Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Собрание сочинений

Бродский Иосиф Александрович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Собрание сочинений - Бродский Иосиф Александрович - Страница 8

Изменить размер шрифта:

Книга

«Пришлите мне книгу со счастливым концом...»

Назым Хикмет

Путешественник, наконец, обретает ночлег.

Честняга-блондин расправляется с подлецом.

Крестьянин смотрит на деревья

и запирает хлев

на последней странице

книги

со счастливым концом.

Упоминавшиеся созвездия капают в тишину,

в закрытые окна, на смежающиеся ресницы.

...В первой главе деревья

молча приникли к окну,

и в уснувших больницах больные кричат, как птицы.

Иногда романы заканчиваются днем.

Ученый открывает окно, закономерность открыв,

тот путешественник

скрывается за холмом,

остальные герои встречаются в обеденный перерыв.

Экономика стабилизируется,

социолог отбрасывает сомнения.

У элегантных баров

блестят скромные машины.

Войны окончены. Подрастает поколение.

Каждая женщина может рассчитывать на мужчину.

Блондины излагают разницу

между добром и злом.

Все деревья – в полдень – укрывают крестьянина тенью.

Все самолеты благополучно

возвращаются на аэродром.

Все капитаны

отчетливо видят землю.

Глупцы умнеют. Лгуны перестают врать.

У подлеца, естественно, ничего не вышло.

...Если в первой главе кто-то продолжает орать,

то в тридцатой это, разумеется же, не слышно.

Сексуальная одержимость и социальный оптимизм,

хорошие эпиграфы из вилланделей, сонетов, канцон,

полудетективный сюжет, именуемый – жизнь.

...Пришлите мне эту книгу со счастливым концом!

22 августа 1960, Ленинград

Элегия

Издержки духа – выкрики ума

и логика, – вы равно хороши,

когда опять белесая зима

бредет в полях безмолвнее души.

О чем тогда я думаю один,

зачем гляжу ей пристально вослед.

На этот раз декабрь предвосхитил

ее февральских оттепелей свет.

Какие предстоят нам холода.

Но, обогреты давностями, мы

не помним, как нисходят города

на тягостные выдохи зимы.

Безумные и злобные поля!

Безумна и безмерна тишина их.

То не покой, то темная земля

об облике ином напоминает.

Какой-то ужас в этой белизне.

И вижу я, что жизнь идет как вызов

бесславию, упавшему извне

на эту неосознанную близость.

10 декабря 1960

* * *

Теперь все чаще чувствую усталость,

все реже говорю о ней теперь,

о, помыслов души моей кустарность,

веселая и теплая артель.

Каких ты птиц себе изобретаешь,

кому их даришь или продаешь,

и в современных гнездах обитаешь,

и современным голосом поешь?

Вернись, душа, и перышко мне вынь!

Пускай о славе радио споет нам.

Скажи, душа, как выглядела жизнь,

как выглядела с птичьего полета?

Покуда снег, как из небытия,

кружит по незатейливым карнизам,

рисуй о смерти, улица моя,

а ты, о птица, вскрикивай о жизни.

Вот я иду, а где-то ты летишь,

уже не слыша сетований наших,

вот я живу, а где-то ты кричишь

и крыльями взволнованными машешь.

11 декабря 1960

Вальсок

Проснулся я, и нет руки,

а было пальцев пять.

В моих глазах пошли круги,

и я заснул опять.

Проснулся я, и нет второй.

Опасно долго спать.

Но Бог шепнул: глаза закрой,

и я заснул опять.

Проснулся я, и нету ног,

бежит на грудь слеза.

Проснулся я: несут венок,

и я закрыл глаза.

Проснулся я, а я исчез,

совсем исчез – и вот

в свою постель смотрю с небес:

лежит один живот.

Проснулся я, а я – в раю,

при мне – душа одна.

И я из тучки вниз смотрю,

а там давно война.

1960

Глаголы

Меня окружают молчаливые глаголы,

похожие на чужие головы

глаголы,

голодные глаголы, голые глаголы,

главные глаголы, глухие глаголы.

Глаголы без существительных. Глаголы – просто.

Глаголы,

которые живут в подвалах,

говорят – в подвалах, рождаются – в подвалах

под несколькими этажами

всеобщего оптимизма.

Каждое утро они идут на работу,

раствор мешают и камни таскают,

но, возводя город, возводят не город,

а собственному одиночеству памятник воздвигают.

И уходя, как уходят в чужую память,

мерно ступая от слова к слову,

всеми своими тремя временами

глаголы однажды восходят на Голгофу.

И небо над ними

как птица над погостом,

и, словно стоя

перед запертой дверью,

некто стучит, забивая гвозди

в прошедшее,

в настоящее,

в будущее время.

Никто не придет, и никто не снимет.

Стук молотка

вечным ритмом станет.

Земли гипербол лежит под ними,

как небо метафор плывет над нами!

1960