Нимай Дас - Госвами Сатсварупа Даса - Страница 26

Нимай и мыши засмеялись, услышав признание Чхоты.

- Даже Господь Брахма, - сказал Нимай, - однажды подумал, что он единственный Брахма, правитель вселенной. Но Кришна показал ему миллиарды Брахм, из которых четырехголовый Брахма был самым маленьким.

- Теперь я начинаю понимать, - сказал Чхота, - что Кришна может явить Себя любой мыши и вообще любому существу в любой части мира - и Он уже это делает.

- Однако от этого твое желание распространять сознание Кришны не должно становиться меньше, - сказал Нимай.

- О, нет! - горячо возразил Чхота. - Я вижу, что преданных не так уж много. Ямала Прабху, почему бы тебе не рассказать о нашей санкиртане в этом храме?

Тогда Ямала стал рассказывать о мышах, живущих в храме.

- Они считают, что превосходят всех остальных и знают все о жизни храма, - лишь потому, что родились здесь, - сказал Ямала. - На самом же деле, они ничего не знают о высшем сознании, а когда мы попытались рассказать им об этом, они ответили, что наши познания не представляют собой ценности.

Нимая уже больше не удивляло, что в царстве животных можно обнаружить все те странные явления, которые встречаются в человеческом обществе. Но мышам хотелось рассказать Нимаю подробности, и он с готовностью согласился их послушать.

Когда подошла очередь Нимая говорить о жизни гри-хастхи, у него уже не было желания останавливаться на этой теме. Ему просто хотелось объяснить, что приключилось с ним ночью в гостиничном номере и насколько это было опасно. Кешава Прабху сказал, что брак способен защитить мужчину от соблазнов. Мыши вежливо выслушали рассказ Нимая о его планах на семейную жизнь, но этот предмет их не особенно интересовал, поэтому Нимай быстро перешел к следующему пункту.

- Что касается плана наших поездок, - сказал Нимай, обращаясь к Ямале, - то он совпадает с планом Кешавы, а я просто сопровождаю его. Через неделю мы должны поехать отсюда в Гайяну. Это страна в Южной Америке. Большую часть ее территории занимают джунгли, но там живет много индусов, и люди там очень благочестивы и гостеприимны. Это место очень хорошо подходит для того, чтобы развернуть проповедь среди мышей.

- И последняя тема в повестке дня, - сказал Ни-май, - о вас и обо мне.

Нимай глубоко вздохнул. Он не знал толком, что сказать.

- Я доволен, что вы проповедуете, - наконец начал он, - и мне не хочется все время держать вас в клетке. Когда мы только начали разговаривать друг с другом, вы были такими беспомощными… Я думал, что нет ничего плохого держать вас в клетке и время от времени доставать из нее, чтобы прочитать лекцию или дать прасад. Но что я хочу вам сказать - сейчас я очень сожалею, что большую часть времени вам приходится проводить в «тюрьме».

- Да, это трудно, - сказал Чхота, - особенно в этой маленькой коробке. Но это не значит, что наши чувства к тебе изменились!

- Может быть, нам лучше жить, как мы жили раньше в доме Гурудевы? - спросил Ямала. - Мы были предоставлены самим себе, но каждый день приходили увидеться с тобой.

- А может быть, в этом и нет необходимости, - вслух подумал Нимай.

- Мы всегда будем очень благодарны тебе, - сказал Чхота.

Мыши молча ждали, что еще скажет Нимай. Но Нимай не мог подыскать подходящих слов и потому закончил собрание. Мыши больше не зависели от него во всем, как раньше, но, разумеется, это не значит, что теперь пора избавиться от них.

- А может, оставить все как есть? - предложил Чхота.

- Посмотрим, - сказал Нимай. - Как захочет Кришна.

Кешава продавал медальоны с изображениями Радхи-Кришны и Лакшми-Нараяны индусам, жившим в окрестных деревнях. Половину дохода он отдавал храму. Нимай помогал ему, собирая украшения из составных частей. Он делал все медленно, но Кешава мирился с этим, говоря: «Хотя бы не сломай ничего». Когда до отъезда оставался один день, из Индии прибыла упаковка дорогих шелковых картин. Открывая коробку острым ножом, Нимай испортил шесть верхних картин. К тому же он потерял квитанцию. Кешава начал было ругать его, но потом взял четки и надолго ушел читать джапу.

На воскресном празднике в храме Нимай с удивлением увидел Мину, девушку из гостиницы, - она сидела в обществе других женщин. Он сказал ей: «Харибол», - и она улыбнулась в ответ. Не было необходимости вступать с ней в разговор, потому что она уже познакомилась с некоторыми из инициированных женщин и разговаривала с ними. Они даже покрыли ей голову и плечи харинама-чадаром.

На следующее утро Кешава и Нимай ранним рейсом летели в Гайяну. Как обычно, Нимай пошел через контрольный пункт с «коробкой для завтрака» в руке, но на этот раз его попросили ее открыть. Увидев мышей, таможенник сказал, что не может их пропустить. Единственная возможность, сказал он, - это провести медицинскую экспертизу и перевезти мышей в грузовом отсеке, а затем повторно обследовать в аэропорту назначения.

- Тогда я просто оставлю их своему другу, - сказал Нимай.

Он вышел в зал аэропорта и через десять минут вернулся с улыбкой на лице. Он показал таможенникам пустую коробку, и они без лишних слов пропустили его. Даже Кешава не заметил, что Нимай посадил двух мышей в карманы своей куртки, а Чхоту спрятал на талии под майкой.

Уже зайдя в самолет, Нимай вернул мышей в коробку для завтрака. Эта история всем доставила немало беспокойств - и Нимаю, и мышам, и Кешаве, который несколько раз повторил: «Ну, это уже слишком!» Поскольку раньше Нимая ни разу не просили открыть коробку, он подумал, что произошедшее на тринидад-ской таможне - это случайность, и потому оставил мышей в коробке. Но он завернул ее в запасную рубашку и чадар, как будто несет одежду, а не коробку.

Однако в Гайяне его снова поймали. Но этот раз Нимая провели в кабинет. Офицер сказал, что мышей придется изъять, но когда он вышел на пару минут, Нимай быстро спрятал их у себя на теле, а сам закричал, что мыши ускользнули от него и выбежали в коридор. Хитрость удалась, но коробку все-таки отобрали.

После этих приключений Нимая выпустили, и он встретился с преданными. Нимай беспокоился о том, где бы достать новую коробку для мышей, а Кешава думал, стоит ли ему и дальше возить Нимая с собой.

- Угадайте-ка, кто к нам приехал? - спросил сияющий Вишну дас, президент храма в Гайяне, и сам же ответил: - Здесь Гурудева!

- Правда? - спросил Нимай. Он сначала далее не понял, что произошло, но потом услышал внутренний голос: «Здесь твой духовный учитель, спроси, у него, что тебе делать».

Глава 14

Гурудева прилетел в Гайяну для участия в naдa-ятре, представлявшей собой точное подобие индийских пaдa-ятр, когда группа преданных путешествует пешком от селения к селению. Гурудеве нравилась простота такой жизни. Забыв о напряженных буднях Северной Америки, он мог мирно идти за воловьей упряжкой и петь Харе Кришна вместе с другими искренними преданными. Каждый вечер сотни, а иногда и тысячи индусов собирались в большом шатре и внимательно слушали, как Гурудева объясняет «Бхагавад-гиту» или «Шримад-Бхагаватам». А потом всем собравшимся раздавали npacaа. Планировалось провести в дороге месяц. Все это время Гурудева предпочитал ночевать в палатке, которую молено было разбить в поле всего лишь за несколько минут, и которую он сам складывал утром.

Секретарь Гурудевы доложил ему, что приехал его ученик Нимай и просит уделить ему время для личной беседы. Гурудева уже видел Нимая и Кешаву, недавно присоединившихся к naда-ятре. Его ученик был все тем же симпатичным простофилей, только теперь вместо одной мыши у него их было три. Он тайно провез их в страну и за неимением нормальной клетки держал их в картонной коробке. И хотя обычные мыши давно прогрызли бы дыру в картоне и убежали, эти были необычными: они терпеливо сидели в коробке и слушались указаний Нимая, который общался с ними жестами.

Гурудева подумал, что, скорее всего, Нимай хочет поговорить о том, что он писал в своем последнем письме, а именно о намерении жениться и о своем необычном «духовном опыте» общения с мышами. Так получилось, что вместе с письмом Нимая Гурудева получил еще одно письмо от другого своего ученика, который утверждал, что Господь Чайтанья стал разговаривать с ним, а иногда Господь даже говорит его устами. По крайней мере, Нимай претендовал на меньшее. Он не думал, что с ним говорит Господь, а просто считал, что разговаривает с мышами! Конечно, такое заявление тоже было необычным. Гурудева знал, что у Нимая репутация неудачника и не очень-то самоотверженного преданного, но ему нравилась его непритворная искренность и открытость. Разговаривая с Нимаем, Гурудева каждый раз испытывал желание защитить его и руководить им. Может быть, думал Гу-рудева, когда-нибудь Нимай сможет путешествовать с ним, и тогда они узнают друг друга получше. Во время коротких бесед довольно трудно понять, что творится в сердце ученика, особенно когда речь идет о таких мистических предметах, как беседы с животными.