Мент поганый (сборник) - Леонов Николай Иванович - Страница 38

Он снова почистил зубы, оделся, подмигнул жене, объявил ей благодарность, заверил, что она лучшая из всех жен, и спустился к машине. По дороге полковник продолжал рассуждать о преимуществах полицейских, которые служат вне нашего Отечества.

Зарплата повыше — факт, однако деньги хоть важный компонент, но не главный. У них на полицейского руку поднять в принципе опасаются. Слов нет, сыщиков на всем земном шаре убивают, но лишь в ситуациях, когда, так сказать, жизнь против жизни. А без крайности любой мафиози знает — лучше руки за голову и лицом к стене.

«Так, вернемся к нашим баранам, — отдал себе приказ полковник. — Ну, Лева, ну, искатель приключений. Если ты из этой истории выскочишь живым, в погонах и при партбилете, иду к генералу, пусть от меня героя забирают, и вверх, вниз, в сторону, только чтобы я Леву Гурова видел лишь за рюмкой чая или кружкой пива. Или лягу в госпиталь, и вся Академия медицинских наук сумеет меня выписать лишь на пенсию».

— Как хочешь, но два часа ты мне должен гарантировать, — сказал Гуров Сергачеву, похлопывая по лакированному боку «Вольво».

— А если хозяин пожелает вернуться раньше? — спросил Денис.

— Заглох мотор.

— Это невозможно, — усмехнулся Денис, — этот мотор глохнуть не умеет. Если только кувалдой либо в дом воткнуться.

— Заготовь шип, найди предлог остановиться, подложи под колесо.

— Это он догадается, пересядет в другую машину.

— Тогда позвони и предупреди.

— Допустим, но будем надеяться на лучшее. — Сергачев сел за руль и укатил за Волиным, который его вызвал, предупредив, что бак должен быть полным.

Гуров по-прежнему был уверен, что пистолет, из которого застрелили генерала Потапова, и фотографии Референт хранит в своей квартире. Он решил во что бы то ни стало завладеть ими, сейчас такая возможность представилась. Для осуществления задуманного Гуров провел комбинацию, в результате которой уже вторые сутки в квартире жил Юрий Петрович Лебедев: ведь прежде чем обыскать, в помещение необходимо войти.

Гуров позвонил условным сигналом, тем не менее Лебедев из-за двери тихо спросил:

— Кто?

— Юрий Петрович, свои, — ответил Гуров.

Он заранее приготовил для Лебедева легенду, объясняющую цель визита. Кстати, легенда не была целиком ложной, просто она являлась частью правды.

— Юрий Петрович, у нас два часа, — сказал Гуров, усаживаясь в кабинете хозяина. — Нам необходимо подробно, до мельчайших деталей разработать план вашего выхода из криминальной ситуации, в которой вы сейчас увязли по уши. Я подготовил план, на его обсуждение мы отведем час, а в данный момент я вас прошу пройти на кухню и не появляться, пока я вас не позову. Мне необходимо ознакомиться с некоторыми бумагами.

Сыщик похлопал по письменному столу и проводил Лебедева на кухню.

— Юрий Петрович, вы в детстве не любили подглядывать? Нет? В вашем возрасте нет смысла обучаться, не советую. Договорились?

— В принципе вы действуете как заурядный бандит, — пробурчал Лебедев. — Перестройка… Правовое государство…

— Мне уйти? — грубо перебил Гуров.

— Ладно, ладно, уж и побрюзжать немного нельзя, — Лебедев тяжело вздохнул.

— Тогда лучше займите свои извилины решением следующего вопроса, — сказал Гуров. — Я сыщик, а не священник, бескорыстная помощь ближнему мне чужда. Подумайте, что вы мне предложите в качестве оплаты за свою жизнь и свободу. Ведь я берусь вас защитить от ваших друзей и от моих начальников.

Говорить так Гурову, мягко выражаясь, удовольствия не доставляло, но он был вынужден объясняться с человеком на языке тому понятном и выставлять привычные для него аргументы. Существуют торговля и обмен, основанные на личной выгоде. Иные побуждения, тем более альтруистические — от лукавого. А следовательно, человек хочет получить больше, чем заслуживает.

— Мало я вам уже дал? — Лебедев болезненно поморщился. — Стукачом стал, мало того, еще и торгуюсь.

— Немало, — ответил Гуров. — Значительно больше, чем я ожидал. Главное, вы отдали Патрона, то есть Константина Васильевича Рогового.

— Я? Рогового? — Юрий Петрович схватился за сердце и попятился. — Не было этого… Не было, Лев Иванович, побойтесь бога!

Именно по вине Юрия Петровича Лебедева погиб майор Антадзе, отравилась несчастная Майя — пусть они преступники, но тоже ведь люди. Были убиты Артеменко и Кружнев. Но эти судьбы и смерти существовали как бы в прошлом, а сейчас перед Гуровым стоял бледный трясущийся человек, «рожденный для счастья, как птица для полета». Подполковник Гуров, обязанный защищать жизнь и достоинство людей, данного человека психологически сломал, честь — у Лебедева не так давно была своя честь — раздавил и продолжает давить и топтать.

— Возможно, я ошибаюсь, — сухо сказал Гуров. — И Константин Васильевич Роговой мне приснился. Суть в другом. Я вас спасу, а вы мне сдадите всех, расскажете, что знаете и о чем лишь догадываетесь. А пока варите кофе и готовьтесь к исповеди, а я займусь бумагами нашего хозяина.

Сыщик вышел, а Юрий Петрович остался со своими горестными мыслями. Как же получилось, что он, финансовый магнат, столько лет повелевавший людьми, окружавший себя лично отобранными и самыми верными, остался один и попал в зависимость от Патрона и Референта? А теперь еще обыкновенный милиционер держит его мертвой хваткой. «Я продал своих, Володю Артеменко и Леню Кружнева, так ведь выхода другого не было, вопрос стоял однозначно: либо они, либо я, — рассуждал Лебедев. — Но я не называл и не мог назвать фамилию Рогового. Однако сыщик все знает. Что теперь делать? Я у него в руках, но лучше прокурор, чем Эфенди или один из этих кожаных, вечно жующих, с рыбьими глазами».

Он сварил кофе, который успел остыть, прежде чем вернулся Гуров. Взглянув на него, Юрий Петрович понял, что сыщик потерпел неудачу и не нашел, что искал. Хотя Гуров держался в своей обычной манере, смотрел открыто, чуть иронично, но старого волка не проведешь. Сыщик вошел, хотел пошутить, но сдержался, затем взял чашку кофе, сделал глоток, не заметил, что кофе уже холодный и без сахара, долго смотрел в окно, хотя ничего увидеть там не мог. Гуров промахнулся, это ясно, и, наверное, для Юрия Петровича это тоже плохо.

— Руслан может вернуться, — начал он нерешительно.

— Не может, — Гуров достал блокнот, написал несколько слов и номер телефона и передал Лебедеву. — Вы сидите здесь и ждите моей команды. Если Волин вас неожиданно выгонит, позвоните, сообщите, вас подберут.

— Я не чемодан! — возмутился Лебедев.

Гуров на реплику не среагировал, продолжал говорить ровно, монотонно:

— О наркотике вы, конечно, ничего не знаете. Когда и кому вы должны передать собранные деньги? И кстати, сколько вам привезли?

— Я не считал, но больше ста миллионов, — ответил Лебедев. — Деньги либо уже увезли, либо увезут в ближайшие сутки.

— Чего ждут боевики, транспортировавшие деньги, почему не уезжают? — спросил Гуров.

— Надеются получить валюту.

— Как вам удалось приготовить такую гадость? — Гуров отодвинул чашку. — Ладно, я обещал, давайте решать с вами.

Гуров говорил долго, порой повторялся, наконец Лебедев не выдержал и перебил:

— Я не дебил, давно все понял.

— Это сейчас, сидя в безопасности. Когда начнет припекать, вы в своей головушке не найдете ни одной толковой мыслишки, — возразил Гуров. — Терпите, потом благодарить будете.

И Юрий Петрович терпел, стараясь запомнить все гуровские варианты: если случится то-то, следует сделать это, а если произойдет то-то, необходимо не делать ничего.

— Ваша судьба в ваших руках. — Гуров взял свою чашку, вымыл, протер стол, внимательно осмотрел пол.

— Что мне сказать Руслану по поводу вашего визита? — поинтересовался Лебедев.

— Здесь никого не было.

— Что с вами, подполковник? — возмутился Лебедев и ткнул пальцем в пол. — Швейцар, он доложит…

— Это вряд ли, — перебил Гуров, пошел к дверям, остановился, посмотрел Лебедеву в глаза. — Желаю никогда в жизни меня не видеть. Вы плохо прожили свои годы, попробуйте последние прожить хотя бы прилично. А!… — Он махнул рукой и вышел.