Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Витязь в тигровой шкуре (иллюстрации Кобуладзе Серго)

Руставели Шота

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Витязь в тигровой шкуре (иллюстрации Кобуладзе Серго) - Руставели Шота - Страница 8

Изменить размер шрифта:

Окружённый их полками,

Жаркой кровью обливаясь,

Я разил врагов без счёта,

Наступал на них сражаясь;

На седло мертвец валился

Перемётною сумою;

Где лишь я ни появлялся,

Всё бежало предо мною.

Время к вечеру клонилось.

Солнце в облако садилось.

На холме хатав-дозорный

Вскрикнул — всё засуетилось.

Вдалеке мои отряды

Появились, словно тучи.

Пыль неслась, литавры били,

Кони двигались могучи.

Овладел врагами ужас,

Всё бежало в беспорядке.

Царь Рамаз коня пришпорил,

Убегая без оглядки.

Я настиг его и выбил

Из седла, и вместе с войском

Был пленён Рамаз лукавый

В том сражении геройском.

Всех врагов обезоружив,

Я исполнил свой обычай

И на родину вернулся

С драгоценною добычей.

Много было тут сокровищ —

Тканей, перлов, изумрудов.

Через силу их тащили

Больше тысячи верблюдов.

Для себя чалму я выбрал

Из блестящей чёрной ткани.

Ни один доселе смертный

Не слыхал её названья.

Кто её соткал — не знаю.

Нити искрами светили,

Словно были из металла,

Прокалённого в горниле.

Царь меня, как сына, встретил.

Я, украшенный чалмою,

Был подобен бледной розе.

Все склонялись предо мною.

Во дворец вошёл я царский,

И царевна тут стояла.

О, как сердце содрогнулось!

Как оно затрепетало!

Царь ласкал меня безмерно.

Пышный пир сменялся пиром.

Поднимая к небу чаши,

Мы внимали нежным лирам.

Сладко пели музыканты,

И она сидела рядом,

И смеялась, и глядела

На меня счастливым взглядом».

Сказание шестое. О том, как была просватана Нестан-Дареджан

Рано утром царь с царицей

Во дворец меня позвали.

«Лев, — сказал мне царь, — ты видишь,

Мы в заботе и печали.

Время старости подходит,

Горя нам не превозмочь:

Не послал господь нам сына —

Лишь одну царевну-дочь.

Время старости подходит,

Время скорби и недуга…

Для царевны нашей юной

Мы найти должны супруга.

Пусть на троне Фарсадана

Воцарится юный царь,

Охраняя государство,

Как хранил его я встарь».

Я сказал царю: «В каком же

Вы нуждаетесь совете?

Знают все: царевны нашей

Нет прекраснее на свете.

Всяк, кого вы изберёте,

Будет рад на трон взойти,

Но царю известно лучше,

Где достойного найти».

Царь ответил мне: «По сердцу

Нам царевич хорезмийский».

Сердце замерло. Сидел я

Бледный, к обмороку близкий.

«Да, — ответила царица, —

У соседа славный сын.

Будет он супруг примерный

И индийцев властелин».

Было видно: царь с царицей

Предрешили всё заране.

Снова выпало на долю

Мне большое испытанье.

Замешательством объятый,

Потерял я разум мой,

Выбор я скрепил согласьем

И ушёл едва живой.

За царевичем послали

Благородное посольство.

Я сидел в тоске и горе,

Грудь терзало беспокойство.

Вдруг письмо ко мне прислала

Черноокая Асмат:

«Приходи немедля в башню.

Жду тебя у входа в сад».

Я поехал, и рабыня

Мне ворота отворила,

Не сказала мне ни слова,

Не смеялась, не шутила.

Поднялись мы с ней к царевне,

И увидел я её —

Ту, которая пронзила

Сердце бедное моё.

Словно юная тигрица,

Укоризненно и гневно

На меня теперь взирала

Омрачённая царевна;

Очи молнии метали,

Слёзы падали на грудь.

Я поник перед царевной

И не смел в лицо взглянуть.

«Ты пришёл! — она вскричала. —

О, изменник вероломный!

Что стоишь передо мною

Сокрушённый и безмолвный?

Ты свою нарушил клятву.

Бог тебе воздаст сторицей,

Не позволит он смеяться

Над покинутой девицей».

«О царевна! — я воскликнул. —

В чём вина моя — не знаю.

Объясни мне, что я сделал

И за что теперь страдаю?» —

«Лжец, — ответила царевна, —

Ты исполнен лицемерья!

Как в тебе я обманулась,

И страдаю как теперь я!

Отдают меня насильно

За царевича чужого.

Ты на это согласился,

Не сказал царю ни слова.

Слишком скоро позабыл ты

Про любовь свою и муки.

Ты хитрил и притворялся,

Что не вынесешь разлуки.

Но запомни: кто б отныне

Нашей Индией ни правил,

Отступать я не желаю

От отечественных правил.

Я — царевна, царской крови

Чужеземца уничтожу,

И тебя предам я смерти,

Вероломного вельможу!»

Слово гневное услышав,

Посмотрел на деву вновь я,

И зажглась во мне надежда.

На ковре, у изголовья,

Виден был коран открытый,

Он лежал перед царевной.

Взял тогда коран я в руки

И воскликнул вдохновенный:

«Пусть сразят меня на месте

Гром небес и божья сила,

Пусть меня навек поглотит

Бесприютная могила,

Солнца лик да отвернётся

От меня — я всё снесу,

Если здесь перед тобою

Слово лжи произнесу.

Я клянусь тебе, о солнце,

На святом твоём коране:

Царь избрал тебе супруга

Чужеземного заране.

Кто царю перечить может?

Нет таких во всей стране.

Я, о солнце, крепок сердцем,

Но скрепил себя вдвойне.

Мог ли я противоречить,

Если царь и с ним царица

На престол страны индийской

Пожелали хорезмийца?

Я — законный их наследник,

Я — последний сын царя,

Я не знаю чужеземца,

Но спешит сюда он зря.

Я решил: напрасны споры,

Поступать иначе дoлжно.

Ради сердца душу продал,

И, скажу тебе не ложно,

Уступить тебя, о дева,

Я не в силах никому.

Не отталкивай безумца,

Будь приветливей к нему».

Ливень, розу леденивший,

Стал прозрачней и теплее,

Губ кораллы приоткрылись,

Перлы сделались виднее,

Улыбнулась мне царевна,

На подушки посадила,

Пламень горестного сердца,

Улыбаясь, потушила.

«Витязь, — молвила царевна, —

Нам спешить не подобает.

Мудрый борется с судьбою,

Неразумный унывает.

Если ты вернёшь посольство

И царевич не приедет,

Царь поссорится с тобою

И любовь твою заметит.

Если ж он сюда приедет —

Тот царевич ненавистный, —

Фарсадан сыграет свадьбу,

Надругавшись над отчизной.

Чёрный траур нас оденет,

Мы умрём в тоске и горе,

Хорезмийцы трон захватят

И страну погубят вскоре».

«О царевна! — я воскликнул. —

Не бывать врагам у трона!

Не достанется пришельцам

Фарсаданова корона!

Будем ждать их терпеливо,

Пусть они придут сначала —

Здесь они простятся с жизнью!» —

«Нет, — царевна отвечала. —

Если ты убьёшь невинных,

Скажут все, что ты — убийца.

Не губи людей напрасно,

Но убей лишь хорезмийца.

Проберись к нему в палатку

И своё исполнив дело,

Перед троном Фарсадана

Преклони колени смело.

«Царь, — скажи ему, — доселе

Я служу тебе как воин,

Но родился от царя я,

И престола я достоин.

Чужеземцам край отцовский

Не отдам я без сраженья.

Коль препятствовать мне станешь,

Жди войны и разрушенья».

О любви не затевай ты

С Фарсаданом разговора.

Пусть не думают вельможи,

Что любовь — причина спора.

Но покуда мой родитель

Плачет в горести и муке,

Я царём тебя признаю

И в твои предамся руки».

Этот замысел царевны

Мне, безумцу, полюбился.

Хорезмиец был в дороге.

Дух во мне воспламенился!

Обезумевший от горя

Не боится правой мести,

И с царевичем покончить

Обещался я невесте.

На прощание царевна

Подарила мне запястье.

Ах, зачем живу я ныне,

Позабыв былое счастье!

Я чалмой её окутал.

Нити искрами светили,

Словно были из металла,

Прокалённого в горниле».

Тариэл умолк, печальный,

И запястье золотое

Целовал, как исступлённый,

И ему внимали двое.

Потеряв надежду в жизни,

Он оплакивал потерю

И в тоске нечеловечьей

Стал, увы, подобен зверю.