Судьба Илюши Барабанова - Жариков Леонид Михайлович - Страница 17

Гога с важным видом ходил по комнате.

— По-английски скаут означает разведчик. Понял? Бой — мальчик. Вместе получается — бойскаут. Так вот… Еще во время англо-бурской войны в Южной Африке случилось так, что город Мефкинг в Трансваале был окружен бурами. Англичан было в десять раз меньше, чем буров. Город страдал от недостатка воды и пищи. И тогда английские генералы Роберт Баден Пауэль и лорд Сесиль привлекли для защиты города мальчиков. На призыв откликнулось так много юных разведчиков, что пришлось создать несколько отрядов. Дети сражались храбрее солдат. Однажды мальчишка-связист мчался мимо генерала Баден Пауэля на велосипеде, а вокруг свистели пули. Генерал хотел остановить мальчугана и окликнул его: «Эй, голубчик, если ты будешь ездить под пулями, то одна из них угодит в тебя». Тогда юный герой ответил: «Никак нет, господин генерал, я так быстро еду, что пуле меня не догнать!» В конце концов англичане разбили дикарей и овладели Трансваалем. И с той поры во всем мире стали появляться юные рыцари — бойскауты. Они храбры, великодушны и не боятся никого на свете. Хотел бы ты стать таким?

Илюша пожал плечами.

— Я бы на твоем месте не колебался. Мы научим тебя лазить по деревьям с быстротой обезьяны. Ты научишься выслеживать врага по его приметам… Да мало ли еще чему! Например, можешь ты с помощью одной спички разжечь костер, когда хлещет ливень, а буря ломает деревья? Не сможешь. А я смогу. Видишь, у меня рисунок на рукаве. Это означает, что я «волк».

Только теперь Илюша разглядел на рукаве Гогиной гимнастерки силуэт волка с оскаленной пастью.

— Я начальник над «волками», их патрульный, понимаешь? Каждый патруль выбирает себе тотем — священное животное. Мы учимся подражать ему, изучаем его образ жизни, повадки. Я, например, умею выть по-волчьи так, что у тебя мурашки по спине забегают. Я воспитываю десять таких «волков»… — Гоге снова стало скучно, и он спросил: — Ты что-нибудь кумекаешь или ни бум-бум?

— Бум-бум, не бойся… — ответил Илюша.

Скаут не заметил издевки и продолжал болтать, напоминая словоохотливую мамашу.

— Мы живем по законам, главный из которых — верность. Наш первый закон когда-то гласил так: «Скаут верен королю, родине и своему хозяину». Но теперь в России нет царя, и нам придется заменять слово «король» или «царь» каким-нибудь замкомпоморде. — Гога пристально поглядел на Илюшу и спросил настороженно: — Ты почему не смеешься? Не знаешь, как читается это слово? Могу расшифровать: заместитель комиссара по морским делам. Значит, нам придется переиначить закон так; «Скаут верен замкомпоморде…»

Видя, что Илюша и на этот раз не засмеялся, Гога спросил с затаенной злостью:

— Ты как относишься к Советской власти? Не побежишь доносить в ЧК?.. Впрочем, мы с тобой теперь родственники. Как говорится, двоюродный плетень соседнему забору… Давай покажу, какие мы умеем вязать узлы. Принеси веревку.

Илюша пошел на кухню, где хлопотала по хозяйству бабушка.

— Чего тебе? — спросила она сердито. — Какую веревку? Уходи, не мешайся под ногами.

Илюша вернулся ни с чем.

— Лопух! — заключил Гога, снял с себя черный галстук и затянул его узлом. — На, развяжи.

Как Илюша ни старался развязать, не мог найти, за какой конец потянуть. Гога рывком отобрал галстук и сказал:

— Законченный лопух!.. Этот узел называется прямым морским, а развязывается вот так. Видал? Теперь смотри, как затягивать узел соединительный… А вот этот называется скользящим или, иначе, удавкой… Смотри — это петля клоус… А такой узел называется штыковым. Хочешь, завяжу с закрытыми глазами. — Гога зажмурился и, манипулируя пальцами, затянул галстук новым хитрым узлом.

Илюша не сумел развязать и этот. Зато Гога так же на ощупь распутал узел.

— Ну как, интересно?

Что и говорить, Илюша в душе завидовал ловкости скаута.

— Но все, что я тебе показываю, — чепуха. Посмотрел бы ты на Поля. Это наш скаутмастер. Он умеет сшить рубашку из шкуры дикого животного, сварить любой обед, да так, что и повар пальчики оближет. Приведи его с завязанными глазами в незнакомый лес, он найдет дорогу. Я уж не говорю, какой он меткий стрелок. Ты читал книгу про Вильгельма Телля? Нет? Так вот, Поль попадает из винтовки не в яблоко, как Вильгельм Телль, а в спичку… А как он владеет борьбой джиу-джитсу! Встань, покажу. — Гога поднял Илюшу, вынул из чехла кинжал и отдал ему. — Бери и режь меня. Чего боишься? Коли кинжалом вот сюда, в живот… Ай тюфяк, — морщась, проговорил Гога и молниеносным ударом ноги выбил кинжал из рук Илюши.

Не успел тот опомниться, как Гога ребром ладони, точно топором, сбил его с ног. Падая, Илюша стукнулся лбом о диван и так рассвирепел, что готов был броситься в драку.

— Пардон, — сказал Гога, помогая Илюше подняться и отряхивая его. — Не хнычь. Должен знать, что в трудную минуту улыбка — это луч солнца в ненастный день. Ладно уж, сделаю для тебя любезность, скажу Полю, и он примет тебя в отряд… Послушай, — шепотом спросил Гога, — где у вас сарай?

— Зачем?

— Покурить… Погоди, я оденусь, выйдем незаметно.

Гога не стал разыскивать плащ в ворохе одежды, чтобы не вызвать подозрения, и они вышли раздетыми.

Сарай оказался запертым, пришлось уединиться в клозете. Гога вынул из кармана папироску, подбросил ее и поймал ртом на лету. Потом поглядел в щелку и сказал:

— Приходится курить тайком. Родители — темный народ.

Гога погремел коробком спичек, хотел добыть огонь, но спичечные головки крошились. Раздосадованный, Гога отбросил коробок и сказал:

— Спички шведские, головки советские: пять минут вонь, потом огонь.

Все в Гоге было удивительным. Даже полубрючки со множеством карманов, из которых один был потайным. Из него и вынул Гога блестящую зажигалку в форме сапога. Он крутанул колесо о ладонь, и огонек вспыхнул. Прикурив, Гога кокетливо держал папироску одними кончиками губ.

— Ты дружи со мной, я тебя многому научу. Жизнь — хитрая штука. Шопенгауэр сказал: «В человеке нет добра, и мир несется к своей гибели». Посуди сам. Были мы в городе уважаемыми людьми. Отец имел два дома, лесной склад, магазин. И вот у нас отобрали все, а на доме прибили жестяную табличку: «Дом комхоза». Ну скажи, справедливо это? Ведь дом-то мой? Кто им дал право захватывать чужую собственность?.. Ничего, придет наше время, и мы расправимся с этими пролетариями всех стран… Сам буду вешать их на деревьях вверх ногами и на том крест целую. — Гога картинно расстегнул ворот и приложил нательный золотой крестик к губам. — Будь свидетелем.

Затянувшись в последний раз, Гога выпустил изо рта колечко дыма, откусил изжеванную часть папиросы и окурок протянул Илюше:

— Кури.

Тот отказался.

— Ты настоящий лопух, — заключил Гога и бросил окурок. — Пойдем, а то нас разыскивать станут.

— Вы где были? — спросила Подагра Ивановна, когда мальчики вернулись. — Гляньте, у Илюши на лбу шишка вздулась. Вы что, на деревья лазили?

— Я показал ему прием джиу-джитсу, — объяснил Гога, усаживаясь на стул рядом с отцом.

— О, джиу-джитсу! — воскликнула Подагра Ивановна и принялась объяснять бабушке: — Понимаешь, это битва, то есть не битва, а… Гога, как сказать?

— Японская борьба.

— Вот-вот! Ее изучают бойскауты. Петр Николаевич, отдайте племянника в скауты. Ведь ужас что творится с молодежью! В церковь не ходят, родителей не почитают. А у бойскаутов детей учат хорошим делам. Они признают бога, не пьют, не курят, а если кто выругается черным словом, тому наказание — наливают в рукав кружку холодной воды. Замечательно!

Подагра Ивановна тарахтела без умолку, не забывая поглощать кушанья. Невозможно было уследить, так она быстро все поедала. Жеманно, двумя пальчиками она брала огромный кусок пирога и, отставив мизинец, подносила ко рту. Миг — и кусок исчезал в дупле рта, только бородавка на губе двигалась вверх-вниз.

— Если бы вы знали, какие у бойскаутов мудрые законы! Гога, как гласит ваш закон про копейки и рубли?