Межконтинентальный узел - Семенов Юлиан Семенович - Страница 60

4

А уже после этого ЗДРО позвонил Сэму Пиму:

— Придется встретиться.

— Я готов, — ответил тот; адрес не называли, был обговорен заранее.

5

— Вы хотели, чтобы все дело было решено одним махом, — сказал ЗДРО, включив приемник. — Я запустил вашу идею в работу… Но я не могу не рассказать о том, какой она будет.

— Предприятие столь рискованно, что не обойтись без аксессуаров круговой поруки, — усмехнулся Пим. — Полагаете, что, случись беда, я оставлю вас?

— У меня есть к тому основания. Вся моя служба работает на проект «Либерти». Есть у нас любопытная идея: вывезти на Запад агента, попавшего в беду. Но я не думаю, что вас устроят его показания в конгрессе: наши зубры, стоящие за диалог с Кремлем, вытащат из него правду. Даже если наш агент будет произносить те реплики из сценария, которые мы ему подготовим, особого доверия он не вызовет… Но тем не менее ради того, чтобы спасти его, я отправляю в Европу бригаду…

— Зачем? — удивился Пим. — Если тем более здесь его разобьют и он скомпрометирует вас и меня?

— Я отправляю бригаду для того, чтобы профессионалы из Управления, — скрипуче ответил ЗДРО, — знали, как мы ценим своих агентов и боремся за них… Но его не вывезут на Запад… Его нейтрализуют на месте…

— Убьют, что ли? — усмехнулся Пим. — Называйте вещи своими именами, не терплю этих конспираторских ужимок.

ЗДРО повторил:

— Его нейтрализуют. Но если хоть один из тех, кто это будет делать, провалится, след приведет ко мне и я должен буду уйти из ЦРУ.

— Обидно, — сказал Пим. — Вы прирожденный стратег разведки.

— Тем не менее.

— Вас интересует, какой будет ваша дальнейшая судьба? Отвечайте, старина, отвечайте же, я привык к конкретике…

ЗДРО молчал, глядя в переносье Сэма Пима, не произнося ни слова.

— Ладно, — сказал наконец тот, — не пугайте, я и так напуганный. Работайте спокойно, пусть только тот, кто может мне помешать, не мешает. Поедете в Майами, там есть фирма, которая давно ждет хорошего директора. Устраивает?

ЗДРО поднялся, молча кивнул Пиму и, по-прежнему не проронив ни слова, вышел.

6

— Только назовите не один Западный Берлин, а несколько европейских городов, его же наверняка слушают, пусть гадают…

— Он все поймет, — повторил Славин. — Все будет как надо… Вылетать завтра?

— Нет. Сейчас, — ответил генерал. — Группа Гречаева ждет вас, Кульков тоже; генералу Конраду Фуксу в Берлин я уже позвонил, полетите специальным рейсом, везти Кулькова на «Аэрофлоте» кажется мне рискованным.

Славин незаметно посмотрел на часы; голубые глаза-щелочки генерала фиксировали каждую мелочь.

— Какие-то неотложные дела? Не можете сейчас вылететь? Что ж, полчаса у вас есть, не больше-Неотложные дела, подумал Славин; конечно, неотложные дела; Ирина ждет у загса уже пять минут; она привыкла к тому, что он обычно опаздывает; будет ждать еще минут двадцать, а ехать туда полчаса; уйдет; плохо, ужасно плохо, просто хуже быть не может… И как раз в это время дали Женеву; Степанов, по счастью, был в номере…

…Ирина ждала Славина сорок минут; она была в белом платье, эти дни бегала по комиссионкам, дуреха; загрохотал гром, закраины облаков сделались фиолетовыми — погода переменилась внезапно, теперь это стало в Москве обычным; зонтика у нее с собою не было; как кошка под дождем, подумала она, и эти хемингуэевские слова показались ей вдруг до того пронзительно-жалостными, что она, не сдержавшись, заплакала; в секретариате Славина ответили, что Виталий Всеволодович неожиданно вылетел в Ялту, будет через неделю, простите, кто его просит; не ответив, Ирина осторожно повесила трубку; дождь решила переждать в кабине автомата; такси с парочками подъезжали к загсу часто, чуть реже — «Чайки» с новобрачными. «Переоденусь — ив Рязань, к бабушке, у нее я наревусь всласть, только б сейчас сдержаться…»

— Вот что, — после долгого, тяжелого раздумья сказал генерал, — немедленно звоните-ка, Виталий Всеволодович, в Женеву вашему другу… И пригласите его — конечно, вместе с Кузанни, без американца не получится сенсации желаемого уровня, свой, он и есть свой, — в Западный Берлин… Последний акт игры надо смотреть с обеих сторон границы, возможны варианты всякого рода… Пусть Степанов приедет к вам из Западного Берлина на полчаса… Посвятите его в курс дела — в общих чертах, понятно…

Славин недоуменно нахмурился:

— Степанов — мой друг. Я не умею верить наполовину.

— Я тоже. Но если он ваш друг, то пощадите его все-таки — во многия знания многие печали… Сейчас, во время телефонного разговора с вами, он поймет, что дело пахнет жареным?

Славин усмехнулся:

— Он все поймет…

«Поди-ка сочини, не зная правды!»

— Ну и каков же шанс? Какова вероятность того, что этого «икса» выкрадут? — спросил Кузанни, изучающе посмотрев на Степанова; лицо его за эту ночь осунулось, под глазами легли черные тени. — Сколько можно поставить на то, что предполагаемое действительно случится?

— Не знаю.

— Информация надежна?

— Тот, кто мне ее передал, вполне надежен. Что же касается тех, от кого ее получил мой друг, сказать не могу.

— Давно с ним знаком?

— Давно. Ты, кстати, его тоже знаешь.

— Я?!

— Да. Косвенно. Через меня. Это он назвал адрес, по которому держали в больнице Эмму Шанц, жену Джона Глэбба из луис-бургской резидентуры ЦРУ. Тебе, кстати, пригодилась встреча с Эммой?

— Очень… Это меняет дело… Я не хочу спрашивать, кого представляет твой человек… Так мне удобнее.

— Верно, — кивнул Степанов. — Ты прав.

— Но лететь придется нам двоим.

— Я готов. Хочешь, чтобы я помог тебе?

— Ты мне понадобишься как свидетель. Хотя одного свидетеля мало… По нашим законам нужны двое… Давай адрес…

— По условиям задачи, Юджин, я могу назвать адрес лишь за час перед тем, как на месте получу подтверждение…

— Довольно сложно начинать предприятие, если главному его участнику не верят. — Кузанни пошел на кухоньку в степановском номере, включил плитку, поставил воду для кофе. — Нельзя не верить соучастнику предприятия, Дим…

— Дело не в том, верят или не верят… Они делают их дело, я — мое, ты — свое. Повторяю: я знаю город, где должно совершиться нечто такое, что помешает диалогу… А может, и вообще сделает его невозможным. Впрямую об этом по телефону не поговоришь… Окончательную информацию я получу либо в Вене, либо в Западном Берлине, так мне объяснили. Утром, накануне дела. Это все, что я могу тебе сказать… И еще должен добавить: видимо, без частного детектива не обойтись, он понадобится тебе как режиссеру.

— Тебе сказали, что дело имеет какое-то отношение к моему будущему фильму? — спросил Кузанни.

— Да, поскольку твой фильм имеет отношение к тому, что происходит и здесь, в Женеве, и на Нью-Йоркской бирже.

— Откуда твой друг знает о моем новом сценарии?

Степанов улыбнулся:

— Потому что он не дикарь, газеты читает. Я же тебе переводил мою корреспонденцию: там было достаточно полно рассказано, над чем ты сейчас трудишься…

Кузанни вернулся из кухоньки с двумя чашками кофе.

— Я должен посоветоваться с моим адвокатом, Дим.

— Думаю, этого делать не надо.

— Но мы не предпринимаем ни одного шага, не включив в дело человека, знающего закон… Иначе у нас нельзя.

— Это очень хорошо, — сказал Степанов, — и, честно говоря, мне это нравится, потому что сами-то мы частенько полагаемся на авось, но, думаю, сейчас этого делать не надо.

— Не считай, что все наши адвокаты — агенты ЦРУ.

— Никогда так не говорил и не писал! Наоборот, хвалил ваших законников, это было… Кстати, частный детектив действует в соответствии с законом?

— Полагаю, что да… Никогда не обращался к ним за помощью.