Любовь на фоне беспредела (СИ) - Панченко Юлия "Вампирчик" - Страница 4

Он привез меня в полуразрушенный пионерский лагерь на окраине города. Грубо вытащил из машины и, не отпуская руки, потащил за собой. На территории было темно, я успела несколько раз споткнуться, но упасть не давала крепкая рука, что стальными клещами держала ладонь. Он провел меня мимо корпусов, завел за какое-то хлипкое сооружение вроде рубки, а потом мы спустились в подвал. Лязгнула дверь, пахнуло сыростью, и мы вошли.

Внутри ярко горела лампа на длинном шнуре. Посередине комнаты стоял стол и два стула. Антураж напоминал подвалы НКВД: низкий потолок, земляной пол и охватившее меня ощущение безнадежности.

Станислав – от страха вспомнила его имя, кивнул на один из стульев и я присела. Сам устроился напротив.

При таком ярком освещении я, наконец, рассмотрела его получше. И пусть это занимало меня недолго – как известно, перед смертью не надышишься, я чуть отвлеклась.

Он был высоким, намного выше среднего мужского роста, темноволосым, с хищными чертами. Сама я имела небольшой рост и комплекцию, а по сравнению с ним вообще казалась малышкой. Шрам делал выражение лица более опасным и придавал облику немного дикости, разбавляя слащавую красоту неправильностью и мужеством. Я даже залюбовалась Стасом, но очарование длилось недолго.

- Кто заказал съемку? - Резко спросил мужчина, а я растерялась, и остро вспомнила, где нахожусь. И с кем.

- Что вы имеете в виду? – Глядя на него в упор, поинтересовалась в свою очередь.

- Не хочешь по-хорошему? – Прозвучало крайне пугающе. – Я могу начать с побоев или даже унижений, к тому же было бы странно не воспользоваться случаем – ты красивая, я бы даже сказал слишком красивая, а я – порядком изголодавшийся по женским прелестям, мужчина.

Стас проникал взглядом прямо в душу. Его мягкий, тихий голос не вписывался в образ злого парня, и от этого действительно делалось страшно. Я не сомневалась – он перейдет к исполнению угроз тут же – без промедления. Все страшилки про жестокость Верных вдруг разом вспомнились и перемешались, образуя дикий винегрет.

Я заговорила - не спеша, пытаясь отвлечь Стаса от коварных мыслей, надеясь, что все услышанное когда-то о нем и его группировке – чистейшая ложь.

- Меня зовут Валерией, сегодня я была в гостях у подруги, она живет неподалеку от Арбата. По пути домой решила посмотреть на военных, я ведь говорила вам.

- Ладно, Лера. Дело твое, - он поднялся и наотмашь ударил по лицу ладонью.

Щека запульсировала, в голове зазвенело, но пощечина оказалась не столько болезненной, сколько обидной.

- Какого черта? – я вскочила со стула и отошла на шаг.

Быть жертвой мне не нравилось. Пусть где-то глубоко внутри, неосознанно, я смирилась с тем, что могу не пережить эту ночь, унижаться или плакать – было стыдно.

- Вы кто такой, чтоб вот так?

- А ты еще не догадалась? – пакостно так, саркастично усмехнулся Стас. – Ну же, не разочаровывай меня, ты же умная девочка. Журналистка, фотокорреспондент, снимала войну в Афганистане последние несколько лет. Такая молодая, красивая, а уже с такой непростой карьерой. Тянет смотреть на кровь и смерть? Ладно, вопрос риторический. Так кто заказал съемку? Зарубежный телеканал? Конкуренты?

Интересно. Верные в курсе репортажей. Больше того, они знают о моей деятельности. Это плохо. По-настоящему плохо.

Пока я думала, Стас достал из моей сумки камеру. Просмотрел отснятый за сегодня материал, а я чертыхнулась. Следом вытащил телефон, положил к себе в карман, а я все еще стояла и смотрела на него во все глаза.

- И дальше будешь отпираться? Это глупо. Рассказывай уже, потом развлечемся, и я тебя домой отвезу, - на губах, как приклеенная, сидела все та же ленивая ухмылочка, но глаза оставались серьезными.

- Слушай, пугать обязательно? – спросила, поведя плечом, и скрестила руки на груди.

- Вот мы и перешли на «ты». Замечательно – прогресс на лицо и все такое. Но давай может, побыстрее, а? Я устал, жрать хочу, а ты тут резину тянешь. Говори, кто заказчик и разойдемся. А будешь за нос водить – отдам ребятам. Их тут около тридцати и они тоже по бабам соскучились.

«Сука ты, Стас» – зло подумала я. Мы еще посмотрим, кто по рукам пойдет.

На самом деле наняла меня институтская подруга. Она вышла замуж за одного из депутатов нашей региональной партии, и принялась, что есть сил продвигать мужа вверх по карьерной лестнице.

Когда у нас в стране началась заварушка, Ленка – всезнающая и все предвидящая, сразу сказала, что будут воевать до победного, и в то время, как центральная власть принялась наводить порядок , хоть как-то успокоить народ, подруга вспомнила обо мне – я могла добыть компромат.

Наша цель была проста - снять на видео все, что могло скомпрометировать обоих кандидатов. Дальше, после обработки и монтажа запостить видео в сеть. Вместе с комментариями сослуживцев – желательно из штаба, документами, и другими подтверждающими правдивость ролика вещами. Снять видео, перевести на английский и другие языки было моей задачей – предполагалось, что чем большим выйдет резонанс, тем лучше, а достать некоторые интересные документы должен был наш знакомый хакер из соседней страны.

Мне, как человеку в таких делах сведущему, идея показалась интересной. Убрать с арены обоих соперников, тем самым избавить людей от внешних раздражителей – разве плохо? А уж после событий, очевидцем каких я стала – дело приняло более масштабный оборот. Мне было мало просто испортить репутацию будущим кандидатам в президенты. Я хотела большей крови. Крови тех, кто дал команду стрелять по демонстрантам.

За свою карьеру я повидала много грязи. Стас был прав – молодой девушке нечего делать в горячих точках, но я была там – снимала, фотографировала и публиковала. Я привыкла к резонансу, а иногда и неизбежному катарсису, что рождали мои репортажи и мне, без сомнений, нравилось это. Я чувствовала себя всемогущей, всесильной, когда вокруг очередного снимка кипели страсти. В такие моменты ощущала, что живу не зря. И это чувство толкало меня на новые подвиги: паковать чемодан, заказывать билет и лететь туда, где не место изнеженным папиным дочкам. Учитывая вышесказанное, я не сомневалась в успехе нашей затеи. Какая разница, где менять режим и закостенелые устои – за границей или дома.

Позиция подруги тоже была понятна – укрепить карьеру мужа, хакер же работал ради идеи – даешь справедливость и все такое.

Этим двоим ребятам, я доверяла безоговорочно, так как раньше мы часто ходили в горы в одной связке. Там, на смертельно опасной высоте, где порой не хватало кислорода, мы научились быть единым целым. Быть больше чем друзьями.

Как я уже говорила, материал должен был изрядно подпортить имидж принцам-полукровкам, а еще пошатнуть репутацию существующей власти. Мы жаждали перемен.

Я старалась не думать о том, что правда наша и тяга к новшествам, особо никому не нужна.

Когда успела разочароваться и стала думать о людях с укоренившимся цинизмом, не помню уже. Может быть, после тех комментариев в интернете, после того, как поняла, что нам всем безразлично против кого точить ножи или хватать вилы.

Думаю, в каждом из людей, живущих на планете, живет большое-пребольшое «Ненавижу» и ему все равно кого, за что. У кого-то большую часть жизни оно спит, у кого-то дремлет, но если уж оно бодрствует, то испепеляет напрочь. Пусть я не понимаю причин, но Ненавижу моих соплеменников проснулось, захлестнуло целые города.

И все, что я могу, это показать правду тем, кто действительно хочет ее увидеть. И я буду это делать, пока имеется заряд на камере и есть интернет. Буду делать, даже когда разочарована и взвинчена, когда потеряла надежду пробиться к сознанию десятков тысяч. Буду делать, даже если меня поймет только один человек на планете. Да, порой бывало страшно, неуютно, и я отнюдь не желала повторять судьбу Зои Космодемьянской, но что есть жизнь без цели?

Говорить все это Стасу я не собиралась, ибо высокопарно, наивно и весьма противозаконно. Ни к чему ему знать то, что вертится у меня в голове. Все, что мне нужно было сделать, это соврать.