Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Записки натуралиста - Водяницкий Владимир Алексеевич - Страница 12


12
Изменить размер шрифта:

Я привез на Съезд только что вышедший выпуск работ Новороссийской биологической станции. До некоторой степени он являлся итогом наших исследований по экологии водорослей, по ихтиопланктону и озеру Абрау. В статьях Нины Васильевны были детально описаны сезонные явления в жизни водорослей и различия их сообществ в разных местах обитания, а также характеризовались наиболее распространенные виды водорослей как показатели степени загрязнения вод. В моей работе по ихтиопланктону впервые приводились определитель и описание пелагических яиц и личинок рыб Черного моря.

В сборнике также имелась моя статья о происхождении фауны рыб Черного моря. В ней я пытался показать, что отбор вселявшихся из Средиземного моря видов рыб происходил не только под влиянием условий солености и температуры, но в значительной степени в зависимости от экологии личиночных стадий, в частности от их вертикального распределения и миграций. Возможно, что это был первый случай, когда в отечественной литературе вопросы состава фауны рыб морского бассейна рассматривались с позиций экологии личиночных стадий развития и когда была показана важность их изучения для суждения о биологии видов в целом. Икра, личинки и мальки рыб были хорошо известны нашим ихтиологам в рыбоводстве и на пресных водах, но для морской фауны рыб они почти не принимались в расчет (в этом мне пришлось убедиться несколько позже, когда один из крупнейших ихтиологов того времени, профессор В. К. Солдатов, публично упрекнул меня в том, что я ввожу добрых людей в заблуждение; он заявил, что данным моим верить нельзя, так как никто никогда не сможет различать морских рыб по икринкам!).

Я доложил съезду о результатах исследований ихтиопланктона и фауны рыб Черного моря. На заседании председательствовал И. И. Пузанов, отнесшийся с большим вниманием к моему сообщению. Так же хорошо приняли его Д. К. Третьяков, тогда профессор Одесского университета, впоследствии украинский академик, и другие видные ихтиологи. Именно на съезде ихтиопланктон Черного моря впервые вызвал широкий интерес. Вскоре он прочно вошел в систему рыбохозяйственных исследований на южных морях как один из основных методов изучения экологии рыб.

Упомянутый сборник работ быстро получил довольно широкую известность как среди ботаников, так и среди зоологов. Его расценили как появление двух важных направлений в изучении Черного моря — экологии рыб и водорослей. Исследование озера Абрау с его реликтовой фауной также заинтересовало гидробиологов-пресноводников. Эта работа оказалась впоследствии полезной даже с практической стороны, когда начали заселять пресные водоемы кормовыми беспозвоночными.

Мы получили много одобрительных писем и, в частности, от Сергея Алексеевича Зернова. И если раньше нас поддерживали как бы авансом, то теперь многие поверили в то, что наша молодая станция оправдывает возлагаемые на нее надежды.

Н. М. Книпович сообщил, что он широко использует наши работы в своей новой книге по гидрологии и биологии Черного моря, которая явится завершением результатов черноморской научно-промысловой экспедиции. Все это было чрезвычайно важно для станции: появилась точка опоры для дальнейшего развития нашей работы. Сборник сыграл определенную роль и в нашем служебном положении.

Однажды, выйдя на яхте из Новороссийской бухты, я встретился с судном Севастопольской биологической станции «Академик А. Ковалевский». На корабле находились Василий Никитич Никитин, профессор Иван Иванович Пузанов и несколько сотрудников станции. Пришвартовавшись и поднявшись на палубу, я узнал, что севастопольцы держат курс в Батуми, где В. Н. Никитин вместе с С. М. Малятским должны были организовать Грузинскую рыбохозяйственную и биологическую станцию.

Наша встреча в море оказалась до некоторой степени символической. Заезжавший к нам раньше С. М. Малятский говорил, что обсуждается вопрос о приглашении Нины Васильевны и меня на Севастопольскую биологическую станцию. Поэтому я не удивился, когда Василий Никитич по поручению С. А. Зернова (нового директора Зоологического института, в ведении которого находилась Севастопольская станция) предложил обсудить возможности нашего перехода. Вскоре мы получили официальное постановление Президиума Академии наук СССР о приглашении Нины Васильевны и меня на работу на Севастопольскую биологическую станцию.

До этого нам уже несколько раз предлагали перейти в другие учреждения, но мы отказывались, за исключением двух случаев.

В 1927 г. Николай Михайлович Книпович согласился возглавить создаваемый в Ленинграде Институт рыбного хозяйства. При этом он решил пригласить нас для работы в этом институте, а Новороссийскую станцию сделать одним из его опорных учреждений. Мы дали положительный ответ и вскоре получили официальные извещения о назначениях и вызовы для переезда в Ленинград. Но тут неожиданно было принято решение о создании в Москве Морского института, в Ленинграде — Пресноводного. Николай Михайлович отказался переезжать в Москву, мы тоже воздержались.

В 1929 г. предстояли выборы академиков в Академию наук СССР. Кандидатуры широко обсуждались в газетах, была развернута кампания по выдвижению. Многие научные коллективы выдвинули на вакансии академиков-зоологов кандидатуры Н. М. Книповича и Л. С. Берга. Руководство Академии наук СССР даже предложило Николаю Михайловичу занять пост директора Зоологического института. В то время обязанности директора (после ухода с этого поста академика Н. В. Насонова) исполнял А. А. Бялыницкий-Бируля, крупный зоолог и прекрасный человек, но весьма преклонного возраста. Он просил освободить его от занимаемой должности. Неожиданно в период подготовки выборов новых академиков кто-то в Зоологическом институте выступил против А. А. Бирули. Дело обсуждалось на собрании коллектива, на которое явился и Книпович. Коллектив встал на защиту Бирули, очень активно поддержали его Н. М. Книпович и Л. С. Берг. Спустя несколько дней в газетах появилось письмо «молодых ученых». Они выступали против кандидатур Книповича и Берга, называя их представителями «реакционных» течений в науке. Отборочная комиссия спешно сняла кандидатуры Книповича и Берга; на пост директора Зоологического института был рекомендован Сергей Алексеевич Зернов, профессор гидробиологии Сельскохозяйственной академии. Став директором, он пригласил нас на работу в Севастополь.

Отклонение кандидатур таких крупных ученых, как Н. М. Книпович и Л. С. Берг, вызвало широкий общественный отклик. Уже во время следующих выборов в Академию наук СССР (1929) Книповича избрали почетным академиком и назначили председателем Северного филиала Академии. Лев Семенович Берг тоже стал академиком, правда, по географическому, а не по зоологическому отделению (помешал его антидарвинизм).

Наблюдая Николая Михайловича на протяжении длительного времени, я невольно обратил внимание на любопытный факт. До своего избрания в почетные академики (в 1927 г. он стал членом-корреспондентом) Книпович по сути дела оставался в тени, несмотря на огромные заслуги в науке, в рыбной промышленности и старые активные связи с партией. До революции вместе с сестрой Лидией Михайловной (членом ЦК ВКП(б)) Николай Михайлович принимал участие в подпольной работе, выполнял поручения Владимира Ильича Ленина, передавал по назначению письма и нелегальные издания, предоставлял большевикам свою квартиру. Владимир Ильич и Надежда Константиновна встречались с Книповичами как близкие знакомые. В. И. Ленин высоко ценил научный опыт Н. М. Книповича и принимал участие в организации Азово-Черноморской экспедиции. Незадолго перед смертью В. И. Ленин написал специальную записку о Н. М. Книповиче, в которой охарактеризовал его как человека, консультациями которого следует всегда пользоваться.

Итак, нужно было решать, переезжать ли в Севастополь. Представлялись новые возможности для работы, да и само предложение льстило нам, сугубым провинциалам, не прошедшим официальной школы в морской гидробиологии. Мы решили, что Новороссийская станция уже крепко стоит на ногах, подготовлена надежная смена, установлены достаточно широкие связи с научными учреждениями.