Дорога на космодром - Голованов Ярослав - Страница 43

Трудно себе представить? Конечно, трудно. Даже невозможно. Помните слова Льва Давидовича Ландау, которые я приводил в первой книге? Представить просто нельзя, можно только понять. Я не буду рассказывать о возможных конструкциях фотонных ракет и тех трудностях, которые должны будут преодолеть создатели звездолетов. Ведь наша книга не столько о машинах, сколько о людях. И если зашел у нас разговор о фотонных ракетах – самых быстрых космических кораблях, которые построил человек пока в своем воображении, быстрее которых по сегодняшним нашим представлениям и знаниям создать невозможно, мы должны вспомнить еще одного замечательного энтузиаста космических полетов – немецкого ученого и инженера Ейгена Зенгера.

Историки ракетной техники справедливо относят Зенгера ко второму поколению пионеров космонавтики, которые идут следом за К. Циолковским, Ф. Цандером, Г. Обертом, Р. Годдардом и Р. Эсно-Пельтри. Он был действительно моложе всех; в 1905 году, когда он родился в маленьком богемском городке Преснице, они уже работали, уже вышла в свет работа Циолковского «Исследование мировых пространств реактивными приборами» – главная книга теоретической космонавтики. Образование Зенгер получил в городе Граце и поначалу хотел стать строителем, но тут-то как раз и попалась ему в руки книжка Г. Оберта «Ракета в межпланетное пространство». Ейген сразу забыл о строительстве. Более всего интересовала его теперь аэронавтика, механика, астрономия. В отличие от Оберта (которым он восхищался) и Годдарда – «чистых ракетчиков», считавших, что ракетная техника – совершенно самостоятельная область и только ракета, конструкция ни на что другое не похожая, может вывести человечество в космос, Зенгер и некоторые его единомышленники, главным образом немецкие и австрийские инженеры Макс Валье, Гвидо Пирке, Франц Гефт, считали космонавтику логическим продолжением авиации. Он стремился к плавному переходу от аэроплана к высотному самолету стратосферы и далее – к заатмосферной технике: «космической лодке», орбитальной станции, космическому кораблю, – это его программа 1929 года.

Преданность своим научно-техническим принципам Зенгер сохранял всю жизнь. И хотя все успехи практической космонавтики связаны именно с ракетами «в чистом виде» – Зенгер знал об этом: он умер в феврале 1964 года, – он продолжал работать как раз на стыке авиации и космонавтики. В январе 1964 года в авиационном журнале «Флюгвельт» Зенгер обращается к европейским государствам с призывом объединиться и начать общую работу над проектом пилотируемого транспортного космического самолета. В набросках его программы отдана дань авиации: этот самолет будет совершать межконтинентальные перелеты. И космонавтике: он сможет доставлять экипаж на орбитальную станцию. В день своей смерти Зенгер продолжает работу над программой этого самолета – прообраза космических кораблей многоразового использования, которые сегодня входят в космонавтику. И пророческими оказались слова молодого Зенгера, записанные давным-давно в его венском дневнике: «А мои серебряные птицы все же будут летать!»

В этой короткой фразе – весь Зенгер. Его отличает от многих его коллег умение видеть сегодняшний день в перспективе грядущих событий. Он любил и умел мечтать. «Всматриваясь в завтра, – писал Зенгер, – мы видим, как химические ракеты сооружают «внешние земные станции», мы видим термоядерные атомные ракеты, движущиеся на межпланетных путях, и, наконец, ракеты с фотонно-ракетными приводами и прямоточными фотонно-реактивными приводами, проникающие в крайние дали космоса на поиски наших братьев во Вселенной. Для этих задач не хватит сил отдельной нации; нам нужны лучшие ученые, лучшие инженеры, лучшие пилоты и вся рабочая сила всех людей; нам нужно человечество, созревшее для межзвездного пространства».

Зенгер – автор еще одного классического труда теоретической космонавтики, книги «К механике фотонных ракет», в которой он рассмотрел такой полет на основании теории относительности.

Будущее техники в понимании Зенгера тесно связано с социальным совершенствованием человечества. Его книга «К механике фотонных ракет» проникнута верой в силу человеческого разума и труда. Он понимает, что только всеобщий мир на планете является непременным условием всякого человеческого прогресса, и выступает поборником всеобщего и полного разоружения. Даже в предисловии своей сугубо научной, переполненной математическими и физическими абстракциями книги о фотонных ракетах он пишет о том, что «…быстрое усовершенствование оружия невероятной разрушительной силы показывает все большую бессмысленность его действительного применения для войны. В недалеком будущем все человечество должно будет признать, что война не только морально, но и технически бессмысленна».

Подчас случались удивительные вещи: человек строил дорогу на космодром, а сам даже и не подозревал, что участвует в этом строительстве, что вообще имеет какое-то отношение к межпланетным путешествиям. Во всяком случае, Ваня Мещерский, когда он в 1878 году оканчивал с золотой медалью Архангельскую гимназию, даже слова такого не знал – «космос». И потом, когда уже был он студентом Петербургского университета, и после, когда сам стал преподавать в университете, а затем во вновь организованном Политехническом институте, никогда не думал о заатмосферных полетах. По его мнению, существовало в мире нечто гораздо более интересное – теоретическая механика, наука, описывающая всевозможные движения всевозможных тел, а поскольку все в мире движется – описывающая весь мир!

В 1897 году, когда Циолковский в Калуге вывел основную формулу движения ракеты, 38-летний Мещерский в Петербурге защищал магистерскую диссертацию на тему «Динамика точки переменной массы». (Кстати, ничего об этом не зная, Циолковский сам «для себя» вывел уравнение движения точки переменной массы и опубликовал это частное решение уравнения Мещерского в 1903 году.) И до наших дней ничего более обстоятельного и полного на эту тему не написано: Мещерский открыл в механике целый раздел, как открывают остров в океане, – тут что-то прибавить трудно. Известный советский механик, много сделавший для космонавтики, профессор А. А. Космодемьянский писал об этой работе Мещерского: «Прозревать будущее развитие науки на десятилетия вперед, даже в какой-нибудь узкой области, дано немногим. Настаивать на необходимости новых путей развития теоретической механики в течение сорока лет, не получая до конца жизни решающих подтверждений важности своих теоретических работ, было очень трудно».

Иван Всеволодович умер в 1935 году, так и не дождавшись того часа, когда работа его кому-нибудь понадобится. Даже среди механиков не все знали о его работах: итальянец Леви-Чивита, например, «открыл» уравнения Мещерского через 31 год.

И вдруг – космическая ракета. Ее масса на активном участке полета меняется в 8-10 раз. И уже нельзя рассчитывать ее движение по Ньютону. И никак без Мещерского это не сосчитать. И вообще выясняется, что второй закон Ньютона просто частный случай уравнения Мещерского.

Знал ли Иван Всеволодович, что уравнения его потребуются ракетной технике? Ведь до 1935 года немало писалось о ракетах, о межпланетных путешествиях. Не знаю. Труды написаны строго, если не сухо, вообще никаких примеров применения его уравнения, даже намеков на возможные применения. Труды как бы говорят: вот смотрите, это – истина. И можете делать с ней, что вы считаете нужным…