Срочная доставка - Саймак Клиффорд Дональд - Страница 14

Пастор протянул руку, указуя на Юргенса, и обратился к Лансингу:

– А он может идти?

Лансинг поднял вверх самодельный костыль, над которым работал:

– Потребуется время, чтобы он наловчился пользоваться этой штукой. Костыль весьма примитивен и неудобен. Но ничего лучшего у меня под рукой не нашлось. Идти Юргенс сможет, но медленно. Нам придется подстраиваться под его темп. Пока что спешить нам нет нужды.

– Нужда может появиться, – сказал Бригадир. – Кто знает, сколько нам еще быть в пути?

– Мы только тогда сможем действовать эффективно, – высказала предположение Мэри, – когда найдем какие-то указания на то, почему мы оказались здесь. Каково назначение нашей переброски? В чем наша задача? Поэтому мы не должны пропускать мимо внимания любые мелочи. Я считаю, что мы должны оставаться здесь, пока не убедимся окончательно, что куб ничего не может нам дать в этом смысле.

– Мне кажется, – запротестовал Бригадир, – что в городе мы бы получили больше таких сведений, чем в этой пустынной местности. Там мы найдем людей, с которыми можно будет поговорить.

– Если мы сможем их понять, – заметила Мэри. – И если они захотят с нами разговаривать. Если они не прогонят нас и не запрут в какую-нибудь тюрьму.

– Да, это соображение стоит принять во внимание, – согласился Бригадир.

– Мне кажется, пора нам ложиться спать, – зевнул Пастор. – Этот день выдался долгим и трудным, и нужно отдохнуть перед следующим.

– Первым на часах буду стоять я, – решил Бригадир. – Потом Лансинг, а потом вы, Пастор. Можете договориться между собой, как вы поделите оставшуюся часть дежурства.

– В часовых нет необходимости, – заговорил вдруг Юргенс. – Это задание как раз для меня. Я никогда не сплю. У меня нет необходимости во сне. И я обещаю, что буду постоянно на страже. Можете мне довериться.

11

После завтрака они пересекли дорогу и направились к кубу. Трава была еще влажна от росы. Юргенс разбудил их на рассвете, накормил ячменной кашей и напоил свежим крепким кофе.

В косых лучах восходящего солнца куб не казался таким голубым, как днем, после полудня. У него появился опаловый оттенок, придававший ему какую-то хрупкость, тонкость.

– Теперь он похож на фарфоровый, – сказала Сандра. – Такое впечатление было и вчера, но теперь оно гораздо сильнее. Очень похоже на фарфор.

Пастор поднял камень величиной с кулак и кинул его в куб. Камень отскочил от голубой грани.

– Это не фарфор, – убежденно сказал Пастор.

– Чертовски эффективный способ доказательства, – сказал Лансинг. – Куб может вам это припомнить.

– Вы так говорите, словно он живой, – удивилась Мэри.

– Я бы поостерегся биться об заклад, что это не так.

– Зря тратим время на болтовню, – сказал Пастор. – Я по-прежнему за то, чтобы идти дальше. Этот куб – злое создание. Но, если вы все за то, чтобы оставаться, то давайте останемся, ладно. Чем раньше мы покончим с этим голубым отродьем, тем скорее примемся за что-нибудь более полезное.

– Это верно, – согласился Бригадир. – Давайте вернемся в рощу и вырежем несколько длинных шестов. Мы будем ими зондировать песчаную поверхность.

Лансинг не пошел с Бригадиром и Пастором. Он остался вместе с Юргенсом, испытывавшим свой новый костыль. Робот неуклюже ковылял, опираясь на сучковатую подпорку, изготовленную Лансингом вчера у костра. Но еще немного времени, сказал себе Лансинг, и робот приловчится. Робот дважды падал и Лансинг помогал ему подняться.

– Оставьте меня, – сказал, наконец Юргенс. – Вы меня расстраиваете ведь вы тратите на меня время. Я благодарен вам за заботу, но с этим я должен справиться сам. Если я упаду, то я встану сам.

– Ладно, парень, – сказал Лансинг. – Скорее всего, ты прав.

Предоставив Юргенсу самостоятельность, он принялся медленно обходить куб кругом, не заступая за границу песчаного круга. Он очень внимательно рассматривал стены, надеясь, что заметит какой-нибудь шов, трещину или какой-то знак. Он не обнаружил ничего. Стены, совершенно ровные, однородные, уходили вверх. Казалось, что куб сделан из одного цельного куска – что бы это ни был за материал.

Время от времени он украдкой поглядывал на Юргенса. Особых успехов у робота не намечалось, но он упорно тренировался. Один раз он споткнулся, упал, с помощью костыля вернул себя в вертикальное положение. Больше никого не было видно. Бригадир и Пастор вернулись в лагерь – вытесывать там шесты. Иногда до Лансинга доносились с той стороны звонкие удары металла по дереву. Мэри и Сандра, очевидно, были по другую сторону куба.

Он стоял, глядя на загадочное сооружение, и в его мозгу наперегонки проносились вопросы. Может, это жилище, что-то вроде дома, в котором жила или живет семья неведомых существ? Вдруг они сейчас внутри, смотрят в окна (окна?) на компанию странных созданий на двух ногах, наткнувшихся на их дом и крайне этим озадаченных? Или это хранилище информации, научных знаний библиотека? Сокровищница совершенно чуждых нам плодов чужого разума? А возможно, разум этот не столь уж чуждый, просто он – порождение новой ветви в сети разветвляющихся альтернативных миров? И что, если эта раса на многие тысячелетия обогнала цивилизацию Лансинга? Что вполне возможно. Прошлой ночью они с Юргенсом обсуждали несовпадение временных рамок в параллельных мирах. Мир Юргенса и его сородичей-роботов был удален на несколько тысячелетий в будущее от мира Лансинга. А вдруг куб – структура вне самого потока времени – видимая смутно сквозь туманную завесу не-здесь и не-сейчас? Трудно было вообразить себе это, потому что куб был видим вполне отчетливо.

Он продолжал свой медленный обход вокруг куба. Солнце взошло, день был чудесный. Роса испарилась, небо стало высоким и голубым, абсолютно безоблачным. К дороге от рощи шли Пастор и Бригадир, каждый тащил длинный шест, вырубленный из молодого деревца. Они пересекли дорогу, подошли к Лансингу.

– Вы его обошли? – спросил Бригадир. – Полностью обошли?

– Да, – ответил Лансинг. – И с той стороны он такой же, как и с этой. Совершенно ничего.

– Если подобраться поближе, – сказал Пастор, – то можно заметить что-то, чего не видно отсюда. Вблизи всегда видно лучше, чем на расстоянии.

– Верно, – согласился с ним Лансинг.

– Почему бы и вам не вырезать себе шест? – поинтересовался у Лансинга Бригадир. – Если мы возьмемся за дело втроем, то оно пойдет быстрее.

– Нет, не стану, – отказался Лансинг. – Это все напрасная трата времени, вот что я думаю.

Они посмотрели на него долгим взглядом, потом отвернулись.

– Будем делать так, – сказал Бригадир Пастору. – Разойдемся на расстояние в двенадцать футов, и будем прощупывать песок как перед собой, так и в зоне между нами, перекрывая ее. И если там есть какая-то ловушка, то пострадает шест, а не мы.

Пастор понимающе кивнул:

– Именно это я и имел в виду.

Они принялись за работу. Бригадир добавил:

– Будем двигаться до стены. Когда подойдем к ней, то я пойду направо, а вы – налево. И будем осторожно двигаться вокруг, пока не встретимся.

Пастор ничего не ответил. Они медленно продвигались к стене куба, тщательно прощупывая песок впереди.

А что, – подумал Лансинг, – если ловушка, или ловушки, спрятанные под песком, настроены на ловлю живого существа, как только оно вторгнется на их территорию? А на шест ловушка реагировать не будет.

Но он ничего не сказал и не спеша отправился вдоль дороги, разыскивая Мэри и Сандру. Пройдя совсем немного, он увидел их – женщины выходили из-за куба, держась за пределами границы песчаного круга.

Раздавшийся за спиной Лансинга вопль заставил его стремительно обернуться. Бригадир галопом мчался прочь от куба. В руке он сжимал лишь половину своего шеста. Ровно посередине шест был чисто отрублен, и отрубленная часть осталась лежать на песке у стены. Пастор стоял неподвижно, как будто окаменев, вытянув шею и повернув голову так, чтобы через плечо видеть, что происходит с Бригадиром. Справа от бегущего Бригадира что-то стремительно выпрыгнуло из песка, так стремительно, что не было возможности рассмотреть, что же это такое, и половина той половины шеста, которую еще сжимал Бригадир, полетела, крутясь в воздухе, аккуратно отсеченная. Бригадир в ужасе взревел, как загнанный зверь и отшвырнув остаток шеста, одним мощным прыжком покрыл расстояние, отделявшее его от дороги и рухнул на траву, росшую в небольшом промежутке между песчаным кругом и дорогой.