Шевалье де Мезон-Руж (другой перевод) - Дюма Александр - Страница 51

— Но, мне кажется, — сказал Морис, — что в первую очередь нужно было бы арестовать жильцов из дома на улице Кордери.

— Сделали бы сразу, если бы не нашли этот дом совершенно пустым.

— Но ведь этот дом кому-то да принадлежит?

— Нового владельца никто не знает. Известно только, что недели две или три тому назад этот дом был продан новому владельцу, вот и всё! Конечно, соседи слышали шум, но они думали, что идут ремонтные работы. Что же касается прежнего владельца, то он покинул Париж. Вот так-то!

— «Черт возьми, — сказал я Сантерру, отойдя с ним в сторону, — вы все в очень затруднительном положении.

— Да, — согласился он, — это так. ’

— Но ведь этот дом был продан?

— Да.

— Пару недель назад?

— Две или три недели.

— Но при продаже должен был присутствовать нотариус?

— Да.

— Значит, нужно искать в Париже нотариуса, который занимался продажей этого дома, посмотреть документы. Таким образом, мы сможем узнать имя и адрес покупателя.

— Ну что ж, в добрый час! Это хороший совет, — сказал Сантерр. — И этого человека обвиняют в том, что он плохой патриот. Лорэн, Лорэн! Или я тебя реабилитирую, или пусть черт меня возьмет!»

— Короче, продолжал Лорэн, — сказано — сделано. Разыскали нотариуса, просмотрели документы и узнали имя, а также адрес виновного. Тогда Сантерр и приказал мне провести эту операцию.

— Так что же, этот дом купил шевалье де Мезон-Руж?

— Нет. Можно предположить, что это сделал его соучастник.

— Почему же ты говоришь, что идешь арестовывать шевалье де Мезон-Ружа?

— Мы схватим их всех вместе.

— Но прежде всего, ты знаешь, как выглядит этот шевалье?

— Прекрасно знаю.

— У тебя есть его приметы?

— Черт возьми! Сантерр сообщил их мне. Пять футов, два или три дюйма рост, белокурый, голубые глаза, прямой нос, каштановая борода. Впрочем, я его видел.

— Когда?

— Да сегодня же.

— Ты его видел?

— И ты тоже.

Морис вздрогнул.

— Это тот самый белокурый молодой человек, который спас нас сегодня утром. Тот самый, что командовал отрядом мюскаденов и так дерзко сражался с марсельцами.

— Так это был он?

— Он самый. За ним следили и потеряли из виду неподалеку от дома на улице Кордери. Отсюда и предположение, что шевалье из той же компании заговорщиков. И проживать они должны все вместе.

— Да, это возможно.

— Это факт.

— Но мне кажется, Лорэн, — добавил Морис, — что вечером арестовать того, кто спас нас утром, будет с твоей стороны неблагодарно.

— Хватит! — ответил Лорэн. — Ты что же, думаешь, он спас нас, потому что хотел спасти именно нас?

— А кого же?

— Они сидели там в засаде, чтобы спасти несчастную Элоизу Тизон, когда ее повезут мимо них. А те, кто напал на нас, просто им мешали, и они хотели просто избавиться от них. Мы спаслись как бы рикошетом. Короче говоря, как бы там ни было, меня нельзя упрекнуть ни в малейшей неблагодарности. А впрочем, видишь ли, Морис, существует необходимость. Нам очень нужно реабилитироваться, а для этого необходимо совершить какой-то яркий поступок.

И я поручился за тебя.

— Перед кем?

— Перед Сантерром. И он знает, что именно ты возглавишь эту операцию.

— Как это я?

«Ты уверен, что арестуешь виновных? — спросил меня Сантерр.

— Да, — ответил я, — но если Морис будет в этом участвовать.

— Ты уверен в Морисе? С некоторых пор он стал умеренным.

— Те, кто это говорят — ошибаются. Морис не более умеренный, чем я.

— Ты можешь поручиться за него?

— Как за самого себя, — сказал я Сантерру».

Потом я направился к тебе, но не застал дома. Я пошел этой дорогой потому, что всегда хожу здесь. А также знаю, что ты тоже предпочитаешь ее. И вот мы встретились. Итак, вперед!

— Дорогой Лорэн, мне очень жаль, но у меня нет ни малейшего желания участвовать в этом деле. Скажешь, что не нашел меня.

— Но это невозможно! Тебя видел весь отряд.

— Ладно. Скажешь, что встретил меня, но я отказался идти с вами.

— Тем более невозможно.

— Почему же?

— Потому что в этом случае ты будешь уже не умеренным, а подозрительным. Знаешь, что делают с подозрительными: их ведут на площадь Революции, предлагают отдать честь статуе Свободы. Только вместо того, чтобы салютовать шляпой, они салютуют головой.

— Ну что ж, Лорэн, будь что будет. Тебе, наверное, кажется, что я говорю странные вещи?

Вытаращив глаза, Лорэн смотрел на Мориса.

— Да, — продолжил Морис, — жизнь внушает мне отвращение…

Лорэн расхохотался.

— Итак, — сказал он, — мы поссорились с нашей возлюбленной, поэтому у нас в голове грустные мысли. Ну-ка, прекрасный Амадис[56], давай опять станем мужчиной и гражданином. Я вот, наоборот, когда ссорюсь с Артемизой, становлюсь таким ярым патриотом! Кстати, Её Божество, богиня Разума, передает тебе миллион приветов.

— Поблагодари ее от моего имени. Прощай, Лорэн.

— Как это «прощай»?

— А так, я ухожу.

— Куда?

— Да к себе, черт тебя побери!

— Ты губишь себя, Морис.

— Плевать.

— Морис, одумайся. Друг мой, подумай.

— Уже подумал.

— Я ведь не все сказал.

— И что еще?

— Я не рассказал всего, что говорил мне Сантерр.

— И что же он еще говорил?

— Когда я сказал ему, что именно ты возглавишь эту операцию, он посоветовал мне: «Будь осторожен».

— С кем?

— С Морисом.

— Со мной?

— Да. Он сказал: «Морис очень часто бывает в этом квартале».

— В каком?

— В котором живет Мезон-Руж.

— Как! — воскликнул Морис. — Так он прячется там?

— По крайней мере, есть такое предположение, потому что именно там живет его возможный соучастник, покупатель дома на улице Кордери.

— В предместье Виктор? — спросил Морис.

— Да, именно в предместье Виктор.

— И где?

— На старинной улочке Сен-Жак.

— Боже мой! — поднося руку к глазам, словно ослепленный молнией, прошептал Морис.

Через мгновение, как будто ему хватило этого мгновения, он взял себя в руки.

— Кто он? — спросил Морис.

— Владелец кожевенных мастерских.

— Имя?

— Дискмер.

— Ты прав, Лорэн, — сказал Морис, усилием воли скрывая волнение. — Я иду с вами.

— И правильно делаешь. Ты вооружен?

— Сабля как всегда при мне.

— Возьми еще пару пистолетов.

— А ты?

— У меня карабин.

— Ружья на плечо! Вперед, марш!

И патрульный отряд направился дальше. Морис был рядом с Лорэном, а впереди шел какой-то человек, одетый во все серое. Это был представитель полиции.

Время от времени на перекрестках или у домов появлялась какая-то тень, которая обменивалась паролем с человеком в сером. Это были агенты.

Когда отряд прибыл на старинную улочку Сен-Жак, человек в сером не колебался. Он здесь прекрасно ориентировался и сразу устремился вперед.

Перед воротами в сад, через которые однажды внесли Мориса, связанного по рукам и ногам, он остановился.

— Это здесь, — сказал представитель полиции.

— Что здесь? — спросил Лорэн.

— Именно здесь мы и схватим двух главарей.

Морис прислонился к стене. Ему казалось, что еще мгновение и он упадет в обморок.

— А теперь, — добавил человек в сером, — давайте посмотрим. Здесь три входа: главный, тот, у которого мы стоим сейчас, и вход в павильон. Вместе с шестью-восемью гвардейцами я войду через главный вход. Вы же наблюдайте за этим — оставим здесь четверых или пятерых, а трех самых надежных поставьте у входа в павильон.

— А я, — сказал Морис, — перелезу через стену и займу место в саду.

— Прекрасно, — сказал Лорэн. — Ты сможешь открыть нам ворота изнутри.

— Охотно, — заметил Морис, — но, чтобы все не испортить, не входите, пока я не позову вас. Из сада я увижу все, что будет происходить в доме.