Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Сорок 2 дня (ЛП) - Ле Карр Джорджия - Страница 17


17
Изменить размер шрифта:

Я забираю их и следую в столовую, сажусь на длинный полированный стол и пишу:

День 1

Блейк разорвал белое платье пополам, которое мне действительно очень понравилось и жестко трахал меня в спальне напротив стены. Затем он бросил меня на кровать, возбудив меня и ничего не сделав, чтобы снять мое напряжение, и назвал меня словом на букву «п».

Я возвращаюсь в гостиную, где Блейк наливает себе рюмку виски, мне кажется, что мои огромные глаза становятся еще больше от испуга, но все равно протягиваю ему дневник и ручку. Он открывает и читает два предложения, которые я написала и смотрит на меня с изумлением.

— Слово на букву «п». Может мне стоит напомнить тебе, что ты сама из бараков, где...э-э... слово на букву «п» почти основная часть речи?

Я поднимаю подбородок вверх.

— Я впервые услышала это слово на детской площадке, когда мне было шесть лет. Какая-то мать сидела на одной из скамеек у качелей и сказала своей дочери дошкольного возраста «умная маленькая пизда». Поэтому придя домой, я сказала это слово маме. Она не ругала меня и не заставляла мыть рот с мылом. «Я явно допустила большую оплошность, как мать, если ты считаешь нормальным, произносить такое мерзкое слово. Я не буду есть, пока не пойму, что я сделала не так», — отаетила она. И она действительно поставила ужин на стол и отказалась есть. «Но ты конечно обязательно должна поесть, потому что ты ничего не сделала неправильного», — сказала она мне. Я должна была съесть все до последней крошки, она бы не позволила мне ничего оставить. На завтрак все повторилось снова. К обеду я была в таком отчаянии, что не смогла съесть ни одного кусочка, и я пообещала, что никогда не произнесу это слово снова. И я не произносила его до сегодняшнего дня.

Он отступает от меня на несколько шагов, как будто понимая, что от меня исходит, яд, который может повлиять на его психическое здоровье или благополучие.

— Если ты готова, мы можем идти, - спокойно говорит он.

На улице он нажимает на пульт, который снимает с сигнализации белый Lamborghini. Крылья машины поднимаются вверх. Этот пафосный автомобиль у меня ассоциируется с испорченными сыновьями нефтяных шейхов Саудовской Аравии. Я сажусь внутрь.

— Что случилось с Aston?

— В печатался в дерево.

Я поворачиваю к нему голову.

— Ты был в машине?

— Да, треснула пара ребер, но, как видишь, я вышел невредимым. Это тяжело, мне было больно.

Тембр его голоса говорит мне, что это случилось по моей вине, из-за того, что я так поступила с ним.

Ресторан The Fat Duck такой же, как я его и запомнила. Отличный сервис и божественная кухня, но есть и большая разница, которую я не могу не заметить. Блейк пьет гораздо больше, чем тогда. Он заказывает обязательную бутылку вина, которая идеально соответствует нашей еде, но не касается ее, а вместо этого налегает на виски. Я уже насчитала семь порций.

— Ты был совершенно пьян, когда попал в аварию, не так ли?

— Ну да. Мисс Марпл раскрывает еще одну тайну.

— И против тебя не возбудили уголовного дела?

Алкоголь возымел свое действие и слегка расслабил его напряженные плечи. Он смеется, и я хочу прижаться к этим жестким губам.

— Ты забыла все, что я рассказывал тебе, дорогая, Лана? Баррингтоны выше закона. Сливки всегда плавают на поверхности.

— Так же, как и дерьмо.

Он поднимает бокал и сдавленно смеется, но смех выглядит каким-то не веселым.

— Посмотрим, какой находчивой ты будешь, находясь голой в моей постели.

— Зависит от того, насколько свободен будет мой рот, — неблагоразумно комментирую я.

— Использованный, дорогая.

Я чувствую, что мои щеки начинают краснеть.

— Ты планируешь сесть за руль сегодня вечером?

Он поднимает стакан и выпивает его.

— Я не стал бы рисковать твоим милым лицом, впечатывающимся в мое лобовое стекло или еще куда-нибудь. Том приедет, чтобы забрать нас.

В машине мы не дотрагиваемся друг до друга. Наш разговор ни о чем, натянутый и ничего не значащий.

— Что ты делала сегодня?

— Билли приезжала со своим ребенком.

— Повеселились?

— Да.

Мы оба уже думаем о времени, когда останемся одни, когда только наши тела будут говорить. Что-то есть в этом мужчине, что заставляет мои руки чесаться от желания прикоснуться к его коже, посасывать эти крепко сжатые родные губы, сливаться с ним... вечно. Желание затуманивает мой мозг.

Я делаю вид, как будто случайно падает моя сумочка на пол машины. Он наклоняется, чтобы поднять ее, и я протягиваю руку, и провожу по его одетому бедру и сразу же чувствую, как он напрягается.

— Не играй со мной, Лана. Я уже на грани, — предупреждает он.

Мы как фитиль и огонь, не разделимы, но и вместе не можем...теперь.

11.

В лифте я поднимаю глаза, чтобы встретиться с его взглядом.

Трахнуть. Черт!

Двери лифта со свистом открывается.

Он берет меня за руку и тащит за собой по коридору. Открывает дверь в апартаменты и толкает внутрь, разворачивает и дергает к себе, я чуть ли не падаю прямо на него. Моя сумочка, открывшись и вывалив все содержимое, падает на ковер. Его горячие губы находят мои. Поцелуй грубый, сумасшедше интенсивный и полный яростного желания. Именно это я и увидела в его глазах, и я проваливаюсь в эти ощущения, и понимаю, что не хочу выныривать из этой глубины. Его рука находит молнию на моей спине, которая скользит вниз, и одежда монахини спадает к моим туфлям.

Его руки умело расстегивают застежку на моем лифчике. Один рывок, и он оказывается там же, где и платье. Я совсем теряюсь от охватившего меня желания, поэтому едва слышу звук разрываемых кружев. И опять, я — голая, а он полностью одет.

Мгновение он держит меня на расстоянии вытянутой руки, просто разглядывая с ног до головы, затем поворачивает меня к позолоченному зеркалу, висящему на стене.

— Посмотри на себя, — рявкает он. — Твои зрачки расширены и жаждут удовольствия. И любой подойдет для этого.

Я хочу отодвинуться от себя, увиденной в зеркале. Мои глаза остекленевшие и полны похоти. Я выгляжу...голодной, одичавшей...возбужденной. Еще он неправ. Никто не подойдет, кроме него, потому что никто не доставлял мне удовольствия.

Он гладит мои горящие щеки, затем наклоняет голову, и его крепкие белые зубы покусывают мочку моего уха.

— Сливки с сахаром и яд, — говорит он и впивается зубами в мою шею.

В зеркале мои глаза расширяются от шока и наслаждения. Ощущение настолько сильное, что заставляет меня чувствовать себя безрассудно. От нежных покусываний моей кожи, у меня вырывается стон. Его рот движется к моему соску. Его искусный рот посылает ноющую боль в мою сердцевину. Моя киска с возбужденным безумием жаждет, чтобы он вошел в меня. Вкус истинного желания становится изнемогающим. Я толкаюсь спиной к толстой, жесткой выпуклости, тоскуя по ней, желая, чтобы она оказалась внутри меня. Он просовывает палец между моими половыми губами и затем кладет его ко мне в рот.

— Соси.

Я зажимаю его палец между губами и сосу сначала нежно, потом сильнее. Он начинает расстегивать ремень.

Я встаю на колени, ковер впивается в мои колени, расстегиваю ширинку, выпускаю рубашка и целую крепкий, тугой живот. Он замирает. Я прохожусь языком по золотисто-коричневой коже, линии тонких волос и следую по ней до эластичного верха боксерок. Мои зубы впиваются в материал и тянут вниз. Его член вырывается на свободу набухший, злой прямо оказавшись перед моим ртом. Я беру пульсирующую плоть в свою руку, головка увеличивается, и оживает в моей руке.

Я быстро стаскиваю его боксеры вниз по бедрам, в то время как мой рот поглощает великолепный, жесткий член. Я смотрю на него и наблюдаю, как он резко выдыхает. Медленно, я двигаюсь вперед, и разрешаю ему увидеть, как каждый дюйм его члена, скользит между моих губ. Он пульсирует в моем рту, и это заставляет меня жадно сосать его эрегированную головку. Я пытаюсь принять его все глубже и глубже.