Обладать - Байетт Антония С. - Страница 98

– Алло, Мод Бейли слушает.

– Мод! Наконец-то. Это Роланд. Я из автомата. Обрушились всяческие напасти…

– Не то слово. Нам нужно поговорить. Леонора, вытяни, пожалуйста, шнур, я перемещусь в спальню. Это личный звонок. Спасибо. – Щелчок. Повторное соединение. – Роланд, Мортимер Собрайл пожаловал.

– Аспидсу звонил поверенный.

– Сэр Джордж устроил мне дикую сцену на рыночной площади. Попрекал коляской на электрическом ходу. Ему нужны деньги.

– Это его поверенный! Значит, старик в гневе?

– Мягко сказано. А уж увидев Леонору, и подавно взбеленился.

– Леонора что-нибудь знает?

– Нет. Но того и гляди догадается. С каждым днём…

– Они про нас плохо подумают. Собрайл, Аспидс и Леонора.

– Кстати Леонора решила загадку, где была Кристабель после Йоркшира. В Бретани, у родственников. Там была кузина, тоже сочиняла стихи. Бумаги попали к французской филологине, та написала Леоноре. Кристабель пробыла там довольно долго. Может, до самого самоубийства Бланш. Как будто пряталась ото всех.

– Мне бы спрятаться. Я выскочил из дома, чтоб не нарваться на звонок Аспидса.

– Я пыталась тебе звонить. Не знаю, говорила она тебе или нет. Судя по её тону, не собиралась. Я до сих пор не пойму, чего мы добиваемся – чего мы с самого начала добивались? И как могли рассчитывать всё утаить от Собрайла и Аспидса?

– И от Леоноры. Мы не хотели ничего утаивать – просто хотели разобраться в этой истории первыми. Это наше рыцарское приключение.

– Вот именно. Но они этого не поймут.

– Как бы я хотел куда-нибудь исчезнуть!

– Да, эта мысль мне тоже приходила. Даже не считая сэра Джорджа и прочих дел, существовать вместе с Леонорой…

– Что, неужели так плохо? – Роланд уже отгонял от себя навязчивую, восхитительную картину: Леонора (которую он никогда не видел) снимает с Мод белое полотенце…

– Я всё время думаю, – голос Мод в трубке превратился почти в шёпот, – про что мы тогда говорили у Падунца Томасины, про пустые белые постели…

– И я. И про белый огонь на камнях. И про солнце в Лукавом Логове.

– Там мы знали, чего хотим. А что если нам исчезнуть? Как Кристабель.

– В Бретань?

– Необязательно. А вообще почему бы и нет?

– У меня нет денег.

– У меня есть. И машина. По-французски я свободно говорю.

– Я тоже.

– Они не догадаются, где мы.

– А Леонора?

– Я ей что-нибудь совру. Она думает, у меня тайный любовник. Леонора – романтическая душа. Это довольно гадко – воспользоваться её информацией и обмануть её.

– Она знает Собрайла и Аспидса?

– Только заочно. Тебя вообще не знает. Даже имени.

– Главное, чтоб она с Вэл не пересеклась.

– Я подстрою, чтоб её пригласили на недельку в гости. Если Вэл узнает мой телефон и позвонит, здесь никого не будет.

– Из меня плохой конспиратор, Мод.

– Из меня не лучше.

– Я боюсь идти домой. Вдруг Вэл?.. Вдруг Аспидс?..

– Другого выхода нет. Разыграй дома ссору. Незаметно возьми паспорт и все нужные бумаги и переезжай. В какую-нибудь маленькую гостиницу в Блумсбери.

– Слишком близко от Британского музея.

– Тогда у вокзала Виктория. Я разберусь с Леонорой и тоже приеду. Есть там одна гостиница…

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Сами не свои от лихорадочного волнения, они сидели, замкнувшись, в каюте на «Принце Бретонском». Была ночь, слышалось ровное биение двигателей и, дальше, поверх них, всё обступающее, грузное стремительное колыхание моря. До этого, стоя на палубе рядом, но отдельно, словно боясь соприкоснуться, они смотрели, как сверкающие огни Портсмута уменьшаются и тают. А ещё раньше, в первое мгновение встречи в Лондоне, в порыве какого-то неясного чувства, они бросились друг к другу и обнялись. Теперь, расположившись опять-таки бок о бок, но отдельно, на нижней койке, они попивали из пластмассовых стаканчиков для чистки зубов беспошлинное виски, разводя его водою.

– Мы, наверно, сошли с ума, – сказал Роланд.

– Конечно. И к тому же совершаем гадкие поступки. Я, например, соврала Леоноре самым бессовестным образом. Хуже того, я украдкой слямзила у неё с конверта адрес Арианы Ле Минье. Я гадкая, под стать Собрайлу и Аспидсу. Все учёные слегка одержимы. Одержимость – вещь опасная. Я как с привязи сорвалась. Но ведь это настоящий кайф – дышать морским воздухом, и не толкаться ближайшие несколько недель в одной квартире с Леонорой…

Довольно странно было слышать, как обычно такая степенная Мод рассуждает об одержимости и о кайфе.

– А я, кажется, потерял всё, что имел, или считал, что имею. Потерял работу, какую-никакую, в Падубоведнике. Потерял Вэл. А значит, и жилья лишился, потому что это её квартира, она за неё платит. Мне бы впору испугаться. Может, я и испугаюсь, потом. Но сейчас я чувствую такую лёгкость и ясность в голове… как бы это получше сказать?.. одиночество чувствую и свободу! Всё дело, наверное, в море, в море воздух особенный. Спрячься я от всех где-нибудь в Лондоне, ничего б я не чувствовал, кроме собственной глупости.

Они сидели совсем близко, близко как друзья, но по-прежнему избегая прикосновений.

– Самое забавное, – молвила Мод, – что будь мы помешаны друг на друге, никто бы не посчитал нас за сумасшедших.

– Вэл, кстати, утверждает, так, мол, оно и есть. И со свойственной ей саркастичностью прибавляет, что лучше, здоровее, сохнуть по живой Мод Бейли, чем по мёртвому Падубу.

– Леонора свято уверена, что я поспешила на зов любовника по телефону…

Вся эта ясность, головокружительная ясность, подумал Роланд, не оттого ли, что мы, будучи вместе, обладаем не друг другом, а чем-то иным?..

– Постели здесь, о каких мы мечтали, узкие, чистые, белые, – невольно проговорил он.