Лебединая дорога - Семенова Мария Васильевна - Страница 4

Сильные руки переправляли на драккар взятое в бою. Плыли через качавшийся борт бочонки русского меда, позвякивало в мешочках светлое серебро, мягко шлепались связки мехов, укутанные от сырости в мешковину и кожу… Будет чем похвастаться дома.

Видге нынче повезло больше других. Мальчишка один на один уложил воина втрое старше себя, и ему достался редкостный меч — упругий и длинный, с неведомыми письменами на вороненом клинке. Этот меч был зачем-то снабжен острым концом вместо обыкновенного закругленного, можно подумать, неведомый мастер собирался не только рубить им в сражении, но и колоть, как копьем.

Внук Ворона решил про себя, что при случае это надо будет исправить, а покамест опоясался новым оружием и зашагал по палубе, взвалив на плечи увесистый тюк…

Освобождаемый от груза, торговый корабль раскачивался на волнах все сильнее. Скоро к Халльгриму подошли сказать, что трюм опустел.

Хевдинг оглядел палубу, на которой там и сям лежали погибшие защитники судна.

— Они не струсили, — сказал Виглафссон. — Да и сражались неплохо. Они заслуживают, чтобы им вернули корабль, и пусть Эгир гостеприимно встретит их в глубине. Прорубить дно!

В развороченных недрах судна тотчас отозвался топор. Деревянное тело вздрогнуло, начиная принимать в себя воду. Немного погодя драккар выдернул вонзенные когти и легко соскользнул прочь.

— Поставить парус! — скомандовал Можжевельник.

Красно-белое полотнище затрепетало и напряглось. С его нижней шкаторины свисал добрый десяток шкотов — мореходы закрепили их и еще растянули углы паруса длинными шестами, чтобы лучше брал ветер.

Воины устраивались на скамьях и один за другим отстегивали мечи. И тогда-то полоснул с тонувшего судна тонкий, отчаянный крик.

Веселившиеся хирдманны примолкли, стали оглядываться назад. Кричал, конечно, не сам корабль, а оставшийся на нем человек.

— Женщина, — пробормотал кто-то. Другой добавил:

— Спряталась, наверное.

А Сигурд Олавссон молча вскочил на борт и сильным прыжком бросился в ледяную воду.

Халльгрим перешел с носа на корму и сказал:

— Твой сын мог бы прежде спросить у меня разрешения. Однако правду говорят, будто смельчаки редко спрашивают, что можно, а чего нельзя.

Старый Олав покосился на него через плечо и приказал готовиться к повороту.

С драккара хорошо видели, как Сигурд, вытянув руки, долго плыл в прозрачной толще воды. Потом его потемневшая, прилизанная голова вынырнула чуть ли не у тонувшего корабля. Дымный гребень тут же снова похоронил его, и кто-то охнул, но Сигурд вынырнул. Он плавал, как тюлень. Несколько размеренных взмахов, и он подтянулся на руках, выбираясь на палубу. И, не теряя времени, исчез в трюмном лазе…

Женский крик повторился. Он был едва слышен за расстоянием. Но оборвался он так, будто кричавшая захлебнулась.

— Утонет Сигурд, — сказал один из смотревших. Хельги оборвал его:

— Замолчи.

В это время с кормы подал голос Халльгрим хевдинг:

— Не будет особенно несправедливо, если Сигурд получит ту, которую спасет.

Из-под мачты немедленно отозвались:

— Это будет древняя бабка без единого зуба во рту…

Слышавшие рассмеялись.

Бьерн снова встал к правилу. Повинуясь его команде, мореходы перебирали и натягивали моржовые веревки. Рей вместе с парусом медленно поворачивался.

Драккар резал колебавшиеся склоны волн, описывая круг.

Олав кормщик молча следил за покосившейся мачтой купца, то появлявшейся между косматыми гребнями, то исчезавшей опять.

Но вот черный корабль в очередной раз вознесся к низко мчавшимся облакам. И чьи-то зоркие глаза разглядели Сигурда, благополучно выбравшегося из трюма. Воины восторженно закричали. Сигурд был не один. Тоненькая фигурка отчаянно прижималась к нему, вцепившись в плечо. Ветром отдувало длинные косы.

Так они и стояли, уже не на палубе, а на бортовой доске, держась за ванты и глядя на подходивший драккар. Корабль под ними все круче падал набок, погружаясь в зовущую глубину. Потоки пенившейся воды перекатывались через него без помехи. Еще немного, и он унесет с собой и Сигурда, и его добычу. Суровый Бог Ньерд часто требует жертв…

— Весла на воду! — приказал Бьерн.

Он командовал ровным голосом, без суеты. В двадцать четыре зимы Бьерн кормщик мог поспорить с кем угодно из стариков.

Драккар ринулся вперед, как застоявшийся жеребец. Волны тяжело били его в скулу. Корабль вставал на дыбы словно готовясь взлететь. Потом палуба проваливалась под ногами, и через борт хлестала вода. На весла сели все кто мог. И Видга, и Олав, и двое Виглафссонов. Сигурда надо было спасать.

Из трюма подняли двоих немцев покрепче и вручили им по деревянному ведру. Сознавая опасность, пленники принялись работать как одержимые. И лишь изредка поднимали мокрые головы, чтобы взглянуть на пенные стены выраставшие над бортами, и осенить себя спасительным крестом…

В снастях завывала стая волков.

Забравшись на ветер, Бьерн вновь развернул драккар к тонувшему кораблю.

По его слову спрятались все весла, кроме одного, и это оставшееся поплыло в воздухе прямо на Сигурда. Черный корабль разминулся с купцом на расстоянии в несколько локтей. Сигурд подхватил пленницу, и оба повисли на весле. Морской Бог обождет.

Десяток рук держал весло с той стороны. Сигурда подцепили за пояс багром и втащили на борт.

— Не промочил ли ты ноги, Олавссон?

Драккар опять шел прямо по ветру, почти не кренясь. Килевая качка размеренно приподнимала то нос, то корму. Катившиеся волны по очереди подталкивали корабль и с утробным гулом уходили вперед.

Обоих спасенных, синих и онемевших от холода, раздели донага и принялись растирать.

Девчонка оказалась донельзя тощей и вдобавок смуглой, точно вылепленной из стоялого дикого меда. Как видно, чужеземное солнце прилежно калило не только ее, но и весь этот род. Подобная красота ни у кого не заслужила одобрения, а Хельги, послушав разговоры друзей, только хмыкнул:

— Стоило из-за нее мочить нас всех и топиться самому.

Халльгрим же обратился к Сигурду и сказал:

— Проучить бы тебя, но, думается, тебе немало и так. Жаль только, что там и впрямь не оказалось замшелой старухи!