Школа двойников - Баконина Марианна Станиславовна - Страница 32

Труженица коммунального труда посмотрела на него с хитроватыми прищуром:

– Это насчет той женщины? Кошмарная история. И ведь не бомжиха какая-нибудь. Приличное такое пальто…

– Так помогите нам, очень надо. – Саша умел разговаривать с народом. Проникновенно и убедительно.

– Даже и не знаю… Иванов и Сидоркин уехали материалы грузить. А Габридзе… В гараже, наверное. У него там приятель… – И толстуха подробно объяснила, как пройти к гаражу РЭУ.

– Спасибо большое, вы нам очень помогли. – Саша благодарно покивал. – А вот еще вопрос… Этот подвал, он открытый был? Когда замок-то повесили?

– Да он всегда висел! – возмутилась толстуха. – На том участке у нас дворник хороший. Она бы сообщила, если что не открыто. У нас с этим строго – подвалы, чердаки. Знаем инструкцию, держим закрытыми.

– А дворника как найти? – поинтересовался Саша. Ответ на этот вопрос тоже был получен немедленно.

Транспорт РЭУ содержался в отдельном здании, выстроенном посреди довольно просторного двора-колодца. Металлические ворота были закрыты, и Маневич решительно толкнул половинку двери, выкрашенной рыжей масляной краской. Дверь немелодично скрипнула. В гараже было темно, удалось разглядеть только контуры тракторов и грузовичка с нежным названием «Газель». Они сделали два шага, Лизавета немедленно споткнулась о какую-то запчасть и тихонько чертыхнулась.

– Эй, есть кто-нибудь?

Саша повторил вопрос дважды, прежде чем услышал ответ.

– А кто нужен?.. – крикнули из темноты. Саша сориентировался и пошел на голос. Лизавета осторожно двинулась следом. Потихоньку они дошли до двери, под которой виднелась полоска света. Стучать Маневич не стал.

– Габридзе здесь?

Дверь открылась почти сама по себе, как от ветра. В маленькой подсобке сидела теплая компания хорошо известного типа людей – любителей поутру пропустить бутылочку на троих в антисанитарных условиях. Уставленную стеллажами грязную комнатку никак нельзя было назвать подходящей для приема пищи и распития спиртного, однако дефицит стерильности вовсе не мешал работягам в пятнистых зеленоватых ватниках наслаждаться жизнью – они сидели на табуретках вокруг импровизированного стола из автопокрышек и прекрасно себя чувствовали. Незваные гости остановились на пороге.

– Так есть Габридзе? – снова задал вопрос Саша.

– Ну, я Габридзе… – пробасил сидящий в углу усатый парень. В принципе, из всех присутствующих он больше всего и был похож на носителя грузинской фамилии: черные, чуть вьющиеся волосы и нос с заметной горбинкой выдавали кавказское происхождение. Но говорил парень чисто, без акцента.

– Здравствуйте, мы журналисты, с телевидения. Хотели бы задать вам несколько вопросов… – осторожно начал Маневич.

– Точно, с телевидения, – обрадовался самый пожилой рабочий. – А я смотрю, у девушки лицо такое знакомое, все вспоминал, из какой она квартиры.

Лизавета улыбнулась и опустила глаза, а отвечать не стала, чтобы не отвлекаться на разговор о том, кто, где и когда видел ее на экране.

Габридзе отреагировал не столь весело:

– А что надо-то?

– Мы насчет тела, которое вы нашли в подвале! – сказал Саша.

– Вот, что я им говорил? Затаскают! Не надо было ничего трогать! – досадливо махнул рукой Габридзе и отвернулся. Его собутыльники тоже молчали. Пауза затягивалась.

– Простите, как ваше имя-отчество? – поинтересовалась Лизавета. Чтобы возобновить вдруг оборвавшийся разговор, самое лучшее – задать простой и ясный вопрос.

– Мое, что ли? Георгий Давидович. – Габридзе откликнулся не сразу.

– А кому вы говорили, что тело надо оставить там, где есть? – вступил в беседу Маневич.

– Да всем говорил, хлопот не оберешься с этой милицией и прочим…

– А что – не в первый раз тело находите? Опыт был?

Габридзе возмущенно замотал головой:

– Еще чего, первый раз такое, слава Богу! Правда, был случай, под лестницей бомжа нашли, в семнадцатом доме, да ведь бомж – он и есть бомж, умер и умер, тогда никто не интересовался, а тут уже два раза в отделение вызывали! Теперь вы еще пришли… Я знал, что затаскают! Приличная такая дамочка…

– А раньше в этом районе вы ее не встречали?

– Да разве всех упомнишь?!

– А в подвал почему пошли? – спросила Лизавета. Они с Сашей так и стояли на пороге. Войти их никто не пригласил, уступить табурет даме тоже никто не торопился. Впрочем, Лизавета не обиделась – не в Версаль приехала…

– Как почему? Подвал под офис сдают, а там воды по колено…

– А кому под офис? – оживился Саша.

– Меня это не касается, нам поручили воду выкачать, мы и пришли. И тут такая незадача! Теперь вот отчитывайся перед вами!

– Дверь-то заперта была? В подвал? – продолжал давить Маневич.

– Нет, замок висел на одной скобе, взяли у дворника ключ, а он не пригодился. – Габридзе хлопнул себя по обтянутой камуфляжными штанами коленке. – Да открыл, наверное, кто-то, когда входил в подвал. Не сквозь же дверь эта дамочка туда пришла! Такой замок сломать – тьфу, если умеючи!

– А воду-то откачали?

Вместо ответа Габридзе тяжело вздохнул и посмотрел на полупустую бутылку водки. Он явно устал от вопросов, да и трубы опять горели. «Сколько можно отвечать на вопросы, если продукт тухнет?» – этот незамысловатый упрек явственно читался на лицах сидевших в подсобке мужчин.

– Так откачали воду? – упорствовал Маневич.

– Нет, пойдем еще, завтра или когда там… – угрюмо буркнул Габридзе и начал наполнять стаканы.

– Может, и телевидение с нами, а? – гостеприимно предложил пожилой рабочий. – Стаканы сейчас организуем!

– Нет, спасибо, мы пойдем. – Лизавета даже вздрогнула. Эта идея явно ее шокировала. – До свидания.

– Да, до свидания. – Саша вышел следом.

Когда они очутились на относительно свежем воздухе, Маневич тут же принялся ругать Лизавету:

– Лучше бы один пошел, а то толку от вас, журналистки уважаемые, чуть больше, чем от лисицы в курятнике! Выпил бы с ними водки, они, глядишь, еще чего-нибудь рассказали бы…

– Прекрати говорить красиво, – немедленно отрезала Лизавета. – Ничего бы ты не узнал. Они просто украсили бы матюжками те же ответы, и у тебя появилось бы ощущение, что ты получил полную и всестороннюю информацию. Пошли к дворнику!

Дворника, вернее, дворничиху они нашли по указанному адресу без особых проблем. Правда, напуганная желтой прессой женщина долго не хотела открывать дверь своей квартиры. Саша уж и так и сяк ее уламывал, и хозяйка сдалась только тогда, когда он предложил забросить ей в окно собственное редакционное удостоверение.

– Тоже мне, кабальеро, – прокомментировала нестандартную идею Лизавета, но на дворничиху Сашина самоотверженность произвела впечатление, она щелкнула хлипким замком и осмотрела пришельцев в образовавшуюся щель. Потом решилась и отрыла дверь пошире.

– Добрый день, мы хотим вам задать всего два вопроcа, – обаятельно улыбнулся Саша.

Дворничиха ответила нелюбезно:

– Задавайте, только побыстрее, у меня там белье кипятится!

– Пользуйтесь «Асом»! Можно без кипячения! – Ответ напрашивался сам собой. Однако дворничиха шутку не приняла и попыталась захлопнуть дверь.

– Ходют тут всякие, учат! – Видимо, бессмертная реклама на нее не действовала, или же в этой квартире жили без телевизора. Впрочем, уйти от вопросов женщине не удалось. Маневич, рискуя остаться без пальцев, просунул руку в щель, и дворничиха, поразмыслив, не стала его калечить.

– Скажите, вот подвал, где эту женщину нашли, он всегда заперт был?

– Всегда. Положено так – все подвалы и чердаки на запоре держать, чтобы бомжи пожара не устроили, – пробурчала дворничиха. Она была рыжая, с проседью, волосы забраны в тугой пучок на затылке, что делало ее похожей на школьную учительницу. Если, конечно, учительницы носят дома старые сине-фиолетовые спортивные штаны и застиранные свитера.

– А тот самый подвал был заперт или нет? Вот рабочие говорят… – не унимался Маневич.

– Они вам наговорят, особенно когда с утра зенки зальют, алкаши проклятые. Еще что интересует? – совсем посуровела их и без того каменноликая собеседница. Лизавета поняла, что пора вмешиваться, и быстро проговорила: