Отряд полосатых - Сидоров Геннадий Александрович - Страница 5

— Когда голубков принесешь?

— А я тебе должен?

— Гони пару «гривушков», а то сейчас выкупаю. Ну?!

Сержик тронул Сапуна за локоть:

— Вчера уговора не было, чтобы скандалить. А у Лаври опять язык и руки чешутся.

Сапун, сдвинув малиновую тюбетейку на затылок, ухмыльнулся. Его так и подмывало затеять ссору, но заметив, что от домов по тропинке бежала к мостику Ирисочка, он замялся.

«Ага, струсил, — удовлетворенно подумал Сержик, радуясь появлению девочки. — Боится, что синеглазка пожалуется на них брату…»

Ирисочка, раскрасневшаяся от быстрого бега, восторженно закричала:

— Здравствуйте, мальчики! Ух, какой сильнющий ручей!

Сапун разом оказался рядом с Ирой. С живостью стал рассказывать, как вода снесла запруду, словно сам был при этом. Он так увлекся, что взял Ирисочку за руку, и она не отняла у него руки.

Подлизывается? Не очень-то похоже. Голос Сапуна звучал мягко, но без сюсюканья.

И тут Сержик догадался. Сапуну нравится Ирисочка.

И эта догадка его огорчила. Сержику вдруг стало грустно.

А между Саней и Лаврей крепла размолвка. От слов и оскорблений они перешли к действиям. Сначала Лавря щелкнул Саню по носу и получил сдачи, потом они толкнули друг друга в грудь. Наконец, более сильный Лавря ухватил Саню за шею и начал пригибать его к настилу мостика.

— Кланяйся, полосатый, кланяйся, — приговаривая так, пыхтел Лавря. — Все равно голубей тебе не видать!

На выручку Сане подоспели Витек и Степка. Они оттолкнули Лаврю и загородили собой товарища. Теперь они стояли друг против друга настороженные, готовые к схватке.

— Бей полосатых! — крикнул Лавря.

— Опять за старое? — вспылила Ирисочка, протиснувшись между драчунами, широко раскинула руки.

Рядом с ней тут же оказался Сержик.

— Сапун, уйми своих! — рассердился он. — Лавря всех ба-ламутит!

Он еще что-то хотел сказать, но комок жидкой глины, брошенный Лаврей, шлепнулся ему в лицо. Все от неожиданности еамолкли.

— Ах, ты, поросенок! — гневно воскликнул Сапун и влепил Лавре хлесткую пощечину.

— Ты своих, да?! — плаксиво завопил Лавря. — Из-за этой красивой девчонки, да? Валяй, бей маленьких!

Сапун презрительно окинул Лаврю взглядом и, повернувшись к нему спиной, как ни в чем не бывало поправил на голове малиновую тюбетейку и деловито предложил:

— Надо новую запруду строить. Есть специалисты по этому ремеслу?

— Как же не быть, — протискиваясь на середину мостика, солидно сказал Тимофей Иванович. Сапун критически оглядел его.

— Не брешешь?

Тимофей Иванович хлюпнул носом.

— Не веришь — поищи другого. Не набиваюсь.

— Он на все руки мастак, — заступилась Люська.

— Тогда подойдешь, — похлопал его по спине Сапун. — А как станешь строить?

— Пошли, покажу…

Тимофей Иванович повел ребят на берег. Прутикам начертил на земле проект будущей плотины, деловито давая по ходу объяснения.

— Делать надо с размахом. Запруду надо возводить высокую и прочную, с перевязкой деревянными столбами.

— Где возьмем дерево? — перебил его Быр-быр, тоже считавшийся умельцем по части строительства гидросооружений на ручьях. Правда, его пруды вброд переходили куры.

— Это решим потом, — нетерпеливо поморщился Тимофей Иванович. — Так вот… Поперек ручья вобьем два ряда свай и обошьем их тесом. Простенок засыплем песком. Чтобы в половодье сверху не размыло плотину, устроим два сливных желоба…

— Голова! — восхитился Битек.

— А лесу тут потребуется много, — снова сказал Быр-быр. — И жерди для свай, и доски для стенок. Где взять?

— А я знаю, — услужливо произнес вдруг Лавря, стоявший в одиночестве. — Отличный материал!

— Выкладывай, Лавря, — примирительно оказал Сапун.

Лавря, таинственно озираясь по сторонам, зашептал:

— На Спортивной улице баню строят, видали? Там всякого материала навалом. Один заход сделаем и — порядочек.

— Украсть? — спросил Сержик. — Не пойдет, ребята!

— Вариант отвергается, — сказал Витек. — Для кого ж баня, если не для нас?

— И воровство нам припишут, — заметила Ирисочка.

Так мы же ночью, никто не заметит, — попытался было убедить ребят Лавря.

От него единодушно отмахнулись.

— Глупые люди! — возвысил голос Лавря, вновь обретая нахальство. — Мы что, для себя стараемся? Для поселковых же!

— Нет, это не выход, — отрезал Сапун. — Остается одно: пусть каждый принесет из дому кол и две тесины.

— Вот это стоящая идея! — подхалимничая, воскликнул Лавря. — Айда, ребята, по домам!

Ребята уже собрались расходиться, когда увидели спускавшегося по лестнице завуча школы Евгения Ивановича. Мальчишки и девчонки вежливо поздоровались.

— Ну, как отдыхается? — весело спросил Евгений Иванович.

— Хорошо, да не больно гоже, — пошутил Степка.

И ребята поведали завучу о своей заботе. Он немного подумал и произнес:

— Видели в школьном дворе старый сарай? Ну, куда раньше макулатуру сдавали? Его намерены пустить на слом. Поговорим с Ильей Петровичем, директором, я думаю, он не откажет отдать вам доски и бревна.

— Ну-у, до нас ли сейчас директору, — замялся Витек. — Десятиклассники экзамены сдают, у Ильи Петровича своих забот полон рот.

— На такое дело у директора всегда найдется время, ребята, — энергично тряхнув головой, сказал Евгений Иванович. — Пошли!

Говорливой, шумной гурьбой ребята отправились за завучем в школу. К директору вместе с ним вошли Сапун и Витек. Остальные ждали у сарая.

— А вдруг — не разрешит директор, — с сомнением промямлил Лавря. — Поворот от ворот получим.

— А ты и радехонек? — отгрызались мальчишки.

Сапун и Витек вышли из школы степенные и загадочные. За ними шел завхоз, неся ящик с плотницким инструментом.

— Вот, ребятки, — сказал завхоз. — Сам аллах послал вас ко мне. Разбирайте топоры, гвоздодеры и ломайте. Материал для вас в самую пору.

— Далековато таскать придется, — сокрушенно заметил Сержик.

— Зачем таскать? — удивился завхоз. — Разберете сарай, и я вам машину на часок выделю. Приступайте, ребятки!

4. Фронтовой дневник

Под наблюдением завхоза распоряжался работами Тимофей Иванович. Все как-то сразу безропотно приняли его за человека в строительных делах сведущего и толкового. Он, если замечал непорядок, покрикивал на ребят с видом крупного начальника, и даже авторитеты Сапуна и Витька не спасали их от его выговоров и критических замечаний.

Тимофей Иванович умело распределил рабочую силу. Самых проворных он поставил на разборку сарая, девчонок заставил вытаскивать из тесин гвозди, а наиболее здоровые и сильные ребята таскали тяжелые бревна и складывали их отдельно.

Сержику не повезло: он до крови сбил себе руку. Ирисочка, к зависти Сапуна, долго и сосредоточенно промывала ему ранку и накладывала повязку. Вместо бинта она пустила свой носовой платок.

— Сержика надо от работы освободить, — милосердно сказала она Тимофею Ивановичу.

— Никаких освобождений! — жестко отрезал руководитель стройки.

— Но у него может начаться заражение крови, — не унималась синеглазка. — И рука опухла…

Тимофей Иванович был неумолим. Сам деловитый и ловкий, он никому не давал поблажки. Кое-кто из ребят стал даже его побаиваться. Осеклась и участливая Ирисочка, когда Тимофей Иванович намекнул ей о том, что Сержику она выпрашивает поблажку потому, что он ей приглянулся как симпатичный приезжий мальчишка.

— Да я хоть камни ворочать! — покраснев, произнес Сержик.

— Только лежа на травке! — поддел его Сапун, и все рассмеялись.

Работали с перерывом на обед, ходили купаться на Волгу. К вечеру там, где стоял сарай, возвышалась лишь куча мусора да щепки. Столбы, перекладины и доски, отобранные Тимофеем Ивановичем для сооружения плотины, лежали поодаль. Ребята, умаявшись с непривычки, отдыхали, ждали грузовик.

Сержик с интересом копался на месте бывшего сарая — склада макулатуры. Среди оставшегося бумажного рванья, исписанных тетрадей и старых газет его внимание привлек полуистлевший, но довольно объемистый блокнот в потертой коричневой обложке. Сержик поднял его и наугад начал листать странички, заполненные полустершимися записями химическим карандашом.