Парусам нужен ветер - Гиневский Александр Михайлович - Страница 11

— Чего спорите?! Вы лучше смотрите, а то с вашим зрением только прозеваем.

У меня в руке было два куска сахара. Мы так долго уже стояли, что сахар начал таять. И даже пальцы от этого стали липкие.

Мы и не заметили, как на нашей улице зажёгся свет. В небе появились звёзды, а Коржика всё не было.

— Что же это его нет? — сказал Вадик.

— Давайте съедим по одному кусочку сахара, ведь он всё равно тает, — предложил Толька.

Мы съели по кусочку сахара, а Коржика всё не было. И когда мы съели по пять кусочков, мы пошли домой.

Я уже совсем не думал про Коржика. Только во сне два раза его видел и разговаривал с ним и дядей Николаем про лошадиную жизнь.

И вот однажды прибегает Толька ко мне. Я дома был.

— Вовка, ты здесь сидишь, а у магазина, может, Коржик стоит и ждёт, когда его угостят сахаром! — кричит он.

— Коржик?! Не может быть!

— Кто же ещё?! Забыл, что ли?! Бежим!

— Бежим! Подбегаем к магазину.

— Коржик! Коржик! — закричал я, потому что увидел и сразу узнал его. Конечно это был он — коричневый и с чёрной гривой. Только он стоял, смотрел в землю и будто не слышал, как я ему кричу. Может, он меня забыл? А может, он просто устал, потому что к нему была прицеплена телега на таких толстых резиновых колёсах? Конечно он устал. Конечно он меня узнал и тоже обрадовался, только про себя.

Мы стали угощать Коржика. Он брал у нас хлеб прямо с ладоней. И губы у него были такие мягкие и тёплые. А на нижней губе несколько жёстких волосков. От них моей ладошке становилось немного щекотно.

Толька прыгал от радости, что Коржик берёт у него хлеб и сахар и совсем не кусается.

— Глупый, — сказал я, — зачем же он будет кусаться, если ты его угощаешь как друга.

— Зачем, зачем… Вон у него какие зубы!

— Такими зубами, если хочешь знать, очень здорово пережёвывать пищу.

У нас кончился хлеб и сахар, и мы стали гладить Коржика по лицу. Коржик уткнулся мне прямо в шею. Я стоял и не шевелился. Я стоял и чувствовал, какой он весь тёплый и живой.

— Вовка, вы шепчетесь, — сказал Толька, — а тут муха хочет укусить Коржика в глаз.

Я посмотрел — и правда. На длинной ресничке Коржика, как на веточке, сидела муха. Толька стал изо всех сил дуть, чтобы её согнать. Муха испугалась ветра и улетела, а мы с Толькой стали смотреть Коржику в этот глаз. Он был большой и тёмный. Он был весь, как тёмная, глубокая вода. И ещё в Коржикином глазу мы увидели себя, как мы стоим рядом и у Тольки — рот до ушей.

— Ну, чего уставились?! — услышали мы вдруг.

Это был не дядя Николай, а какой-то совсем незнакомый дядька.

— Муха хотела укусить Коржика в глаз, а мы её согнали. Вот, — сказал Толька.

— За муху спасибо, — дядька стал поправлять ремни на Коржике, — только мою лошадь зовут Пчёлка.

— Какая Пчёлка?! А где Коржик?! — крикнул я.

— Не знаю, где ваш Коржик. Садитесь — прокачу.

— А она у вас подкована? — спросил я.

— А ты как думал. На неподкованной ездить — значит лошадь не жалеть.

Но мы с Толькой не сели. Мы пошли домой.

— Эх… не Коржик оказался. А я-то думал…

— Ну и что, что не Коржик?! Пчёлка — тоже хорошая лошадь! — сказал Толька. — И как похожа на него — почти Коржик. Ведь правда?

— Правда…

— И чего ты расстраиваешься? Я вот с одной Пчёлкой подружился, а ты ещё и с Коржиком. Тут радоваться надо, что так повезло — сразу две лошади.

— Толик, может, дядя Николай работает с Коржиком в другом месте? Может, ещё и к нам приедут?

— Конечно! Я как увижу — сразу тебе скажу.

— Интересно, дядя Николай подковал Коржика?

— А ты как думал?! На неподкованной ездить — значит лошадь не жалеть! Сам же слыхал! — сказал Толька и положил мне на плечо свою руку.

"Морской бой"

Юрка собрал нас всех и сказал:

— Я смотрю, мучаетесь вы бездельем. Слоняетесь по двору, как три богатыря на пенсии. А ведь вы ещё совсем молодые. Ещё только начинаете жить. Вот я и решил занять вас тимуровской работой. Знаете, что это такое?

— Нет, не знаем, — сказал я.

А Вадик сказал:

— Знаем. Это помогать, кому трудно и тяжело.

Юрка хлопнул Вадика по плечу.

— Приятно иметь дело с понимающим человеком! Ну как? Берёмся помогать?

— Конечно берёмся! — обрадовался Борька. — Кому помогать?

— Помочь надо мне.

— Тебе?.. — удивился Вадик. — Ты что — больной?

Юрка взял Вадика за воротник.

— Ну ты… самый умный! Послушай. У меня сегодня мамахен из Тулы возвращается. Надо навести порядок в квартире.

— А Мамахен — это ваш родственник? — спросил я.

— Это я тебе потом растолкую, а сейчас слушай внимательно, — отвечает Юрка. — Почему я обратился к вам за помощью? Дело в том, что я тоже занят тимуровской работой. Какой? Помогаю Мишке. Знаете Мишку?

— Ещё как знаем.

— Ну так вот. Между нами говоря, этот Мишка в математике ни бум-бум. Не соображает. — Юрка постучал пальцем себя по голове, будто по пустому ведру. — Вот я и занимаюсь Мишкиной головой с утра до вечера. Учу соображать. Даже поесть некогда. Представляете?

— Представляем.

— Ну, так поможете?

— Конечно поможем! — кричим.

— А я вам за это спасибо скажу. Только потом, когда всё сделаете.

— Мы и без спасиба поможем. Нам не трудно, — сказал Толик.

Мы пришли к Юрке. Он открыл дверь, и мы увидели такое… такое, будто в Юркиной квартире случилось землетрясение, все люди погибли, остались только вещи. Они валялись на полу. Книги, паяльник, коньки, утюг, велосипед. Посреди большой комнаты — таз с чайником. На телевизоре — клюшка и хоккейные рукавицы. На столе — тарелка с хлебом. В тарелке с хлебом — шайба. А на кухне — лыжи. С пристёгнутыми ботинками. Будто Юрка хотел из кухни проехать в комнату на лыжах. А палки висели в коридоре на вешалке, как пальто.

— Не пугайтесь, ребята, — сказал нам Юрка. — Я пока приготовлюсь к приходу Мишки, подумаю, какую задать ему задачу. А вы приступайте. Что куда положить — я подскажу.

Мы приступили.

Я мокрой тряпочкой вытирал книги и ставил их на место в шкаф. Книги были толстые и очень пыльные, будто они валялись на дороге.

Пришёл Мишка. Они с Юркой сели на диван и уткнулись в свои учебники. Когда Борька подметал возле дивана, они только ноги поднимали. А Мишка бурчал:

— Помощнички… только пыль столбом…

Я протираю себе книги, вдруг слышу, начали решать какую-то задачу:

— А-семь, бэ-четыре, — говорит Юрка.

— Мимо. Зэ-три, вэ-восемь, — отвечает Мишка.

— Мимо. А-два, вэ-восемь.

— Попал. Вэ-один, вэ-пять. Не подглядывай.

— Мимо. Я не подглядываю. В какой попал?

— Сам догадывайся…

Мы всё сделали. Борька с Вадиком даже устали — четыре ведра мусора вытащили на помойку, пол в кухне вымыли и таз положили на место. А Юрка сказал нам в прихожей:

— Теперь идите по домам. За помощь — спасибо. Выручили.

— Юрка, скоро ты там?! — кричит Мишка.

— Иду, иду! — И Юрка захлопнул за нами дверь.

Я рассказал папе про нашу работу. Как мы здорово помогли Юрке. Я думал, папа меня похвалит, а он вдруг говорит:

— Послушай, Вовка! Ваш Юрка — это же обманщик и прохиндей! В таких надо из рогатки стрелять… гнилыми помидорами! Вы думали, он с Мишкой задачи решал?!

— Конечно!

— Ничего подобного! Пока вы старались, они в «морской бой» играли. Играли!.. Понимаешь?!