотри, уйдём, не удержишь...

– Я не кнез, я воевода, – ответил Мстивой, произнеся княжеское звание на свой лад, по-варяжски. Посмотрел на дядьку сверху вниз и втоптал его в землю: – Однажды мой старый отец попал в руки датчанам... Они вызнали, где было лесное убежище, но не от него. Я понял, что налезу здесь дань, когда ты девчонку выставил за ворота...

Ярун обежал с новостями мало не весь лес, и у нас стало людно. Весские, корельские, словенские парни летели как пчёлы на сладкое – хоть одним глазком взглянуть на варягов. Ходили за воинами след в след, просили дать подержать секиру или копьё, заводили робкие разговоры о собственном лихом молодечестве. Былая охотничья жизнь уже казалась безрадостной, лишённой удальства и забав. Подумаешь, снять с дерева белку, один на один свалить шатуна или пройти по порогам, не оцарапав кожаной лодки...