Отстойник (СИ) - Саранча Вадим Павлович "Вадяс" - Страница 1

Содержание сборника:

«В тумане». Короткое предисловие в виде миниатюры.

«ОТСТОЙНИК». Зарисовка к киносценарию.

«ДИАЛОГ С АНГЕЛОМ». Миниатюра.

«СТУК». Миниатюра.

«Точка невозврата». Зарисовка к театральной постановке.

В тумане.

Короткое предисловие в виде миниатюры…

… Перекресток, накрытый темнотой осенней ночи. И туман. Он превратил фонарные столбы в невидимок. Лишь только свет ламп, мутно-желтый, выдает их существование. Пахнет мокрой листвой. Этот запах - совершенно особенный, эксклюзивное создание природы… Туман, вперемежку с воздухом, проникает в легкие… Голова слегка кружится. То ли от переувлажненного воздуха, то ли от запаха…

Из белесой массы вынырнула машина, ослепив ярким светом фар, и скрылась в этой же мути… Приведение, одним словом…

Странно… Неужели время остановилось? Ни звука. Ни ветерка… Громады многоэтажек, наблюдают за мной впалыми глазами окон и, словно призраки, стараются поглубже скрыться в тумане…

Асфальт полумокрый, полулипкий. Толстый слой опавших листьев, словно домотканый ковер, устилает приобоченную сухую траву.

Поздняя осень… Тихая, безвредная. Старается угодить всем… Осень не любит конфликтов…

ОТСТОЙНИК. Зарисовка к киносценарию.

Часть первая.

Начало.

Макс гнал машину за город. Он торопился. Он долго ждал этого момента. День перевалил к вечеру. Благоразумнее было бы подождать утра. Забивать стрелку на вечер – рискованно. Это все знают. Но он не хотел ждать. Слишком долго. Еще одна бессонная ночь. Не хотелось.

Городские пригороды остались далеко позади. С обеих сторон лежали бескрайние каменистые степи, слегка поросшие небритой щетиной безродного кустарника. Солнце еще палило. Но слабость его ощущалась в удлиненных тенях и высоте небосвода. Скоро вечер. В это время суток особенно не хотелось доводить ситуацию до кульминации.

Макс хорошо помнил едва заметный съезд на заброшенный кирпичный завод. Когда-то, еще пацанами, он и его друзья любили гонять туда на велобайках. Чем-то загадочным и таинственным приманивали развалины. Целый день, без еды и воды, они лазали по кучам камня, битого кирпича. Исследовали пустые здания цехов и остатки оборудования. Это было хорошее время. Доброе.

Потом их место приглянулось бандитам, и на развалинах частенько стали устраивать криминальные разборки. От просто уголовников, до самых крупных авторитетов. Ездить туда стало небезопасно.

Потом Макс и его товарищи выросли. Выросли и расползлись по разным концам света, в поисках каждый своего счастья. Кто-то дополз и нашел. А кто-то не дополз…

Максу повезло. Не было в его мозгах вируса романтики и авантюризма. Не было желания искать непонятно чего. Это его и спасло. И стал Макс называться в народе - Скользкий Макс.

Нет, Вы не подумайте – цель в жизни была! Но реальная, достижимая, не затрагивающая ни чьих, кроме Макса, интересов. Не было эфемерных, раздутых, невыполнимых амбиций.

И жил Макс, ни кого не трогал. Пока, не тронули его. И началась «неспокойная» жизнь. Совсем не та, о которой он мечтал…

За раздумьями, быстро прошло время. Вот и поворот. Едва заметный. Машина залетела на центральный двор, разбрызгивая лужи далеко в стороны. Здание основного цеха. Вокруг пустынно. Пустынно и противно. У Макса сжалось сердце. Непонятно от чего.

Он остановил машину около центральных ворот здания. Вода медленно стекала со стекол и шипела, испаряясь с раскаленного глушителя.

Заглушил мотор. Тишина. Поржавевшая громада ворот смотрела на вновь прибывшего равнодушно. Даже вроде как с усмешкой. Рот-калитка слегка шевельнулась. Из темноты блестящий глаз внимательно рассматривал подъехавшую машину. Потом посмотрел на сидящего внутри Макса. Реакции ноль.

Макс посидел еще немного в машине, ожидая, что будет дальше. Глаз исчез в темноте здания.

Одна минута. Другая. Третья. Ничего.

Максу надоело ждать. Он вышел из машины, высоко поднял руки и пошел к калитке.

-Я один и без оружия! – сказал он в пустоту за калиткой,- не стреляйте!

Молчание. Тени стали еще длиннее. Солнце уже коснулось горизонта. Скоро придет темнота. Нужно было торопиться.

Макс потянул за ручку и открыл калитку. Последняя, слегка скрипнув, открылась только наполовину. Из-за ржавчины и неразработанных навесов, открыть полностью ее уже было нельзя. Даже, если приложить усилия – только сорвать с петель. Едва различимое эхо скрипа спряталось в темноте, спряталось и, казалось, затаилось в ожидании прихода ночи.

Было во всем этом не очень хорошо «пахнущее» предчувствие. Можно даже сказать – зловещее. Не предвещавшее ничего хорошего.

Недаром Максу дали погоняло (погоняло – кличка, характеризующая внешний вид, либо характер человека), прим. автора. Скользкий. Он очень часто полагался на свое внутреннее чутье. И оно никогда его не подводило. Он и сейчас, как всегда в таких, «непонятных», случаях, мысленно, не закрывая глаз, но, и одновременно не видя ничего перед собой, распахнул воображаемые двери, и на него из ниоткуда, из потустороннего мира, подул ветер. Легкий, прохладный ветер. Он принес спокойствие и безмятежность в душу. Может быть, это состояние и называется – благодать?

Макс научился делать ЭТО еще в детстве. Но когда попытался рассказать обо всем родителям, а потом и друзьям – первые ласково назвали его выдумщиком, а вторые – деградирующим полудурком (он так до сих пор и не понял – как полудурок может быть деградирующим?).

Тогда ему никто не объяснил - как. И Макс просто не стал больше ни с кем делиться своими мыслями и чувствами. Он понял – ворота в другой мир может открывать только он. И это хорошо. Это отличает его от других. И об этом знает только он!

Шли годы. Пацаны взрослели. И Макс тоже. С возрастом ворота начинали пугать… С каждым разом они забирали все больше энергии. С каждым разом за ними виделось нехорошее, пугающее. Но это помогало, даже спасало Макса в недобрый час. Давало ему шанс свернуть в нужный момент с неверного пути…

Сейчас, легкий приятный ветер сменился на ураган. В глаза, в рот, в ноздри полетели невидимые камешки, соломинки и пыль! Стало трудно дышать. Глаза заслезились и перестали что-либо видеть. Максу захотелось упасть на землю вниз лицом и закрыть уши руками, чтобы не слышать этот противный неестественный вой урагана! Захотелось просто умереть, чтобы все это поскорее закончилось!

- Ты чего орешь? – Макс услышал голос откуда-то из вечности. Тут же все исчезло. Стало тихо.

Еще ничего не понимая, он, как и всегда после выхода из состояния галлюцинаций, выставил вперед руки с растопыренными пальцами (он не знал, в каком положении находится, не знал, как и куда упадет, поэтому, растопыривая пальцы, увеличивал потенциальную точку опоры).

- Да убери ты руки! Я вижу, что в них ничего нет! – вновь из глубины здания послышался голос с легкой иронией, - заходи. Ты заставляешь себя ждать! Нехорошо!

Макс окончательно оправился от видения. Он понял, где он, с какой целью сюда приехал, кто с ним говорит. Он снова стал Скользким Максом:

- Сивый, рад тебя слышать. Я думал, ты издох давно!

- Не дождетесь! Сивый - живее всех живых!

Говорящие обнялись как старые друзья. Они долго хлопали друг друга по плечам, стараясь лучше рассмотреть один другого при слабом свете догорающего дня. Когда-то, очень давно, они были друзьями. Очень дано!

Теперь каждый их них жил своей жизнью. И не было старым друзьям дела друг до друга. Такова жизнь! И ничего с этим поделать нельзя!

- Ну, расскажи, когда он тебе дорогу перешел? Чисто теоретически – вы вообще не должны были встретиться в этой жизни! А вот, поди ж ты – встретились! – Сивый загадочно прищурился.

Макс понял сразу, что больше говорить Сивому нельзя ничего. Раз уж он задал такой вопрос, значит, где-то, в чем-то, были задеты его интересы. Только вот в чем?