Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Большой пожар - Санин Владимир Маркович - Страница 40
Я возразила Новику: играть — это в кого-то перевоплощаться, Даша же оставалась сама собой; как говорил Дед, обстоятельства вытолкнули наверх лидера. Не игра, а действие естественного отбора!
— «Весь мир театр, а люди и нем актёры», — с улыбкой напомнил Новик.
— Простите, Ольга, но Клюкву я изучил получше вас. Все мы, осознанно или неосознанно, и на сцене, и в жизни играем на публику, все зависит лишь от степени таланта и других объективных качеств; абсолютно же естественным человек бывает лишь наедине с самим собой, когда производить впечатление он может разве что на зеркало. Да, чувство чести, о котором вы говорили, делает человека богом, но, настаиваю на этом, — только на публике. Без публики и побуждения и действия его совсем иные — как у актёра перед пустым залом. Поэтому я вновь настаиваю: Клюква вдохновенно играла, перевоплотилась в вожака, что свойственно её характеру, темпераменту и, конечно, было обусловлено обстоятельствами. Не надо спорить, Ольга, мы говорим об одном и том же, лишь развыми словами…
Вера Коноплёва (мастер из «Несмеяны»):
— Когда Клюква своих артистов привела, а потом ещё Боря приполз — дыму в салон навалило, да такого едкого, жгучего… Кто от кашля надрывается, кого тошнит, догадливые, на пол легли, дым-то больше наверху… Вот что было плохо: окна у нас в полстены, зеркальные, глухие, вверху только фрамуга открывается, воздуха оттуда — по капле, руки-ноги переломать тому, кто эти окна выдумал. Клюква говорит: надо стекла выбивать, а Новик возражает — вдруг внизу люди, покалечим? Клюква туфли сбросила, прыг на кресло, с кресла на Борькины плечи, просунула голову через фрамугу и доложила, что внизу пока что никого нет. Эй, кричит, мужики! А мужиков-то у нас Боря, Новик да Рассадин-старик, Костя, как известно, домой побежал, ему исподнее срочно сменить надо было. Значит, Новик, Боря и мы с Клюквой подняли кресло, раз-два-три — и с размаху по окну. Выбили, воздух с холодом ворвался, осколки подчистили, чтоб не пораниться, — словом, дышать стало легче… Клиентки сразу к телефону, а они у нас не все простые, у иных мужья в больших начальниках: «Петя… ВасяКоля… спасайте! Прикажите!» Особенно Клавка по телефону разорялась: «Ты, сволочь такая, в кабинете шуры-муры, подлец, а я задыхаюсь, замерзаю!» А Клюква смеётся: «Ты напугай его как следует, пусть дублёнок нам пришлёт с ламой!» И ещё плохо, что без света, пробовал и свечи зажигать, но из окна задувало, а фонариков ни у кого не было. Ну, не совсем темно, городские огни видны повсюду, только от этих огней чувство такое, что и словами не выскажешь: живут ведь люди, телевизоры смотрят, милуются и знать не знают, что нам здесь жить осталось, может, всего ничего… Нет, не темнота — самое худшее бабий визг, от него в мозгах мутилось и страх накатывал. Мы, «несмеяновские», ещё держались, у нас девки бедовые, мы делом занимались — щели конопатили, дверь мыльной водой поливали, а от клиенток, не всех, а некоторых житья не было. Новику, Рассадину плохо, не помощники, а Боря уж слишком воспитанный: «Ну, пожалуйста, прошу вас, не беспокойтесь, скоро нас спасут, вот увидите». Клюква ему: «Держи меня за ноги!», легла на подоконник, голову вниз: «Лестницу нам ставят, бабоньки! Слышите, бабоньки, лестницу! Эй, мальчики, залезайте в гости, у нас тут штук пятнадцать невест, одна другой краше, кто первый доберётся — выбирает! Только цветы не забудьте!» Выдумала она, лестница далеко от нас была, но иная выдумка правды дороже — дух подняла! Все время шутила, без неё бы пропали.
Рассадин Лев Григорьевич, самый старый артист народного театра, пенсионер-бухгалтер:
— Салон битком набит, ней к окну рвутся — подышать и посмотреть, а Клюква поставила у окна Новика, Бориса, меня и двух девчат: «Никого не подпускать!» И правильно сделала, мы потом узнали, что некоторые выбрасывались, а как и почему, у них уже не спросишь, как не спросишь у китов, почему выбрасываются на берег. Состояние аффекта? Наверное, так, в здравом уме на верную смерть не пойдёшь — не фронт… Про себя скажу одно только: сыграл роль стагиста, на большее не хватило… Запомнилось мало — часто приваливался в обморок, слаб был после операции… Помню, очнулся, когда из коридора начал доноситься протяжный гул с треском — там вовсю горело, а у нас было холодно, как на улице, да ещё темно, но для меня главное — холодно. И вот Даша придумала: размотала ткань, что в рулонах из ателье принесла, порезала ножницами на большие куски, и мы укутывались. А ниже нас, на седьмом и восьмом, помещения горели, пламя выбивалось из окон, и, когда языки до нас доставали, становилось очень страшно, настолько, что начинались истерики. Одну даму, пышную блондинку, которую привели из ателье, Даша в халат закатала, как в смирительную рубашку, и целый таз воды на неё вылила — успокоила. Жестоко, но что поделаешь?
Люба Якунина, мастер из «Несмеяны»:
— Анна Ивановна не давала Клюкве дорогую ткань резать, в тюрьму пойдёшь, кричала, а Клюква ей: «Счёт мне предъявите, я богатая, трёшку в лотерею выиграла!» Но холод — его терпеть можно, главный ужас знаешь в чем был? Это когда у самого потолка, на стыке с коридором, кусок штукатурки обвалился и в салон дым столбом пошёл с искрами, и тут же дверь огнём занялась. Но это потом, под самый конец, почти через час, а как этот час прожили — и вспоминать страшно. В салоне крики, с улицы крики, в коридоре гудит, вот-вот огонь ворвётся, а нужно не только самих себя — других в узде держать, одну клиентку связали, да потом и до Клавки очередь дошла. Боря стал её успокаивать, комплименты говорить, а она ему бац по очкам! Тут мы с Клюквой и Верой скрутили её полотенцами и в каморку отнесли, Клюква ещё смеялась: «Эх, девки, плакали наши сапожки!»
— Обошлось, до сих пор ко мне ходит, — до смехом вспомииала Даша. — А Боречка, хотя и без очков, думал-думал и придумал; давай, говорит, из этого рулона шелка верёвку совьём, шёлк — он прочный, и много его здесь, до самой земли верёвка достанет. Батюшки, думаю, а ведь дело предлагает! Анна Ивановна чуть не в драку — дорогой шёлк, импортный, Валька, её кладовщица, в рулон вцепилась; «Не дам!», а тут ещё впотьмах что-то грохнуло, потом говорили, что какие-то канистры взорвались, сумасшедший дом, и только. Мне бы этих баб в каморку загнать, чтоб не мешали, но мои девчонки двери поливают, Боря без очков как телёнок тыкается, Новик и Рассадин на ногах не держатся — подмоги никакой… И тут как привидение фигура перед окном в воздухе, я — к окну: Валера на шторах спускается, вот кто мне нужен! Кричу: «Валера, сюда, давай руку!» Ты ж его сама видела, помнишь? Он четыре шторы связал, узлы проволокой обмотал, не шторы — спасательная верёвка. Чего только человек не придумает, когда жареный петух клюёт! Так я ему — давай руку, а он, Оленька, не слышит. То есть и слышит, и уголком глаза видит, но только не резон ему меня видеть и слышать, не резон, понимаешь? Он смелый, трус на шторах спускаться не будет, но он и не дурак, он на седьмой этаж спешит, где пожарные с лестницы работают, ему выжить надо, а потом уже Клюква и все остальное. Я ему вдогонку: «Косте привет передай, свататься приходите, мои хорошие!», а саму, поверишь, Оленька, такая обида взяла, что слезы покатились, даже вспоминать стыдно. А Боречка, хоть и глазами не увидел, а сердцем понял, гладит меня по плечу, Клюква, лепечет, Дашенька, ну, скажи, что мне для тебя сделать? Я ему со смехом: предложение сделай, дурачок, видишь, женихов потеряла, вековухой осталась. А он мне руки целует
— нашёл где и когда… Ничего у нас с этим шёлком не получилось: скрутить-то его в жгут скрутили, к батарее конец примотали, а когда тот жгут в окно стали спускать, его ветром раздуло, да ещё огонь откуда-то снизу его лизнул — пришлось от батареи отвязывать и выбрасывать… Что же дальше было?.. Ну, штукатурка обвалилась, дым в салон пошёл, дверь прогорать стала… Руки опустились, все, думаю, конец, привела сюда людей на погибель… «Ладно, гореть, так с музыкой: выстроила из своих самых надёжных цепочку, одни воду в тазы набирают, другие дверь поливают, а дыму вое больше, не успевает в окно выходить, кашель душит, глаза ест, тошнит, рвёт… И тут самое смешное: Боря хватает меня за руку, вижу — полуголый, неужто сдвинулся по фазе? Дашенька, говорит, я рубашку с пиджаком связал, я тебя вниз спущу, там тебя пожарные подхватят. Мне бы и не отвечать на эту глупость, но хотелось на прощанье что-то ласковое сказать, а кашель душит, не могу, только поцеловала… Ну а потом ты все знаешь… Судьба, Оленька, ты на пожаре мужа потеряла, я нашла…
- Предыдущая
- 40/66
- Следующая