Девон: Сладострастные сновидения - Байерс Кордия - Страница 13

— Ты должна нам танец — мне и ему, мы настаиваем. Старик Самнер как собака на сене — сам дома сидит и к своим красоткам никого не подпускает. Конечно, он капитан королевской армии, а вы, молоденькие девушки, к военным неравнодушны, но мы-то почему должны страдать — бедняжки? Ты нас даже не замечаешь. Это несправедливо.

Дэвон невольно улыбнулась. Она познакомилась с Кристофером и Реджинальдом на своем первом балу. Они ей понравились, она им — тоже, но, увы, ни один из них не подходил под тот критерий, который она считала необходимым для мужа. Оба были симпатичные молодые люди из хороших семей, но не настолько богатые, чтобы спасти Макинси-Холл от разорения.

К их компании присоединилось еще несколько молодых людей. Леди Агата отошла в сторону — им она неинтересна, да и они ей тоже. Продолжать при них разговор с Дэвон насчет племянника лорда Баркли невозможно, да и вообще ее не переспоришь. Она нашла себе место за несколько кресел от верхушки материнской олигархии. Она им не будет навязываться. Она хорошо знала, как они к ней относятся, и приучила себя не обращать на это внимание. Она сумела проникнуть в их мир, но была достаточно разумна, чтобы держаться на расстоянии от тех, кто в нем правил. Даже она, при всей своей бесцеремонности, не могла на это осмелиться. Свою уязвленную гордость она может удовлетворить на таких, как леди Хит, — она тоже не из круга самых-самых.

Веселая болтовня немного отвлекла Дэвон. Она заставила себя не думать о мужчине, стоявшем в другом конце зала, и проблемах, которые могут возникнуть в ее жизни из-за его равнодушия к ней. Эта молодежная компания считала ее своей, и она не намеревалась с ней порывать. Восемь лет она провела в закрытом привилегированном интернате, но приобрела там мало знакомств, и еще меньше — друзей. На нее там смотрели как на чужачку. Она поначалу совсем не знала того, что называется приличными манерами, и потому другие девочки ее сторонились. Несколько раз, когда она пыталась наладить с ними контакт, ей недвусмысленно указывали на место. Однажды она здорово отлупила одну из наиболее нахальных девиц, которая ее всячески высмеивала. Ее наказали, она замкнулась в себе. Лучше уж быть в одиночестве. Она усердно училась, впитывая в себя все, что ей давали воспитатели, полная решимости доказать всем, что она — настоящая Макинси.

Уроки заведения госпожи Камерон сослужили ей хорошую службу в эти последние месяцы. Никто из лондонской золотой молодежи не мог и подумать, что она когда-то была прислужницей у кухарки. Они приняли ее в свой круг и часто развлекали ее своими штучками. Перемывание косточек родителям с их ископаемыми идеями насчет того, как молодежи следует себя вести, бесконечные обсуждения скачек в Аскоте, и всякие такие пустяковые разговоры заставляли Дэвон хоть на короткое время забыть, что ее жизнь гораздо сложнее, чем у этих ее новых друзей.

Когда она приезжала с очередного бала — тут-то она и возвращалась опять к грустной реальности. Сидя у кровати больной бабушки, она с болью расставалась с фантазиями, рожденными при свете канделябров. Балы посещали молодые богачки, которые искали себе не менее богатых мужей. А она была Дэвон Макинси, незаконнорожденная дочь лорда Колина Макинси, наследница обнищавшего поместья. Она тоже хотела выйти замуж, но прежде всего ей надо было выжить. Ей нужен был особенно выгодный брак. Она не могла себе позволить тратить свое время и свои скудные средства на невинный флирт.

Кристофер начал рассказывать какую-то очередную смешную историю. Дэвон снова взглянула в сторону, где стоял лорд Самнер. Ага, он ее заметил и улыбнулся в знак приветствия. Она улыбнулась в ответ — высокомерно-вызывающе, и сделала вид, что ее очень интересует треп Кристофера. Будь она проклята, если она позволит ему увидеть, в каком она отчаянии.

Так, вот и он подошел, отвел ее в сторону с самодовольной улыбкой собственника:

— Миледи, я думаю, следующий танец — мой, не так ли?

Мятежный дух проснулся в Дэвон. Да, ей нужен богатый муж, но не такой, чтобы целый вечер любезничал с какой-то там Эми Фергюсон, а потом вдруг подошел и потребовал ее внимания, как будто она ему что-то должна. Нет, она не позволит себя унижать. В последние месяцы она многое такое делала, от чего ее саму дрожь пробирала, но гордость свою она не потеряла. Она высвободила свою руку.

— Милорд, по-моему, здесь какая-то ошибка. Следующий танец я обещала сэру Кристоферу.

— Боюсь, сэр Кристофер сейчас неспособен на танец, миледи. Он слишком занят своим рассказом — как всегда идиотским, — лорд Самнер бросил на Кристофера Гранта тяжелый взгляд: ну-ка, скажи что-нибудь, только попробуй!

Лицо Кристофера вытянулось. Наглое поведение Самнера его возмутило, но с этим завзятым дуэлянтом лучше не связываться; зачем ему рисковать жизнью из-за какого-то танца, это такая мелочь. Глаза его, обращенные к Дэвон, взывали к пониманию. Он пожал плечами, молчаливо признавая свое поражение.

Дэвон бросила на него оскорбленный взгляд и вновь приняла руку лорда Самнера.

— Кажется, милорд, это моя ошибка.

Фраза была двусмысленной, но Нейл Самнер был слишком надменен, чтобы это понять. Он одарил Дэвон одной из самых очаровательных улыбок, обнажившей зубы, белизну которых ярко подчеркивал мужественный загар лица, и повел в круг танцующих. Начиная танец, он шепнул:

— Вы прощены, моя прелесть.

Дэвон чуть не взвыла от ярости. В виски ударила кровь. Ну и мерзавец! Он ее, видите ли, прощает — да он на коленях ее должен молить о снисхождении. Дэвон понадобились вся сила воли и все самообладание, чтобы не повернуться и не уйти сразу от этого самодовольного болвана. Она проглотила вертевшиеся уже на языке не слишком почтительные характеристики его родителей и его самого, изобразила сладенькую улыбочку и, демонстративно бросив взгляд в сторону Эми Фергюсон, ответила в лучшем светском стиле:

— Милорд, как вы добры, что прощаете мне мои маленькие прегрешения!

Заметив, куда она смотрит, лорд Самнер произнес каким-то подхалимски-совратительным тоном:

— Ах, ты моя прелесть! Неужели ты на меня сердишься из-за того, что, пока тебя не было, я немножко развлекся с этой бедняжкой Эми?

Он грациозно направил ее в сторону балкона, выходящего в сад, освещенный фонарями, свет которых, однако, едва-едва пробивался через густой туман.

— Ах, что вы, милорд! Вы свободны развлекаться с кем угодно — как, впрочем, и я тоже, — сухо отреагировала Дэвон, высвобождаясь из его объятий и выходя на балкон. Она отошла от Нейла подальше и повернулась к нему спиной. Рассеянно потерла руку об руку, зябко передернула плечами — от влажного вечернего воздуха было промозгло-холодно. Как бы ей справиться со своим темпераментом!

Лорд Самнер положил свои теплые ладони ей на плечи, притиснулся ей к спине. Да, непомерное тщеславие и армейская грубость — не лучшее сочетание в мужчине.

— Дэвон, ну брось! Ты же знаешь, мне нужна только ты.

— Шутить изволите, милорд, — решительно сказала Дэвон. Вот сейчас как раз самое время покончить с этими играми. Надо все — таки выяснить его намерения. — Я даже еще и не слышала от вас, что вы меня любите.

Лорд Самнер легко провел губами у основания ее шеи. По спине ее прошла невольная дрожь.

— Да ты и так знаешь, что я чувствую к тебе. Ты знаешь, как я тебя хочу. Ты одна из самых красивых женщин, которых я когда-либо видел.

— Значит, ты хочешь на мне жениться? — у Дэвон даже дыхание оборвалось. Вот сейчас он скажет «да», и окажется, что Хиггинс-то не прав. Но нет: она почувствовала, как его руки на ее плечах как-то сразу отяжелели, он весь куда-то ушел в себя, вздохнул. Ну, все ясно…

— Дэвон, не разрушай то, что у нас есть, лишними вопросами. Давай насладимся жизнью — черт знает, что там будет со мной в колониях, на этой войне.

Неглупый ход — спекульнуть на своей солдатской доле, вызвать сочувствие. На некоторых наивных девочек это в свое время, наверное, действовало. Но с Дэвон это не пройдет — у нее слишком много своих проблем.