Последняя тайна храма - Сассман Пол - Страница 47

О листовке и фотографии Халифа пока не успел ничего разузнать. Он нагнулся вперед, не выпуская трубку, и поднес снимок к свету. Всматриваясь с минуту или около того в изображение темного узкого входа в высокой каменной стене, инспектор отложил его в сторону, сильно сомневаясь, что эта фотография может пригодиться в расследовании. Он взял со стола листовку и поразился, как и когда увидел ее впервые, при мысли о том, что Янсен был связан с таким ярым фундаменталистом, как шейх Омар абд-эль-Карим. Инспектор начал записывать в блокнот дату собрания, указанную в листовке, когда голос на другом конце провода ожил:

– Вы уже говорить с посольство Израиля в Каире?

– Я в посольстве и узнал ваш телефон, – ответил Халифа, давя окурок в пепельнице и стараясь не потерять самообладания.

Женщина снова оставила ждать его на линии, но в этот раз всего на пятнадцать секунд. Вернувшись к трубке, она спросила, знал ли он адрес убитой и ее местожительство до смерти. Инспектор пролистал досье Шлегель и продиктовал по слогам незнакомые слова:

– Улица 0-хор-хар-хим, дом сорок шесть, квартира четыре. – Ему пришлось повторить, чтобы секретарша распознала адрес.

– Охр Ха-Хаим, – сказала женщина. – Это в Старом городе. Вам надо позвонить участок Давида.

Она продиктовала номер.

– А кого можно там попросить?

– Скажите – отдел расследований. Они вам помогать.

– Если возможно, дайте все-таки имя, – настаивал Халифа; без контактного лица его снова заставят часами ждать на телефоне. – Кого угодно, с кем можно там переговорить. Прощу вас!

Женщина недовольно заворчала и оставила его в третий раз на линии, затем резким голосом продиктовала имя и фамилию, которые Халифа записал в блокнот.

– Это следователь?

– Да, – сказала она и бросила трубку.

Он снова закурил и с неприятным ощущением, будто его провели, стал набирать номер иерусалимского участка. Семь гудков прошло, прежде чем там взяли трубку.

– Добрый день. – Халифа старался не выходить из себя. – Вас беспокоит инспектор Юсуф Халифа, египетская полиция. Могу я поговорить с… – он глянул в блокнот, – со следователем А-ри-е Бен-Рой-е?

Иерусалим

Телефон в кабинете надрывался. Бен-Рой, разгоряченный выпитыми с утра двумя бутылками пива, едва войдя в кабинет, схватил трубку, недоумевая, кто может так упорно трезвонить.

– Да.

– Следователь Бен-Ро-йе?

– Бен-Рой, – поправил израильтянин и подумал: «Что за придурок?»

– Простите. Меня зовут инспектор Юсуф Халифа, я из египетской полиции. Мне дали ваши координаты в Главном управлении.

Бен-Рой промолчал.

– Алло? Вы слышите?

– Да.

– Вы говорите по-английски?

– Ата медабер иврит ?

– Что-что, простите?

– А вы знаете иврит?

– Боюсь, что нет.

– Тогда я вынужден говорить по-английски. Что вам надо?

Халифа затянулся. Он меньше пятнадцати секунд беседовал с человеком, но этого хватило, чтобы тот начал его бесить.

– Я расследую дело об убийстве израильской гражданки. – Инспектор пытался говорить, не повышая голоса.

Бен-Рой взял трубку в левую руку, а правой достал из кармана фляжку.

– И что?

– Женщину звали Ханна Шлегель. Она была убита в 1990 году.

– И вы до сих пор расследуете дело? – ухмыльнулся Бен-Рой.

– Нет, мы провели расследование в свое время, но сейчас всплыли новые обстоятельства, и мы пересматриваем решение.

Бен-Рой открыл фляжку и отпил.

– Вы приговорили невиновного?

Это звучало скорее как констатация профнепригодности, чем как вопрос. Халифа стиснул зубы от злости.

– Именно это я и хочу выяснить.

Бен-Рой сделал еще глоток.

– Так что вы хотите от меня?

– Я хочу получить… э-э… некоторые сведения о покойной. Работа, семья, друзья, интересы и тому подобное.

– Ну и что?

– Простите?

– Зачем вы звоните мне?

– А, понял. Дело в том, что убитая жила на… – Халифа снова посмотрел на лежавший перед ним листок, – …улице Охр Хаим, дом сорок шесть, квартира четыре. Мне сказали, что тот район находится… э-э… в ведении вашего участка.

Бен-Рой сел на стул и начал нервно чесать затылок. Только этого ему сейчас не хватало! Совместное расследование с тупицей арабом – хуже и не придумаешь. Хреновы дилетанты, ни черта сами не могут сделать. И зачем он только взял трубку!

– Я занят. Перезвоните позже.

– Сегодня можно?

– Через неделю.

– Боюсь, так долго я ждать не могу. – Халифа почувствовал, что израильтянин хочет отвязаться от него. – Может, вы соедините меня с кем-нибудь из коллег? – «С кем-нибудь более профессиональным и менее вздорным». Этого он, конечно, не сказал, но четко намекнул своим тоном. – Или же, – добавил Халифа, не добившись никакой реакции, – мне придется поговорить с вашим начальством.

«Вот урод! – Бен-Рой кипел от ярости и был готов расколотить трубку, а вместе с ней и башку назойливого араба. – Привязался как слепень, легко не отделаешься. И какая ведь хитрая тварь!»

– Инспектор Бен-Рой, вы слышите? – раздался голос на том конце провода.

– Да, да, – буркнул Бен-Рой, последний раз влив водку в рот и закрывая фляжку. – Ладно, повторите имя и адрес.

Он схватил ручку и неуклюже записал сведения о Шлегель.

– А убили ее…

– Десятого марта девяностого года. Я могу прислать материалы дела, если нужно.

– Не нужно! – отрезал Бен-Рой. Чем больше материалов, тем больше работы. Он не собирался тратить время на этого арабского недотепу. Позвонит в пару мест, может, сходит на квартиру убитой – этого более чем достаточно. Остальное не его дело.

– Запишите еще кое-что, – добавил египтянин. – Главный подозреваемый в этом убийстве – некто Пит Янсен. Если вам удастся найти какую-то информацию о связях между ним и Ханной Шлегель, это будет очень…

– Ясно, ясно, – прервал его Бен-Рой. – Я понял. Пит Хансон.

– Янсен. – Халифа не скрывал своего крайнего раздражения. – Я-Н-С-Е-Н. Записали?

– Записал! – рявкнул Бен-Рой, сжимая кулак. Халифа глубоко затянулся, докурив сигарету до самого фильтра, прежде чем выбросить окурок в пепельницу.

– Запишите и мои координаты, – сказал он. Бен-Рой молча черкнул телефон.

– Ваши мне тоже нужны.

Бен-Рой дал арабу адрес электронный почты.

– Мобильный?

– Нету, – односложно ответил израильтянин, подкидывая на ладони свою «нокиа».

Халифа был уверен, что собеседник в очередной раз врет, но как расколоть его, не знал.

– Хорошо. Я буду очень благодарен, если мне помогут как можно быстрее.

– Конечно, – буркнул израильтянин. Они замолчали, и стало слышно, как трещит телефонная линия, словно перегревшись от взаимного напряжения на ее концах. Бен-Рой сказал, что у него много срочной работы и он не может больше говорить. Халифа сухо поблагодарил его, но перед тем, как израильтянин повесил трубку, успел крикнуть:

– Да, последний вопрос!

«Когда же этот придурок наконец отвяжется?» – подумал разъяренный Бен-Рой.

– Я тут кое-что не понимаю. Может, подскажете? У убитой на плече такой рисунок…

– Татуировка?

– Да, с числом. – Халифа наклонился к черно-белому снимку. – Четыре, шесть, девять, шесть, шесть. А перед ним треугольник. Это что, какой-то иудейский символ?

Бен-Рой откинулся в кресле, качая головой. «Что за невежественная арабская сволочь! Антисемит!»

– Это номер концлагеря. Нацисты отмечали евреев татуировкой с номерами концлагерей, где их содержали. Во время холокоста. Впрочем, вы считаете, что никакого холокоста не было, так что, наверное, вам это не пригодится. Еще что-нибудь?

Халифа смотрел на снимок, не в силах оторвать глаз.

– Что-нибудь еще? – повторил Бен-Рой громче.

– Нет, ничего.

– Буду на связи, – сказал Бен-Рой и положил трубку. Халифа долго разглядывал фотографию с пятью цифрами на обнаженном женском плече, пока они не показались ему тошнотворными насекомыми, выползающими из муравейника. Затем взял в руки пистолет Янсена и, нахмурив лоб, повертел его в руках. «Нацисты» и «холокост» – записал Халифа в блокноте, жирно подчеркнув оба слова.