Изгнанник - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 6

Второе телепатическое послание не оставило у нее ни малейшего сомнения:

«Ты узнаешь, когда наступит положенное время».

— … и оставшиеся пятьдесят воинов Дома Ган'етт, — говорила Мать Бэнр. — Ты согласна, Мать Мэлис?

Мэлис взглянула на СиНафай с выражением, которое могло быть истолковано и как благосклонное, и как злобно-ироническое.

— Да, — ответила она.

— Тогда отправляйся, Ши'нэйн До'Урден, — приказала Мать Бэнр. — Присоединяйся во дворе к своим оставшимся воинам. Мои маги тайно доставят вас в Дом До'Урден.

СиНафай бросила подозрительный взгляд в сторону Мэлис, а затем вышла из огромного собора.

— Я поняла, — обратилась Мэлис к своей хозяйке, когда СиНафай удалилась.

— Ты ничего не поняла! — завопила Мать Бэнр, внезапно разъярившись. — Я сделала для тебя все, что в моих силах, Мэлис До'Урден! Сама Ллос высказала желание, чтобы ты заседала в правящем совете, и я ценой огромных личных затрат устроила, чтобы все так и вышло.

Теперь у Мэлис не осталось ни малейших сомнений, что это Дом Бэнр подтолкнул Дом Ган'етт к действию. Она даже предположить не могла, насколько велико влияние Матери Бэнр. Возможно, иссохшая верховная мать предвидела или даже сама спланировала действия Джарлакса и воинов клана Бреган Д'эрт, которые в конечном итоге стали решающим фактором сражения.

«Я докопаюсь до истины», — пообещала себе Мэлис. Джарлакс слишком глубоко запустил свои жадные пальцы в ее казну.

— Все, хватит, — продолжала Мать Бэнр. — Отныне ты предоставлена собственной изворотливости. Тебе все еще не удалось снискать благосклонности Ллос, а для тебя и для всего Дома До'Урден это единственный способ выжить!

Мэлис с такой яростной силой стиснула ручку кресла, что не удивилась бы, если бы камень треснул. Она так надеялась, что с поражением Дома Ган'етт будут преданы забвению богохульные поступки ее младшего сына!

— Ты знаешь, что надо сделать, — произнесла Мать Бэнр. — Исправь ошибку, Мэлис. Я за тебя поручилась. Больше неудач я не потерплю!

— Условия соглашения были нам объяснены, верховная мать, сообщил Дайнин, когда Мэлис возвратилась к адамантитовым воротам Дома До'Урден.

Он проследовал за Мэлис через двор, а затем взлетел рядом с ней на балкон, расположенный возле покоев благородных представителей Дома.

— Вся семья собралась в приемной, — продолжил Дайнин и, подмигнув, добавил:

— Включая нового члена семьи.

Мэлис не ответила на робкую попытку сына сострить. Она грубо оттолкнула Дайнина и ринулась по центральному коридору, приказывая дверям в приемную открыться. Семья бросилась врассыпную с ее дороги, когда она устремилась к своему трону, стоявшему в дальней части паукообразного постамента.

Все ожидали, что это будет длительное заседание, на котором их ознакомят с новой ситуацией и предъявленными им претензиями, требующими ответа. Вместо этого они получили некоторое представление о пылавшей в Матери Мэлис ярости.

Она поочередно оглядела всех, дав понять каждому, что ни в коем случае не допустит ни малейшего отступления от своих требований. Скрежещущим голосом, словно ее рот был набит галькой, она прорычала:

— Найдите Дзирта и доставьте его ко мне!

Бриза начала было возражать, но Мэлис бросила на нее такой холодный и угрожающий взгляд, что возражения были убиты в зародыше. Старшая дочь, такая же упрямая, как ее мать, и всегда готовая поспорить, отвела глаза в сторону. И никто больше из находившихся в молельне не сделал попытки возразить, хотя все они разделяли невысказанные опасения Бризы.

Таким образом, Мэлис предоставила им самим решать, как они выполнят поставленную перед ними задачу. Детали для Мэлис не имели значения.

В этом деле она отводила для себя единственную роль — вонзить ритуальный кинжал в грудь своего младшего сына.

Глава 2

ГОЛОСА ВО ТЬМЕ

Дзирт преодолел усталость и заставил себя подняться на ноги, усилия, затраченные прошлой ночью на битву с василиском и приведшие его в первобытное состояние, необходимое для выживания, вконец опустошили его. Однако он понимал, что больше не может позволить себе отдыхать: стадо рофов, обеспечивавшее ему постоянное пропитание, рассеялось по лабиринту туннелей, и животных следовало вернуть.

Дзирт окинул взглядом маленькую неприметную пещеру, которая служила ему домом, убеждаясь, что все на своих местах. Его глаза задержались на статуэтке пантеры из оникса. Им владела непроходящая тоска по Гвенвивар. Во время засады на василиска Дзирт надолго, почти на всю ночь, задержал пантеру, и Гвенвивар нуждалась в отдыхе на своем Астральном уровне. Должно пройти не меньше дня, прежде чем Дзирт сможет вновь призвать к себе отдохнувшую Гвенвивар, и поэтому тревожить пантеру, чтобы найти каких-то рофов, было бы просто глупо. Смирившись с этой мыслью, Дзирт опустил статуэтку в карман и тщетно попытался забыть о своем одиночестве.

После быстрой проверки каменной баррикады, перекрывающей выход в основной коридор, Дзирт двинулся к небольшому лазу в задней стене пещеры. На стенах этого узкого туннеля виднелись царапины-зарубки, которыми он отмечал течение дней. Дзирт машинально сделал еще одну, но понял, что это уже не имеет значения. Сколько раз он забывал делать отметки? Сколько дней прошли для него незамеченными в промежутках между сотнями зарубок на этой стене?

Теперь не было смысла следить за временем. День и ночь ничем не отличались друг от друга, а сутки сливались воедино в жизни охотника. Дзирт рывком втянулся в туннель и в течение нескольких минут полз по направлению к тусклому источнику света на другом конце дыры. Хотя свет, вызванный свечением необычной разновидности грибов, в нормальных условиях доставлял неудобство глазам темных эльфов, Дзирт почувствовал откровенное облегчение, когда преодолел тесный туннель и оказался в просторной пещере.

Пещера была двухъярусной: нижний ярус, покрытый мхом, пересекал небольшой ручеек, верхний представлял собой рощу гигантских грибов. Дзирт направился к этой роще, хотя прежде не был там желанным гостем. Он знал, что микониды люди-грибы, сверхъестественное скрещивание между гуманоидами и грибами-поганками, с беспокойством наблюдают за ним. Василиск побывал здесь в свои первые посещения этого района, и микониды понесли огромные потери. Теперь они, вне всякого сомнения, были напуганы и опасны, но Дзирт подозревал, что им уже известно, кто сокрушил монстра. Микониды были неглупы; если Дзирт оставит свое оружие в ножнах и не будет делать резких движений, люди-грибы, возможно, позволят ему пройти через их заботливо ухоженную рощу, Стена, идущая к верхнему ярусу, была высотой более десяти футов и почти отвесной, но Дзирт взобрался по ней так легко и быстро, словно она представляла из себя широкую и пологую лестницу. Группа миконидов развернулась вокруг него полукругом, когда он достиг вершины; некоторые из них достигали половины роста Дзирта, но большинство оказалось в два раза выше, чем Дроу. Дзирт скрестил руки на груди, что являлось общепринятым в Подземье выражением мирных намерений.

Люди-грибы находили его наружность столь же неприятной, сколь неприятными казались они ему, но они действительно поняли, что Дзирт убил василиска. В течение многих лет микониды жили по соседству с отшельником Дроу, защищая эту обитаемую пещеру, которая служила им совместным прибежищем. Подобный оазис: со съедобными растениями, с ручьем, наполненные рыбой, и стадом рофов, не был обычным явлением в суровых голых каменных пустотах Подземья, и разного рода хищники бродили по внешним туннелям, постоянно отыскивая сюда дорогу. Поэтому обязанностью людей-грибов и Дзирта была защита своих владений.

Самый крупный из миконидов выдвинулся вперед и остановился перед темным эльфом. Дзирт не сделал ни единого движения, осознавая, как важно это проявление расположения между ним и новым королем колонии людей-грибов. И все же он напряг мускулы, приготовившись отпрыгнуть в сторону, если дело пойдет не так, как он ожидал.