Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Витязь в тигровой шкуре (иллюстрации Кобуладзе Серго)

Руставели Шота

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Витязь в тигровой шкуре (иллюстрации Кобуладзе Серго) - Руставели Шота - Страница 9

Изменить размер шрифта:

Сказание седьмое. О том, как Тариэл убил хорезмийского царевича

День настал — жених приехал,

Окружённый пышной свитой.

Вместе с ним отряд придворных

Прибыл, в битвах знаменитый.

Мы встречали хорезмийцев

С драгоценными дарами.

Войско выстроилось в поле

Бесконечными рядами.

Чтобы отдыху предаться

Мог царевич благородный,

Мы на площади воздвигли

Для него шатёр походный.

Был из красного атласа

Тот шатёр, где всё свершилось…

Гость вошёл в него, и войско

Вкруг шатра расположилось.

В полночь улицей безлюдной

Ехал я домой устало.

Вдруг слуга письмо мне подал.

«Торопись! — Асмат писала. —

Та, которая подобна

Драгоценному алоэ,

Ждёт тебя...» И я помчался

И вошёл в её покои.

Я предстал перед царевной.

Вижу — сумрачная ликом,

На меня царевна смотрит

В нетерпении великом.

«Что ты ждёшь? — она сказала. —

Час сраженья наступил.

Или лгать ты мне задумал?

Или вновь меня забыл? »

Уязвлённый прямо в сердце,

Отвернулся я, тоскуя:

Неужели, связан клятвой,

Позабыть её могу я?

Разве воинская доблесть

Изменила нынче мне,

Чтобы деве приходилось

Понуждать меня к войне?

Тут я бросился к отрядам

И сказал: «Готовьтесь к бою!»

Оседлав коней, на площадь

Полетели мы стрелою.

Хорезмийцы крепко спали.

Я прокрался мимо них

И разрезал ткань палатки,

Где покоился жених.

Я схватил его за ноги

И о столб шатра с размаха

Головой его ударил.

Стражи вскрикнули от страха,

Поднялась вокруг тревога.

Но вскочил я на коня,

Поскакал я, и погоня

Не смогла догнать меня.

В некий замок укреплённый

От погони я укрылся.

Ночь прошла, и на рассвете

От царя посол явился.

Царь писал мне: «Бог свидетель,

Я взрастил тебя, как сына.

Ныне я в тоске и горе —

Ты один тому причина.

Ах, зачем мой дом, безумец,

Запятнал ты этой кровью!

Если дочь мою желал ты,

Если к ней пылал любовью,

Почему ты не открылся

Мне, родителю невесты,

Но дошёл до преступленья

И, свершив его, исчез ты?»

«Царь, — ответил я владыке, —

Я выносливей металла:

Не сгорел в огне стыда я,

Огорчив тебя немало.

Но, чтоб суд твой справедливо

Совершился надо мной,

Знай: не думал добиваться

Я царевны молодой.

В нашей Индии немало

Городов, дворцов и тронов.

Ныне ты их повелитель

И хранитель их законов.

От семи царей умерших

Ты наследовал державу,

От тебя я сан владыки

Унаследую по праву.

Царь, ты сына не имеешь,

У тебя одна царевна.

Я — законный твой наследник,

Но судьба моя плачевна:

Если только хорезмийца

Ты поставишь нам царём,

Что взамен себе добуду

Я, владеющий мечом?

Нет, не нужно мне царевны,

Только Индия нужна мне.

Если спорить будешь, камня

Не оставлю я на камне,

Всех строптивых уничтожу,

Мертвецов оставлю груду,

Но — клянусь тебе, владыка! —

Я престол себе добуду».

Сказание восьмое. О том, как была похищена Нестан-Дареджан

Взяв письмо, гонец уехал.

На вершине старой башни

Я стоял в глубокой думе,

Вспоминая день вчерашний.

Тщетно вдаль вперял я очи —

Бесприютны и убоги,

Только два скитальца бедных

По пустынной шли дороге.

Как моё забилось сердце,

Рассказать я не умею:

То была Асмат, рабыня,

И слуга спешил за нею.

Дева шла, рыдая горько.

Я воскликнул: «Что случилось?» —

«Горе нам! — Асмат сказала. —

Наше солнце закатилось».

Обезумевший от страха,

Я спустился к ней навстречу.

«Витязь, — дева продолжала, —

Слушай, я тебе отвечу.

Не обрадую тебя я,

Но и ты меня не радуй,

Умертви меня на месте,

Смерть да будет мне наградой.

Слушай, витязь. Рано утром

Весть о смерти хорезмийца

До ушей достигла царских.

Услыхав, что ты — убийца,

Царь сражён был прямо в сердце,

Плакал, гневался немало,

За тобой послал погоню,

Но погоня запоздала.

«О, — воскликнул царь, — понятен

Мне поступок Тариэла:

Он любил мою царевну,

За неё он дрался смело.

Полюбив, на смертном ложе

Умирал он от недуга.

Ах, они видались тайно

И смотрели друг на друга!

Но клянусь я головою,

Что разделаюсь с сестрою.

Бог свидетель мне — злодейку

Не оставлю я живою.

Не она ль мою царевну,

Деву, лучшую на свете,

Нерадивая старуха,

Ввергла в дьявольские сети!»

Редко царь страны индийской

Головой своею клялся.

Но, поклявшись, он от клятвы

Никогда не отрекался.

Поняла Давар-колдунья,

Что близка её могила,

И свою слепую злобу

На царевну обратила.

«Ты, негодница, в убийстве

Чужеземца виновата!

Ты виной, что я погибну

От руки родного брата!

Так запомни же: отныне,

Как бы ты ни захотела,

Никогда не встретишь больше

Полководца Тариэла».

И Давар с великой бранью

На царевну напустилась,

С криком волосы рвала ей,

Колотила и глумилась.

Беззащитная царевна,

Трепеща, упала на пол.

Мы не смели заступиться.

Только молча каждый плакал.

И тогда вошли с ковчегом

Два раба из рода каджи[7].

Лица были их ужасны

И тела чернее сажи.

Повлекли они царевну,

Посадили в глубь ковчега,

И была царевна наша

В этот миг белее снега.

вернуться

Кaджи — человекоподобные существа, олицетворение злой силы.