Под знаменем быка - Sabatini Rafael - Страница 22

— За мной дают десять тысяч дукатов, — пояснила монна Фульвия.

От одного упоминания о такой сумме голова Панталеоне пошла кругом.

— Десять тысяч дукатов? — замирающим от восторга голосом повторил он.

— Их получит тот, кто женится на мне, — еще раз подчеркнула монна Фульвия. — Хотите стать моим мужем?

— Хочу ли… — Панталеоне не договорил. Нет, нет. Такое просто немыслимо. Вопрос девушки потряс его. Он уставился на нее, а лицо его побледнело, несмотря на загар.

— Разумеется, при одном условии, — продолжила она. — Вы должны прекратить поиски Маттео и сообщить вашему господину, что найти его не удалось.

— Разумеется, разумеется, — пробормотал он, пытаясь прийти в себя и понять, что стоит за ее предложением. Она же нареченная Маттео. Она любила Маттео. И однако… А может, любовь и толкнула ее на самопожертвование? Он слышал, что такие случаи бывали, но полагал, что это выдумки. Она отдавала себя в обмен на жизнь любимого. Заставить себя поверить в такое он не мог. Похоже, его хотели провести на мякине. Он насторожился, весь подобрался, внезапно почуяв опасность. Она лишь заманивала его в ловушку. И Панталеоне пренебрежительно рассмеялся, показывая, что разгадал ее планы.

Но последующими словами мадонна Фульвия развеяла его подозрения.

— Подумайте сами. Я понимаю ваши опасения, но учтите, что мы дорожим нашей честью, и если я поклянусь, что Маттео не пошевелит и пальцем, пока нас не обвенчают, значит, так оно и будет. Да и потом, что он может сделать, когда замок наводнен вашими солдатами? Пусть они останутся здесь на ночь. Если вы согласны на мое условие, завтра утром мы поедем в Читта делла Пьеве, и я стану вашей женой.

Медленно он облизал губы, глаза его сузились, с жадностью оглядывая ее. И все же он сомневался в честности ее намерений. Не мог поверить, что ему так повезло.

— Почему в Читта делла Пьеве? Почему не здесь?

— Потому что я должна удостовериться в том, что вы выполните свою часть сделки. Кастель делла Пьеве — ближайший отсюда городок. Однако находится он достаточно далеко, чтобы Маттео успел ускакать.

— Я понимаю, — кивнул Панталеоне.

— И вы согласны?

Их взгляды встретились. Душа Панталеоне пела от восторга. Огромное состояние скатилось к нему в руки, состояние и жена… да еще какая жена! С каждым мгновением монна Фульвия становилась для него все краше. Не напрасно предупреждал герцога фра Серафино, говоря, что в руках женщины Панталеоне станет податлив, как воск.

Так есть ли смысл держаться за Валентино, чтобы получить за Маттео одну десятую того, что обещала ему женитьба на мадонне Фульвии? Как мы видим, он даже не предпринял попытки устоять перед искушением. И даже не вспомнил о молодой женщине из Болоньи, звали ее Леокадия, хозяйке винного магазина в Лавено, которая родила ему сына и на которой он обещал жениться. Но все это произошло до того, как он получил чин кондотьера и завоевал доверие и уважение Чезаре Борджа. Но зыбкая удача наемника не шла ни в какое сравнение с тем, что ему предлагала эта юная особа. И если он колебался, то лишь потому, что не мог поверить своему счастью. И, пребывая в крайнем возбуждении, он стал туго соображать. Мой Бог, как же она любит Маттео, подумал он, но мысль эта не задержалась у него в голове, уступив место другой, более приятной. А может, может, он…

Как же он не подумал об этом раньше. А ведь объяснение ее странного поведения лежит перед глазами, на самой поверхности. Спасая Маттео, она выполняет свой долг и одновременно возводит барьер между собой и кавалером, к которому охладела.

Именно тщеславие убедило его, что он должен хватать жар-птицу за хвост.

— Согласен? — прервал он затянувшееся молчание. — Согласен? Ангелы Господни! Я же не деревянный истукан и не слепой идиот! Как я могу отказаться? И готов немедленно поставить печать на наш договор, — Панталеоне раскинул руки и, бросившись к мадонне Фульвии, словно коршун на голубку, сжал ее в объятиях.

Она окаменела от ужаса и отвращения, а Панталеоне, ничего не замечая, шептал ей на ухо нежности, обещая в будущем стать ее преданным рабом, готовым выполнить любой ее каприз.

Наконец ей удалось освободиться от его цепких рук. Щеки ее горели румянцем, душу переполнял стыд.

У двери она оглянулась и, заметив подозрение в его взгляде, заставила себя радостно рассмеяться.

— До завтра! — она махнула Панталеоне рукой и исчезла за дверью.

Глава 6

Пусть и не без колебаний, Панталеоне, как истинный авантюрист, решил поймать журавля в небе, не удовлетворившись той синицей, что уже была у него в руках. А потому расставил на ночь посты, чтобы его добыча не упорхнула до того, как он и мадонна Фульвия отправятся в церковь, и улегся в кровать. И в грезах, навеянных десятью тысячами дукатов, будущее рисовалось ему только в розовых тонах.

Для него, как и для любого другого человека во все времена, во всех странах и на всех континентах, дукаты определяли степень порядочности. Человек может заложить свою честь, поступиться гордостью и продать свою бессмертную душу, если взамен ему предлагается кругленькая сумма, да еще в звонкой монете. Такому жизненному принципу следовал Панталеоне. И если вы не из тех, кто меряет себя дукатами, пожалейте хоть немного этого человека, готового на все ради получения прибыли. За тысячу дукатов, предложенных Панталеоне герцогом, он согласился стать Иудой, За десять тысяч без колебания предал своего господина. И, что самое ужасное, полагал при этом, что поступает мудро. Потому-то я и прошу читателя пожалеть мессера Панталеоне. Жалость ваша придется ему очень кстати. Если бы он осознавал свою низость, мы бы посчитали его обычным злодеем. Но куда там! Низость приносила ему прибыль, а потому он почитал себя умницей и молодцом. Разумеется, он был сыном своего времени, но ему подобные существовали всегда и везде.

И пока он предавался сладким грезам, мадонна Фульвия готовилась уничтожить своих недругов. Она написала записку, короткую, но энергичную, призванную разбудить любопытство герцога, дабы отреагировал он, как она бы хотела.

+++

Ваша светлость!

Вас предал тот, кого Вы наняли, чтобы предать. Завтра ровно в полдень у церкви в Читта делла Пьеве я представлю Вам доказательство своей правоты, если Вы пожелаете его принять.

Ваша покорная слуга

Фульвия Орсини.

Написано в замке Пьевано 20 января 1503 года.

Под подписью она добавила еще два слова по латыни: «Manu propria» , из уважения к себе, желая показать герцогу, что пишет ему дама образованная.

Сложив письмо, она запечатала его и написала адрес:

+++

"Его светлости герцогу Валентино.

Срочно!

Срочно!

Срочно!"

Когда же чернила высохли, она кликнула Рафаэля, развалившегося на персидском ковре перед камином. Тот тут же вскочил.

Мадонна Фульвия положила руки ему на плечи, заглянула в глаза.

— Рафаэль, я хочу поручить тебе важное дело. Я не могу послать кого-то из слуг, потому что они понадобятся мне здесь. Сможешь ты отвезти это письмо в лагерь Чезаре Борджа у Читта делла Пьеве?

— Все, что прикажете, мадонна.

— Молодец! А теперь слушай внимательно. У ворот наверняка стоят часовые, так что из замка тебе надобно уйти пешком. В предместье зайди в дом Вилланелли. Скажешь, что я просила дать тебе лошадь. Но ничего не говори о том, куда ты едешь и зачем. Будь осторожен и поспеши.

— Положитесь на меня, мадонна, — и Рафаэль засунул письмо за пазуху.

— Я в тебе уверена, иначе не обращалась бы с такой просьбой. Да поможет тебе Бог! Перед тем, как уйти, пришли ко мне Марио.

Рафаэль шмыгнул за дверь, а пару минут спустя в зал вошел Марио.

— Как сегодня Джуберти? — спросила мадонна Фульвия.

Кастелян опустил голову.

— Едва ли протянет до утра.

— Бедняжка! — опечалилась и Фульвия. — Неужели конец так близок?

— Спасти его может только чудо. Но времена чудес миновали.