Скажите Жофике - Сабо Магда - Страница 46

– В кармане у меня было два форинта, и я села в пригородный поезд.

Дора всегда умела ориентироваться в незнакомых местах лучше своих подруг. Тахи. Где может быть этот Тахи, Сентэндре?

– Можно мне у вас переспать?

– Здесь? – Жофика тяжело вздохнула. Нет, мама, наверное, и так не пустила бы, а после сегодняшнего происшествия мама тем более не разрешит. Если бы Дора знала, сколько тут неприятностей! Но почему она хочет спать у них?

– Домой мне нельзя, в нашем доме все думают, что мы уехали в деревню. Соседи видели даже, как мы сели в машину. И потом, ключ остался у Вики, так что мне не попасть в квартиру. Нельзя же взломать дверь без Вики.

Занавеска на дверях тети Нанаши была прозрачная. Тетя Нанаши и ее муж ужинали. На столе стояли кастрюльки, и дядя Нанаши макал ломтики хлеба в какой-то красный соус. По радио передавали пьесу.

– Вся еда осталась у Вики, – сказала Дора. – Я очень голодна.

Дома у Жофики полно всего, но впускать Дору в квартиру не разрешается. Даже во двор они не могут выйти. На улице уже темно, к тому же что скажут жильцы? Жофи помчалась на кухню. Вот хлеб, масло, сыр. Жофика отрезала кусок побольше. Теперь и ей захотелось есть. Галерея – это ведь не квартира, а скамеечка тети Нанаши – не мамина скамеечка.

Жофика и Дора ужинали на галерее. Жофика принесла сюда и воды в стаканах. Они съели очень много – пожалуй, одного хлеба с полкило. Если Вики благополучно доберется до места, она как-нибудь об этом сообщит Доре. Девочки знакомы с почтальоном, который разносит письма по площади Апацаи Чери – это отец Шути Сюч. Он охотно отдаст Жофике письмо для Доры, если она попросит. Но, может быть, Вики вернется, как она оставит Дору одну?.. Вики, наверное, давно уже проснулась в грузовике. По лицу Доры нельзя было понять, хочется ей, чтобы Вики возвратилась, или нет. Что касается Жофи, то ей страшно было даже подумать об этом. Пусть лучше не возвращается, чтобы ее никогда-никогда больше здесь не было.

– Марианна приехала? – спросила Дора.

Жофика покачала головой.

– Нет, это все я устроила, – сообщила она и впервые за долгие часы улыбнулась.

Дора положила хлеб с маслом на колени и пристально посмотрела на Жофи. Она ни разу не перебила ее и даже в конце не сказала ни слова, только продолжала молча жевать хлеб. Честно говоря, Жофи немного обиделась, она думала, что Дора похвалит ее, ведь ей так досталось от мамы! Но Дора все молчала. Она думала о том, какая большая из всего этого может выйти беда: теперь Жофи наверняка вызовут к директору школы. "Мне должен был помочь один мой знакомый, каменщик, – шептала на ухо Доре подруга, – но он не пришел". Дора никогда не слыхала о том, что у Жофи есть такой знакомый. Может, это тот самый, который бросил ей сверху грушу?

Жофика решила, что Дора очень устала и поэтому молчит. Завтра отоспится, и все будет по-другому. Надо уложить Дору спать, сколько она прошагала сегодня! Но где уложить? Куда ее деть? Родственников у Жофики нет, одна тетя Като. К ней повести Дору – все равно, что бросить ее в пекло. Где же найти таких людей, которые безо всяких расспросов приютили бы Дору на ночь? Здесь оставаться ей нельзя. А если отвести ее к тете Марте? У нее нашлось бы место. Маргит Вег жила ведь однажды у тети Марты целую неделю. Дядю Вега тогда забрали полицейские за кражу, и Маргит не могла спать дома одна, боялась, что опять придут ночью с обыском. Но Дора не хочет идти к тете Марте. Нет, к ней нельзя, она обо всем сразу догадается. Для Вики это может кончиться очень плохо.

Жофи просунула лицо между прутиками галереи и, как маленький узник, посмотрела вниз, в темный колодец двора. Если бы папа был жив, Дора могла бы ночевать в его кабинете, она уж, наверное, не боялась бы Тобиаша. Где же ее пристроить? Куда им пойти? Квартира эта мамина, и распоряжается здесь мама. Вот когда Жофика вырастет и поступит на работу, если, конечно, она кому-нибудь понадобится, тогда она сможет звать к себе в гости кого захочет и даже на много дней. Но пока этого нельзя делать. Дора сидит и молчит. У нее все ботинки в пыли. Жофика впервые подумала о том, что будет с Дорой, если Вики не вернется. Она и раньше никому не была нужна, теперь и подавно; но должен же быть какой-нибудь закон для таких детей, которые никому не нужны!

Вышла тетя Нанаши. Увидев девочек, она засмеялась. Дора испуганно вскочила со скамейки.

– По мне, сидите сколько хотите, – сказала тетя Нанаши, обмахиваясь. – Вот сычата! Чего вы спать не идете?

Жофи втянула ноги в шлепанцах под длинный халат. Тетя Нанаши вернулась в кухню, и было слышно, как она рассказывает дяде Нанаши, что соседская девочка и еще одна малышка прохлаждаются на их скамеечке.

Дора не стала больше садиться и надела на спину рюкзак. Пожалуй, Дора права: ведь пришла она в девять, а сейчас уже не меньше десяти. Дольше оставаться тут, на галерее, нельзя. Спрятать Дору у себя Жофика не может, да и в квартиру Вики ей не попасть. Как быть? На всякий случай она должна одеться. Вдруг за это время придумает что-нибудь. Жофи забежала домой, кое-как натянула юбку, надела сандалии. Вот если бы у нее была своя квартира! Тогда бы Дора просто жила с ней. Как хорошо иметь свой дом, где она сама была бы хозяйкой, сама распоряжалась! Дом… Хоть бы кровать свободная нашлась! Но где в этом большом городе найдешь свободную кровать? Да еще чтоб хозяин ее оказался твоим знакомым!

Когда Жофи вернулась на галерею, Доры нигде не было видно. У Жофи прямо подкосились ноги: неужели Дора не дождалась ее, неужели застыдилась, схватила свой рюкзак и убежала? Дора ведь такая самолюбивая! Наверное, теперь шагает одна по пустынным улицам! Но Дора никуда не ушла, она только спряталась. Когда она подошла к дверям Нанаши, Жофи задрожала от радости. На этот раз Жофика опустилась на скамеечку. Все! Выход найден! Есть кровать, которая сейчас пустует и на которую можно уложить Дору.

– Пошли! – сказала Жофика решительно. – Постарайся пройти еще немного!

– Куда ты хочешь вести меня?

– Идем, говорю, со мной!

И Дора пошла. Она ничего больше не спрашивала, только покорно плелась рядом, устало перебирая ногами, спотыкаясь о камни. Раньше Дора первой находила выход из любого положения, она всегда знала, что делать в трудные минуты. Теперь ее не узнать… Школу в восемь запирают. Как пробраться в закрытое здание? Что скажет Дора, когда узнает, куда ее ведут? И захочет ли она вообще войти туда?

Переулки, по которым они шли, были совсем безлюдны. Жофи никогда еще без взрослых не ходила так поздно по городу. Все вокруг было ново и диковинно. Деревья казались длинными-предлинными, а шорохи очень громкими. Когда перед ними выросло школьное здание, Дора остановилась на углу и с тоской подняла на Жофику глаза. Жофика нахмурилась. Уж не думает ли Дора, что она ее обманула: привела на площадь к их, Вадасов, квартире, и теперь бросит просто вот так у ворот, на улице?

– Здесь есть одно место… Где я служу…

Дора от удивления раскрыла рот.

– Ну да… Я тут убираю в одном месте, обед варю, в общем я приходящая. Меня наняли, понимаешь? Дядя Пишта нанял. У него ведь нет никого, всех его родных убило бомбой. Дядя Пишта только на вид противный. А на самом деле он очень грустный. Ты можешь у него переночевать.

Конечно, с дядей Пиштой иногда бывает очень тяжело. Сегодня, например, он ее побил, не говоря уже о том, что ругался, но зачем запугивать Дору?

– Значит, к швейцару идти мне на ночь?

– Да. Завтра утром я тоже приду и мы с тобой будем готовить.

– А он пустит меня?

– Если я попрошу – пустит.

Жофика посмотрела на Дору. Та плакала. В последний раз Жофика видела ее плачущей там, на Добогокё. Обычно, если Дору что-нибудь терзало, она ругалась, совсем как дядя Пишта.

На колокольне раздался бой часов.

Они уже подошли совсем близко к школе, когда к дому номер девять подъехала машина. Девочки прижались к стене. Из такси вышли тетя и дядя Биро. Они скрылись в подъезде. Теперь подруги прошмыгнули через площадь к школе. Жофика нажала ручку двери – конечно, напрасно. Она ощупью отыскала звонок. Пришлось звонить минут пять, пока появился Секей. Поверх ночного белья он наспех набросил дырявый халат. Он долго смотрел в глазок и лишь после того, как узнал Жофику, отпер дверь.