Великие некроманты и обыкновенные чародеи - Автор неизвестен - Страница 20

— Ну что ж, Майлз, раз так, делать нечего, — молвил хозяин, — придется подождать и отправиться спать на голодный желудок.

На что Майлз возразил:

— Нет, погоди, зачем же, если ты голоден, я могу найти для тебя что поесть. Я ведь все-таки ученый, кое-каким искусством владею.

Хозяин согласился:

— Охотно погляжу, как это у тебя получится. Майлз тут же вынул из-за пазухи какую-то книжонку, полистал ее и начал читать такое заклинание:

Ну как, ничего не выходит? — спросил он через некоторое время. — Попробую другое:

— Ну вот, он и пришел, — сказал наконец Майлз. — Скажи мне, хозяин, какого мяса ты хочешь?

— Любого, Майлз, какого сам пожелаешь, — ответил тот.

— Ну ладно, — сказал Майлз. — Что ты скажешь насчет каплуна?

— Его я предпочитаю любому мясу, — ответил хозяин.

— Значит, каплуна ты и получишь, притом отличного. Заклинаю тебя, мною призванный дух Бемо, пойди и найди мне хорошего жареного кап» луна. — После этого Майлз немного помолчал, словно прислушиваясь к ответу духа, и вдруг молвил: — Отлично, Бемо. Он нам принес, — обратился он к хозяину, — жареного каплуна прямо со стола короля Триполи, да и хлеба в придачу.

— Да где же ты все это видишь, Майлз? — подивился хозяин. — Я не вижу ни каплуна, ни духа.

— Загляни под кадку, — отвечал Майлз, — там и увидишь.

Хозяин заглянул под кадку и вытащил оттуда — к немалому огорчению своей жены — хлеб и каплуна.

— Подожди-ка, — остановил его Майлз. — Нам бы еще выпивки какой, чтобы еда вкуснее казалась. Я бы не отказался от бутылочки славной малаги. Бемо, сбегай-ка в Малагу да принеси мне бутылку лучшего вина из губернаторских запасов.

Меж тем бедная женщина, боясь, что он выдаст ее саму и ее любовника, искренне жалела, что Майлз не попал на виселицу, прежде чем прийти в их дом. Он же, помолчав немного, как и прежде молвил:

— Отлично, Бемо! Загляни-ка за тот большой сундук, хозяин.

Тот заглянул и нашел там бутылку вина.

— Ну а теперь, Майлз, прошу садиться и отведать собственного угощения, — обратился он к гостю. — Видишь, жена, — продолжал он, обращаясь к супруге, — как ученый человек в полчаса может добыть себе жирного каплуна и бутылку малаги на обед, и, что самое главное, бесплатно. Садись, жена, с нами, ешь, пей и веселись, за все заплачено, спасибо Майлзу.

Она села, но не могла ни куска проглотить от злости, а только желала, чтобы каждый проглоченный ими кусок вставал у них поперек горла. То же думал и ее престарелый любовник, который, лежа под кроватью, едва не обделался от страха, так как все еще ждал, что Майлз вот-вот раскроет и его. Когда они напились и наелись, хозяин дома пожелал, чтобы Майлз показал ему духа, который все эти яства доставил. Тот притворился, будто ему не хочется этого делать, и сказал, что позволять человеку непросвещенному видеть духа противно законам магии, ну да ладно, ему он покажет. Но только, предупредил он, надо будет дверь открыть и духа взашей прогнать, иначе после он будет донимать хозяев. А чтобы он не испугался, дух предстанет перед ними в обличье одного из соседей. Хозяин заверил, что в храбрости его сомневаться не стоит, что он готов побить духа и прогнать его взашей. В доказательство этого взял он большую дубину и встал наготове у двери. Майлз подошел к кровати, под которой лежал сосед, и начал произносить слова, как бы заклиная духа:

Старик, видя, что другого выхода нет, стал вылезать из-под кровати.

— Вот дух, который принес тебе еду. А теперь сдержи свое слово и отлупи его как следует.

На что хозяин заявил:

— Я протестую. Твой дух как две капли воды похож на соседа Стампа, зубодера. Разве это возможно, чтобы духи принимали обличье других людей? Ужо я его научу, как придерживаться собственного обличья. — С этими словами напал он на старика и принялся так его охаживать, что Майлзу пришлось их растащить и вытолкать соседа.

После этого, вволю насмеявшись, улеглись они по кроватям. Но жена хозяина всю ночь глаз не сомкнула от горя, что с ее старым любовником так дурно обошлись по ее вине.

Один джентльмен из Оксфордшира долгое время был влюблен в красивую девушку по имени Миллисент. Девица эта отвечала на его чувство с таким же пылом, с каким он его расточал, так что к их совместному счастью не было никаких препятствий, кроме воли отца Миллисент, ни за что не желавшего выдавать дочку замуж за этого человека (хотя в прошлом он приветствовал их союз) по той причине, что в ухажеры его дочери выискался один рыцарь, который был не прочь на ней жениться. Однако рыцарю никак не удавалось добиться от нее согласия, так сильно она любила своего джентльмена. Рыцарь, видя, что его чувства отвергнуты, пошел к брату Банджи, рассказал ему о своей беде и попросил, за изрядную мзду, помочь советом или колдовством завладеть девицей.

Банджи (будучи человеком жадным) ответил, что, по его разумению, для достижения цели нет ничего лучше, как взять девицу и ее отца на прогулку в экипаже. Если рыцарю удастся добиться их согласия на это, то он, Банджи, своим колдовским искусством заставит лошадей привезти их в старую часовню, где сам же их тайком и повенчает. Рыцарь наградил монаха за совет, пообещав, что если все выйдет таким образом, то он в долгу не останется, а сам отправился к отцу девушки и рассказал ему обо всем. Тому совет понравился, и он вставил бедную девушку отправиться с ними на прогулку. Как только все трое сели в экипаж, лошади сами понесли их к старой часовне, где уже ожидал брат Банджи. При виде церкви и монаха 6едная девушка поняла, что обманута, и лишилась чувств. Отец ее и рыцарь, увидев это, очень огорчились и стали, как могли, приводить ее в чувство. Тем временем возлюбленный девушки пришел в дом ее отца навестить Миллисент. Услышав, что она вместе с отцом и его соперником отправилась погулять в экипаже, джентльмен заподозрил нечестную игру и тут же кинулся к брату Бэкону с просьбой помочь ему вернуть возлюбленную, которая, как он опасался, безвозвратно для него потеряна.

Брат Бэкон, зная просителя как благородного джентльмена, сжалился над ним и, чтобы немного успокоить его, показал ему зеркало, в котором можно было видеть все, что происходит на рас, стоянии пятидесяти миль вокруг. Джентльмен взглянув в зеркало, тут же увидал Миллисент которую брат Банджи уже готовился повенчать с рыцарем. Увидев это, он отпрянул от зеркала с криком, что пришла его погибель, ибо, потеряв любовь, он несомненно потеряет и жизнь. Монах начал его утешать, пообещав, что сумеет предотвратить этот брак. С этими словами уселся монах на волшебный стул, посадил джентльмена себе на колени, и они вместе понеслись по воздуху прямо к месту венчания. Когда они появились там, брат Банджи уже соединял руки молодых людей. Тогда Бэкон первым делом лишил его дара речи, так что монах и слова не мог произнести. Затем напустил он в часовню такого туману, что ни отец не видел своей дочери, ни она его, ни рыцарь их обоих; потом взял Миллисент за руку и подвел к тому человеку, которого она любила. Они оба проливали слезы, оттого что столь счастливо встретились вновь, и благодарили брата Бэкона.