Первое путешествие россиян вокруг света - Невский Владимир Васильевич - Страница 21

Современная карта южной^оконечности Южной Америки

из одной широты в другую, что все ощущали быструю перемену температуры. При вступлении кораблей в штормовые 40° широты установилась туманная, ветреная и пасмурная погода. Исчезли летучие рыбы1, бони-ты, дельфины и тропические птицы172 173. Появились обитатели холодных стран—альбатросы (Diomedea exulans)174и буревестники175. Чаще стали встречаться большие стада китов, которые так близко подходили к кораблям, "что мореплаватели принуждены были менять курс. «Здесъ видели,—пишет Крузенштерн,—чрезвычайное множество

— т

китов, и в такой к кораблю близости, что вахтенный офицер не задолго пред рассветом приняв многие сильно выбрасываемые ими водяные столбы за бурун, приведен был тем в немалую тревогу»1,

18 февраля «Нева» наскочила на тело мертвого кита, вокруг которого летала масса птиц. «К счастию, что чудовище сие не попалось под нос нашему кораблю, в противном же случае, при тогдашнем ходу, мы могли бы потерять мачты»176 177.

Движение кораблей затрудняли также небольшие плавающие островки из сплетшейся травы178. Лангсдорф пишет, что это особого вида фукус179 180.

22 февраля корабли вошли в пролив между Фолклендскими островами и берегом Патагонии. На следующий день наступила прекрасная тихая погода. Ученые экспедиции измеряли глубинную температуру воды и производили исследования над свечением моря.

«Со времени отплытия моего из Бразилии,—пишет Лангсдорф,—исследование над отсвечиванием моря составляло одно из главнейших моих упражнений, и по последствию оказалось, что оное без сомнения происходит от пребывающих там весьма различного рода животных»181. В этот день на «Надежду» приезжал Лисянский, которого Крузенштерн уведомил, что он намерен простоять один день у острова Пасхи, чтобы поверить хронометры и узнать, что сталось с козами, овцами и свиньями, оставленными там Лаперузом. 25 февраля в 5 часов утра увидели необитаемый остров Штатов, который издали казался состоящим из отдельных островершинных гор, обрывающихся к морю утесами. Он отделен от берега

Огненной Земли проливом Ле-Мера, открытым в 1615 г. юлландскими моряками Схоутеном и Ле-Мером; они думали, что открытый ими пролив подобен Магелланову, так как предполагали, что Южная Америка простирается до полюса.

Ветер был благоприятен для прохода кораблей проливом Ле-Мера, но Крузенштерн, опасаясь сильного встречного течения, решил обойти остров Штатов с востока.

Вблизи острова Штатов и у мыса Горн экспедицией была проделана большая работа по определению географических координат. По поводу определения координат мыса Сан-Хуан Крузенштерн пишет, что в Европе не много найдется городов, долгота которых определена гак точно. «При сем случае я никак не могу умолчать о чрезвычайной неутомимости астронома Горнера, с каковою старался он во всякое время определить широту и долготу места корабля нашего. Есть ли днем солнце было закрыто, он непременно определял широту и долготу ночью. Часто, а особлйво около мыса Горна, видел его, в самую холодную и ыеприятнук^огоду, стоявшего с непобедимым терпением во в^'Црртойности изловить, так сказать, солнце между облакамй^я просил его оставить деланные им, иногда без всякого успеха, покушения: но он редко внимал моей прозьбе. Во все' время сего нашего плавания очень мало проходило дней, в которые не было определено точное место корабля небесными наблюдениями»182.

Подгоняемые попутным северным ветром, корабли быстро продвигались к югу и 26 февраля в 8 часов утра были на несколько секунд южнее мыса Горн. В море встречались касатки (Delphinus огса), в воздухе кружились альбатросы, морские ласточки и масса небольших белых птиц (повидимому, доминиканские чайки—Larus dominica-nus).

К вечеру ветер переменился: стал дуть сильный юго-западный и западный. Ночью была буря, беспрестанно налетали шквалы с дождем и градом. Температура опустилась до 3°С. Команда постоянно находилась наверху, вокруг видели только море и небо с величественными столбообразными снежными облаками. Иногда корабли в тумане теряли друг друга из вида, и тогда моря ки палили из пушек,

жгли на палубах огни, Но Не всегда получали’ ответные сигналы.

28 февраля температура опустилась до —10°С. В первый раз за все время плавания остались без горячей пищи. Океан был страшен. Волны носились, как горы, перекатываясь через корабли. «Клокочущие и пенящиеся волны его, подобящиеся возвышению и образу Тенерифского Пика, кидали корабли наши с одной на другую как^перо, опуская ж оные к подножию своему, верхи свои разсыпа-ли с шумным треском над нашими головами. Корабль, скатываясь с возвышенных валов, как с крутизны высокой горы, ударялся об другой, тому подобный и, тем'размахом опрокинутый, черпал боком своим воду; останавливаясь же от сих толчков, принужден допущать догонять себя таковым же, и пенящимися верхами их покрываться с другой стороны; шкафут корабельный постоянно находился под водою, и матросы обливаемы были с головы до ног»183. За несколько дней ни на милю нс продвинулись вперед.

2 марта шторм утих и наступил прекрасный солнечный день. Матросы сушили платье и постели. 3 марта в 8 часов вечера корабли обошли мыс Горн, путь до которого, от острова Св. Екатерины, прошли в рекордно короткий срок—четыре недели.

Мыс Горн у мореплавателей того времени пользовался дурной славой. Между моряками существовали разногласия, в какое время года лучше его обходить.

«Хотя многие мореходцы,—пишет Лисянский,—опасаются обходить мыс Горн, но по моим замечаниям, он почти ничем lie отличается от всех других мысов, лежащих в больших широтах»2. Все неудобство здесь заключалось в том, что мыс удален от населенных мест, а многочисленные гавани Огненной Земли в то время были мало известны.

В описании Лисянского содержатся верные и чрезвычайно ценные замечания о погоде у мыса Горн.

От его наблюдательности не ускользнуло круговращательное антициклоническое движение воздуха против часовой стрелки, которое сопровождалось повышением давления и улучшением погоды. Он пишет, что ветер сначала дул к югу, потом к востоку и, наконец, к северу9.

Наблюдая за поведением барометра, Лисянский сделал замечательный вывод о различиях климата северного и южного полушария.

«Барометр, по моему замечанию, поднимается у мыса Горна, в ясную погоду, не столь высоко, как в Северном климате той же широты, а в худую опускается гораздо ниже»1.

Это явление можно объяснить большей континентальностью климата северного полушария.

Командиры кораблей отметили, что морское течение-у мыса Горн имеет направление к востоку, но относительно силы этого течения мнения их разошлись. Крузенштерн правильно сообщает, что течение Западного дрейфа имеет большую скорость (за 24 дня «Надежду» снесло к востоку на 3,5° долготы), однако Лисянский, полемизируя с ним, приходит к другому выводу.

Проверка убедила русских моряков, что существовавшие в то время карты изобилуют многими ошибками. На английских картах того времени под 46°37' ю. ш. и 58°15' з.д. изображался остров Пенис Дюдозе. Лисянский считает его несуществующим. Лисянский также сомневается в существовании небольшого островка, который английские картографы помещали под 56°05' ю. ш. и 62° з. д., так как, проходя на близком расстоянии (15 м. миль), он не приметил никаких признаков земли.

У мыса Горн несколько дней дули сильные западные ветры при пасмурной и туманной погоде. Только 9 марта установилась тихая солнечная погода. В ясные ночи на небе были видны белые Магеллановы облака2.

На 59°20' ю. ш. и 72°45' з. д. Крузенштерн и Горнер производили измерения глубинных температур воды при помощи Гельсовой машины.

Результат оказался следующий: