Этим летом (СИ) - "Jaye" - Страница 7

  - Я...

  Не дослушав, Рон заткнул мне рот поцелуем. И я сдался. Снова. Без остатка отдался ощущениям.

  Наверное, я сумасшедший. Нет, я совершенно точно невменяемый. Как и это парень. Только у меня почему-то такое ощущение, что он в отличие от меня хорошо понимает, что делает.

  Ладони Рона медленно прошлись по моей спине снизу-вверх, потом, словно вдруг разом осмелев, забрались под майку, одним решительным движением сдернули ее через голову и стали водить по обнаженной спине, ощупывая лопатки, пересчитывая позвонки, оглаживая бока... Опустившись, смяли ягодицы, отрывая от пола и заставляя привстать на цыпочки. В попытке сохранить равновесие я потянулся и обвил руками крепкую шею. А в это время чужой язык самозабвенно трахал мой рот, не давая ни как следует вдохнуть, ни выдохнуть. Сердце колотилось где-то в горле, но я давно перестал различать какие-либо звуки, только чувствовал, как оно глухо ударяется с той стороны, ища выход и грозя разбиться.

  Глупое, оно не имело шансов выжить в этом жестоком мире, где любовь с легкостью заменяли игра в чувства и деньги.

  Разорвав поцелуй, Рон избавился от своей майки и продолжил целовать мою шею, грудь, расстегивая молнию на штанах и стягивая их вниз вместе с нижним бельем. Опустившись на колени, провел языком по моему животу, очерчивая горизонтальную линию, которая делила мое тело пополам: на более светлую и темную половины. Дело в том, что я любил разгуливать по дому родителей босиком в тонких широких штанах и за две недели каникул успел немного загореть, большую часть времени валяясь на травке во внутреннем дворике, либо любуясь на зеркальную поверхность бассейна, испещренную ослепительно-белыми бликами. Кейт не уставала подшучивать надо мной по этому поводу, а я не видел в этом никакой проблемы, так как все равно почти безвылазно сидел в четырех стенах, и собирался как-нибудь потом выровнять загар...

  Черт!

  Запустив пальцы в густые волосы, я оторвал Рона от своего пупка, который он самозабвенно вылизывал, и, глядя ему в глаза, срывающимся голосом прошептал:

  - Кейт... Она может вернуться в любой момент.

  Правый уголок его губ искривился и пополз вверх, превращая обычную усмешку в ухмылку.

  - Ей придется подождать или же немного прогуляться. Она не сможет попасть внутрь, потому что я закрыл машину, - темная бровь вопросительно изогнулась. - Ты против?

  Я улыбнулся.

  - Кейт будет полезно проветриться.

  Еще бы. Зная сестру, я был уверен, что она не ограничится одним десертом.

  Поднявшись, Рон подвел меня к кровати, толкнул на узкую койку, а сам остался стоять в ее ногах.

  - Эй, здесь же моя одежда! Она помнется, - засмеялся я, наблюдая, как он снимает джинсы, неторопливо оголяя бронзовую кожу, которая создавала со светло-голубой тканью изумительное сочетание.

  Мой рот наполнился слюной. Мне не терпелось попробовать его кожу на вкус и ощутить тяжесть сильного тела.

  Вытянув руки над головой, я ждал, пока Рон подползет ко мне на четвереньках. Зависнув надо мной на вытянутых руках, он наклонился к моему уху:

  - Ты такой красивый. Знаешь об этом?

  Усмехнувшись, я положил ладонь ему на грудь, туда, где билось сердце.

  - Держу пари, ты так всем своим пассиям говоришь.

  - Держу пари, кто-то нарочно нарывается на порку, - прикусив кожу на моей ключице, он выпустил ее и лизнул, оставляя на коже отпечаток зубов.

  - О, ты собираешься меня выпороть? - не удержавшись, я приподнял бедра и потерся об него животом.

  Кротко улыбнувшись, Рон опустил ладонь на мой член.

  - Нет, всего лишь оттрахать.

  Резко выдохнув, я выгнулся, комкая в руках уголки подушки.

  - Звучит как обещание.

  - Скорее как заверение в вечной любви, - его пальцы сжались.

  - Ммм... придурок.

  - Ты когда-нибудь закроешь свой милый ротик и перестанешь трепаться?

  - Займи его чем-нибудь.

  - Хорошая идея, но пока рановато. Может мне его просто заклеить? - Рон провел пальцами по всей длине, задержался на вершине и потер большим пальцем головку, растирая выступившую капельку смазки.

  - А-а-х, делай, что хочешь, только побыстрее, а то я сейчас взорвусь, - выпустив подушку, я обнял его, привлекая ближе, и едва заметно вздрогнул, когда он дотронулся до отверстия между ног. Всхлипнув, прижался к нему сильнее. - Рон...

  Прерывисто вздохнув, он развел мои бедра шире и, прижавшись ко входу твердым как камень членом, осторожно толкнулся внутрь. Потом еще и еще раз, миллиметр за миллиметром проникая все глубже и глубже, пока не вошел полностью. Замерев и тяжело дыша, убрал с моей щеки влажную прядь, чмокнул в нос и, взяв мою ладонь в свою, принялся поочередно целовать подушечку каждого пальца и так до тех пор, пока я не разлепил веки.

  - Ты в порядке? - тихо спросил, разглядывая меня с немного встревоженным выражением.

  Вместо ответа я поцеловал его в плотно сжатый уголок губ и потерся носом о шею.

  Положив одну руку мне на затылок, а другой крепко сжав талию, он начал двигаться, постепенно наращивая темп. Совсем скоро мы уже жадно делили воздух, стремительно и неотвратимо приближаясь к кульминации, словно на всей скорости мчались по открытому всем ветрам шоссе навстречу свободе и солнцу. Когда-то разделенные на две одинаковые половинки, мы вот-вот должны были растаять, чтобы под его лучами раствориться друг в друге и превратиться в единое целое, самодостаточное и счастливое.

  При каждом толчке моя пятка задевала что-то холодное. Как сквозь туман я ощущал, как оно царапает кожу: вперед-назад, вперед-назад... Мысли в голове путались, и во всем мире остались только два ощущения: пульсирующая плоть, то почти полностью исчезающая, то одним жестким движением оказывающаяся внутри и вдалбливающая в кровать под яростным напором сильных бедер; и металлическая прохлада, тонкой змейкой струящаяся по коже... А через несколько мгновений ничего не осталось. Вскрикнув, я обнял Рона ногами за талию, из последних сил сжимая снаружи и внутри, и чувствуя, как там разливается горячее семя, а от пота руки соскальзывают с широкой спины и нет никакой возможности их удержать.

  Наверное, прошла не одна минута, прежде чем мы смогли отдышаться и хотя бы наполовину прийти в себя. А мне до последнего не хотелось его отпускать. Не знал, что бываю такой сентиментальный после занятия сексом. Но одно я понимал точно: бессмысленно пытаться уберечь хрупкое стекло, потому что оно обязательно упадет и разобьется, и вместе с этим в душе на какое-то время поселится ощущение опустошенности. Но в конце-концов это ведь стекло, а все стеклянные предметы заранее обречены.

  Подняв руку, я спрятал лицо в сгибе локтя. Рон лежал рядом на боку. Я чувствовал его дыхание и знал, что он смотрит на меня.

  - Эй, - позвал он, убирая мою руку, и я посмотрел ему в глаза, приготовившись разбить наши, не имеющие никакого будущего, отношения. - Нам нужно поторопиться, а то Кейт придет в ярость, - его губы улыбались, и я не мог не заметить, как смягчилась их линия, придавая глазам таинственную глубину.

  Я громко рассмеялся:

  - Это тебе стоит поторопиться. Мне-то это ни к чему, ведь Кейт уже видела меня голым и ни один раз.

  Он больше не улыбался. Я тоже. Еще одно неимоверное усилие, и я снова смотрю ему в глаза. Они пустые. Он уже знает, что я хочу сказать.

  - Понятно, - отрывисто бросает, перебирается через меня и, встав с кровати, начинает собирать свою одежду.

  На то, чтобы одеться, у него уходит не больше двадцати секунд. Слишком быстро, а ведь я еще не закончил:

  - Ты сам говорил, что физиология не имеет ничего общего с чувствами. Но и то, и другое можно купить, если знать цену, - застыв, Рон смотрит на меня, но не произносит ни слова. По выражению его глаз я читаю, что сейчас больше всего на свете ему хочется стереть меня в порошок, но непринужденно продолжаю рассуждать на ненавистную нам обоим тему. - Родители Кейт очень богаты. Рядом с ней меня ждет блестящее будущее - прекрасный двухчасовой фильм, который я не собираюсь разменивать на пятиминутную короткометражку. Теперь скажи мне, почему я не прав? - я все-таки не сдержался и выкрикнул свой вопрос, вложив в него сразу и злобу, и отчаянье... и пустоту.