Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Коллекция профессора Стаха - Самбук Ростислав Феодосьевич - Страница 1


1
Изменить размер шрифта:

Ростислав САМБУК

Коллекция профессора Стаха

Майор Шульга сидел в кабинете главного врача.

— Я должен ещё раз напомнить вам, — сказал он подчёркнуто официально, — что от моего разговора с раненым зависит розыск опасного преступника, а может целой банды.

Профессор только развёл руками.

— Сочувствую… сочувствую… — заговорил он быстро, — однако… Сейчас придёт Юрий Юрьевич — врач, который лечит вашего сержанта. Вероятно, он разрешит… Понимаете, Омельченко в очень тяжёлом состоянии, и любые разговоры с ним категорически запрещены.

Шульга упрямо наклонил голову.

— Он — работник милиции и хорошо знает, зачем я пришёл сюда. Уверен, что разговор не взволнует его. В конце концов всего несколько слов… Только несколько слов…

— Я все понимаю, но без Юрия Юрьевича… А вот и он.

В кабинет вошёл живой, с быстрыми глазами мужчина в белом халате. Он торопливо прошёл от двери к столу главврача, будто скользя по блестящему паркету. Полы его незастёгнутого халата развевались как крылья.

Выслушав просьбу Шульги, не колеблясь сказал:

— Можно. Ваш милиционер — счастливчик. Если бы нож прошёл на несколько миллиметров правее… — щёлкнул пальцами. — А так… Будет жить ваш старшина…

— Сержант, — уточнил Шульга.

— Возможно… возможно… Итак, вы хотите поговорить с ним? Только кратко и в моем присутствии.

Шульга бросил на него неприязненный взгляд — разговор же не личный, а служебный, и этому коротышке, очевидно, нет дела до всех инструкций, относящихся к следствию, не говоря уж о служебной тайне. Шульга вздохнул и, вместо того чтобы сказать сурово и официально, как собирался, произнёс с наигранной бодростью:

— Благодарю вас, Юрий Юрьевич. Я согласен на все.

Сержант Омельченко вымученно улыбнулся майору. Улыбка у него получилась жалкая. Он как бы извинялся за то, что лежит в больнице и отнимает время у старшего инспектора городского уголовного розыска. Хотел что-то сказать, но Юрий Юрьевич властным жестом остановил его.

— Майор будет задавать вам вопросы, — он сел возле кровати. — Отвечайте не спеша. Не напрягайтесь. — Он пощупал пульс у больного и показал Шульге на табурет. — Начинайте, майор.

Шульга склонился над сержантом. Успокаивающе сказал:

— Я не хочу утомлять вас, сержант, но надо выяснить некоторые вопросы. На вас напал один или несколько человек?

— Один… — Губы у сержанта были бледные, как у покойника. Он едва шевелил ими, и Шульге показалось, что Омельченко вот-вот потеряет сознание. Бросил тревожный взгляд на врача, но тот ободряюще кивнул головой.

— Вы видели его? Помните?

— Да… — Сержант закрыл глаза, вспоминая. — Среднего роста. Может, даже ниже меня. В тёмном костюме, длинные волосы. Голос хриплый…

— Лицо запомнили? Можете описать его?..

Сержант снова закрыл глаза.

— Нет… — покачал головой. — Не припомню… Хотя… Кажется, горбоносый, или тень падала… Темно там было… — пожаловался он. — И, кроме того, все произошло так быстро…

— Никто вас ни в чем не обвиняет, сержант, — успокоил его Шульга. — Но ведь вы понимаете, — искоса посмотрел на врача, — наша задача — обезвредить преступника. Как это случилось? После того, как старшина Вовкотруб с Рыжковым пришли в ресторан?

— Я остался… — начал сержант.

— Да… да… — кивнул майор. — Все это мы знаем. Скажите, откуда появился тот?.. Преступник… И как?..

— На дорожке… к ресторану, — прерывисто ответил сержант. — Он крикнул мне: в кустах кто-то стонет. Ну, и я… попался на удочку… Успел сделать лишь шаг налево… И все… Ничего больше не помню…

— И вы не слышали стона в кустах?

Губы сержанта задрожали, и врач сделал майору знак прекратить разговор.

— Хватит… — Юрий Юрьевич положил ладонь на лоб сержанта. — Майор благодарен вам. Да?

Шульга понял его. Встал.

— Поправляйтесь, сержант, я загляну, когда вам полегчает. А преступника мы непременно поймаем! — бодро пообещал он, хотя сам не очень верил в это. Действительно, либо преступник был достаточно опытен, либо ему просто повезло: не оставил следов. А приметы, которые запомнил сержант, не очень проясняли дело…

…Это произошло так. Около одиннадцати вечера милицейский мотоцикл остановился на одной из аллей городского парка… С него слезли старшина Вовкотруб и сержант Рыжков. Оставив возле мотоцикла сержанта Омельченко, пошли посмотреть, что делается в парковом ресторане…

Вернулись минут через двадцать. Сержанта Омельченко возле мотоцикла не было. Немного подождали его. Сержант не возвращался. Тогда, обеспокоенные, начали звать его и наконец решили осмотреть кусты. Омельченко уже истекал кровью. Хорошо, что до больницы было недалеко. Старшина Вовкотруб и Рыжков перенесли его туда на руках.

Через несколько минут у места преступления остановилась оперативная машина. Подогнали два милицейских мотоцикла, включили фары. Шульга осмотрел кусты, но ничего не нашёл: сухая земля не сохранила следов, только трава, на которую упал сержант, пропиталась кровью.

Решив ещё раз осмотреть место преступления при дневном свете, Шульга направился в больницу.

Возвращаясь в управление, Шульга всматривался в пустые улицы, провожал глазами одиноких прохожих и со стыдом думал, что преступник блуждает где-то на свободе, теперь уже вооружённый…

Майор пошевелился на сиденье, усаживаясь поудобнее. Понимал, что нападение на сержанта Омельченко случайное, не подготовленное заранее, — старшина мог и не оставить Омельченко возле мотоцикла.

Итак, случайность. Но устроил нападение смелый и опытный преступник, будто готовился к нему — сделал все чисто и почти не оставив следов… Разве что сломанная веточка. Так её мог сломать, падая, и Омельченко… То, что преступник не оставил следов и украл пистолет, очень беспокоило Шульгу.

Разговор с Омельченко дал майору не очень много, но и не так уж мало. По крайней мере, у Шульги уже был материал для первого доклада начальнику уголовного розыска: он составил список всех бывших преступников, живших теперь в городе и области, и участковые инспекторы получили задание проверить, где они были десятого мая между десятью и одиннадцатью часами вечера.

Десятого мая Балабан проснулся поздно. Увидел на столе холодную картошку и кусок вареной колбасы, поморщился: дрянь, а не завтрак. Съел только колбасу, выпил стакан холодного чаю и, взяв оставленный сестрой на буфете рубль, направился в город.

Послонялся по улицам и поднялся по крутой аллее к парку над рекой, сел на скамейку. Было страшно жалко себя. Со злостью посмотрел на девушек в коротких юбках, проходивших мимо него, громко и беззаботно смеясь. Он бросил им вслед грязное слово, но от этого не стало легче. Тоска давила, какая-то чёрная, беспросветная тоска, злоба.

Второй месяц после освобождения из колонии Алексей Балабан жил преимущественно у двоюродной сестры в городе. У матери, имевшей дом в пригородном посёлке, бывал редко — мать бранилась и требовала, чтобы он шёл работать. Балабан даже устроился было на кирпичный завод, но выдержал только неделю и убежал к двоюродной сестре. Считал, что Анна многим ему обязана. Когда-то он провернул прибыльное дельце. Один только японский транзистор стоил по крайней мере сотен пять. Балабан же продал его какому-то пижону на сочинском пляже за две с половиной, сославшись на нужду. И не жалел. Две с половиной так две с половиной, не все ли равно. Деньги тогда текли у него сквозь пальцы, и, вернувшись к сестре, у которой оставил краденые вещи, он даже не спросил у неё, кому и за сколько она их продала.

Их с напарником взяли через несколько недель. Следователь собрал неопровержимые доказательства, провёл даже очную ставку с сочинским покупателем транзистора. Тот, оказывается, сдал радиоприёмник в московский комиссионный магазин.

Не назвал Балабан только Анну. И вот тебе благодарность — рубль… Балабан выпил на этот рубль стакан портвейна и купил сигарет. У него не осталось денег даже на воду. А ему так хотелось выпить холодного бочкового пива. У Балабана даже пальцы задрожали, когда вспомнил его вкус.