Последняя тайна храма - Сассман Пол - Страница 55

– Я даже не знаю, где ее похоронили, – сказала она, открывая дверь. – Прожили двадцать один год вместе, а где могила – не знаю. Ужасно! Если выясните, прощу вас, скажите мне. Я бы прочитала киддуш[60] на ее йорцейт[61].

Бен-Рой что-то пробубнил и, поблагодарив ее, вышел на улицу. Пройдя пару шагов, он обернулся.

– Последний вопрос. Что стало с имуществом госпожи Шлегель?

Старушка удивленно подняла брови.

– Как это что стало? Ведь все сгорело.

– Сгорело?

– Ну да, вместе с квартирой. Разве вы не знаете?

Бен-Рой молча посмотрел на нее.

– Через день, а может, через два после убийства госпожи Шлегель какие-то малолетние арабские хулиганы подожгли ее квартиру. Хорошо хоть господин Штерн вовремя поднял панику, а то бы весь квартал сгорел. – Она покачала головой. – Бедняжка. Пережить лагеря и умереть вот так… Мало того, что человека убили, еще и дом сожгли… Ну скажите, инспектор, куда катится этот мир? А? Ни в чем не повинных людей убивают, детей посылают на войну. Что же это такое творится?

Она захлопнула дверь, и ошарашенный Бен-Рой остался один на пустынной улице.

Иерусалим

Узнав прошлой ночью о Кастельомбре, Лайла заплясала от радости, решив, что ключ к разгадке тайны Вильгельма де Релинкура у нее в руках. Но, проведя безвылазно сутки в Интернете в поисках дополнительной информации о замке, она почувствовала себя такой же подавленной, как и до того.

Первым делом Лайла позвонила в Кембридж, надеясь поговорить лично с профессором Магнусом Топпингом. Однако обходительный секретарь проинформировал ее, что у профессора нет ни телефона («звонки мешают ему сосредоточиться, мадам»), ни электронной почты («профессор предпочитает печатную машинку, мадам»).

– Тогда как же, черт возьми, с ним связаться? – спросила журналистка, мысленно представляя чопорного ученого мужа, скрывающегося в своем забитом пыльными фолиантами кабинете от суетного мира, как в башне из слоновой кости.

– Думаю, мадам, – секретарь старался вставить любезно-наставительное словечко «мадам» чуть ли не в каждую фразу, – вам стоит попробовать написать ему. Однако, между нами говоря, он не часто отвечает на письма. Лучше всего просто прийти к нему на прием.

– Это прекрасный совет, особенно для жительницы Иерусалима.

– Очень сожалею, мадам. Очевидно, в вашем случае связаться с профессором Топпингом действительно очень сложно.

Поняв, что проконсультироваться у кембриджского профессора ей не удастся, Лайла продолжила поиски в Интернете. Название Кастельомбр встречалось в сети несравнимо реже, чем фамилия де Релинкур. Из шести ссылок, которые выдал на ее запрос «Гугль», одна оказалась вообще никак не относящейся к интересующей ее теме (сайт компании по производству гигиенического фарфора «Кастельомбр» из Антверпена). Из оставшихся пяти ссылок первая представляла собой любопытную, хотя и неполную генеалогию с именем Эсклармонды де Релинкур; вторая – корявый перевод французской научной статьи о трубадурах Лангедока; еще один сайт был посвящен Каббале и еврейскому мистицизму; четвертая ссылка являлась примечанием к статье о средневековом еврейском ученом Раши; и, наконец, пятая привела Лайлу к сайту «Неизведанная Франция», а точнее, к его разделу под заголовком «Духи развалин».

Лайла напрасно рассчитывала, что последний сайт утолит ее любопытство, – как раз наоборот: начитавшись разрозненных материалов с туманными намеками на некую сокровенную тайну, она еще больше запуталась в своем расследовании.

Лайла нагнулась над исписанным усталой рукой блокнотом, прикидывая, что еще можно выжать из этих скудных, не раз уже перечитанных строчек.

«Кастельомбр – Замок теней» . Резиденция графов Кастельомбр. Замок разрушен в 1243 г. (Крестовый поход против катаров), руины (призраки!). Департамент Арьеж, деревня Кастельомбр в 3 км.

Эсклармонда де Релинкёр (Релинкур). Эсклармонда Мудрая, Белая сеньора де Кастельомбр. Замужем за Раймондом III де Кастельомбром с 1097 г. Биогр. данных нет. Славилась умом, красотой, щедростью и т.д. Часто воспевалась трубадурами.

К. – важный культурный центр региона. Известен религиозной терпимостью. Много еврейских ученых. Каббала.

«Lo Privat de Castelombres» – «тайна Кастельомбра». Упоминается у трубадуров. Эсклармонда – «хранительница». Ничего определенного о тайне никто не сообщ.».

Лайла поняла наконец, что решающий рывок сделан и собранная ею информация поможет в расследовании. Журналистка не сомневалась, что Эсклармонда Белая была той самой Эсклармондой, которой Вильгельм де Релинкур послал зашифрованное письмо, а буква «К.» относилась к замку Кастельомбр. Сопоставив эти факты, логично было предположить, что «вещь древнейшая, невиданная по силе и красоте» могла быть каким-то образом связана и с «тайной Кастельомбра».

Однако дальше дело застопорилось. Лайла связалась с учеными из Еврейского университета, в том числе с профессором Гершомом Шолемом[63], специалистом по Каббале. Он уточнил ее сведения, сообщив, что Кастельомбр не только притягивал еврейских ученых, но и был центром иудейских паломничеств. Однако какое это имело отношение к Вильгельму де Релинкуру или «сокровищу катаров», профессор не знал. Лайла перепрыгнула через пропасть, чтобы тут же удариться о скалу.

Лайла отложила блокнот и взяла распечатку с веб-сайта исторического общества колледжа Сент-Джонс, сделанную накануне. «В своем глубоком и, как всегда, ярком выступлении профессор Топпинг рассказал собравшейся публике, как в ходе своей работы с архивами инквизиции он обнаружил неожиданную связь между легендарным сокровищем катаров и так называемой „тайной Кастельомбра“».

Чем больше Лайла читала отчет о докладе, тем сильнее убеждалась, что никто, кроме Топпинга, ей не поможет. Именно с ним необходимо поговорить (и поговорить напрямую!), чтобы сдвинуться с мели, на которую она прочно села после бессонных ночей, проведенных в Интернете.

– Ни за что, – бурчала Лайла, вспомнив слова секретаря о том, что единственно верный способ проконсультироваться с Топпингом – это прийти к нему на работу. – Да пропади оно пропадом!

Впрочем, сказав эти слова, она отложила распечатки и стала искать в адресной книжке телефон своего турагента Салима.

Иерусалим

Вернувшись в отделение, Бен-Рой первым делом глотнул водки из фляжки и уставился на мерцающий в экране компьютера текст. Арие выполнил все, что от него требовалось: опросил старушку с Охр Ха-Хаим; позвонил в «Кфар Шаул» и выяснил, что брат Шлегель жив, хотя и пребывает в «крайне неустойчивом» состоянии; даже подтвердил, что Шлегель работала в архивном отделе «Яд Вашема». Да, теоретически он мог бы копнуть и глубже, но с какой стати? Этот Хедива же просил «некоторые сведения о покойной» – вот он их и получит, и с него, Бен-Роя, взятки гладки.

Полицейский набил еще пару строк, пробежал курсором вверх по странице и собрался послать отчет назойливому египтянину. И все было бы на этом закончено, если бы… если бы не сгоревшая квартира. Сколько Арие ни силился, он не мог выкинуть ее из головы. Зачем арабским пацанам пробираться в еврейский квартал, лезть по водосточной трубе ради того, чтобы сжечь дотла квартиру пожилой безобидной женщины? Он не мог найти объяснения. Ему были хорошо знакомы арабские воры и хулиганы, и этот случай явно выбивался из ряда обычных преступлений.