Тень воина - Перемолотов Владимир Васильевич - Страница 39

- Ты точно из Киева? Славянин?

На каждый вопрос Гаврила истово кивал головой.

- И вина не пьешь?

- Почему это? - хрипло сказал Гаврила. - Почему это не пью? Пью, когда налито…

Чтоб не сердить волшебника (Кто знает, что у того на уме. Добрый-то он добрый, а вот как начнет…) он поднял кувшин и выхлебнул немалый глоток.

Внутри стало тепло и легко. Страх, что червем ползал где-то в брюхе, смыло вниз, и он пропал там.

- Ну вот, - удовлетворенно сказал волшебник, радуясь, что привычная картина мира не изменилась, и славяне оказались точно такими же, какими он себе их и представлял. - А ты боялся…

- Если б я тебя боялся, тут все по-другому было, - воспользовался поворотом разговора журавлевец. - Я ведь к тебе с тем и пришел…

- Ну и что тебе от меня нужно? - спросил Гольш. - Золота? Царевну? Давай, проси. Я сегодня добрый…

Брови Гавриловы поползли вверх, но тут волшебник притушил вспыхнувшую в Гавриловой груди радость.

- Просить можешь, а вот получишь или нет… Это еще посмотреть нужно.

- Мне бы, - вскинулся Гаврила, но Гольш сказал. - Да ладно, я сам разберусь…

- Разберись, разберись, - пробормотал Гаврила, подумавший, что волшебник-то он волшебник, да вот разбирается ли он с тенями… Пусть-ка попробует. - Получше посмотри. Как умеешь.

Гольш почувствовал вызов в словах и прищурился.

Несколько мгновений он смотрел словно сквозь гостя. Гаврила почувствовал, что взгляд проникает под волчевку, под кожу, забирается глубже. Он заерзал и запахнул полы своей шкуры. Кода он решился посмотреть в глаза волшебнику, то тот уже смотрел на него нормальными глазами.

- Ну, - спросил Гаврила. - Видал такое?

- Такое… - медленно повторил Гольш, задумавшись, и Масленников немедленно возгордился.

- Такое я видал раз триста… - неожиданно окончил волшебник. - Чем удивить хотел. Заклятье в тебе на запах, тень потерял, а вот что с рукой не пойму…

- С руками? - переспросил Гаврила.

- С рукой… А все остальное в тебе - прах, тлен и паутина. Это тебе, может, в диковину, а я…

От избытка сил, а может от озорства, он взмахнул руками.

- Я такого навидался, что ты и представить себе не сможешь. Ну, хочешь, с тебя в зайца превращу?

Гаврила слегка отодвинулся. Так. На всякий случай.

- Если тебе силу девать некуда ты бы меня лучше в нормального человека превратил.

Кувшин сам собой взлетел в воздух, и пенная струя ударила в дно невесть откуда появившейся чаши. Смакуя вино, Гольш возразил.

- А чем тебе сейчас-то плохо? Руки-ноги целы…

Конечно волшебник - он не от мира сего. Все, что и так понятно ему требуется объяснить и показать.

Гаврила ткнул пальцем в пол, где темнела тень волшебника, а потом в сторону, где так же вольготно распласталась тень от столика.

- У тебя тень есть, у него есть… У любой собаки тень имеется, а я что, хуже?

Гольш посмотрел на свою тень и та вдруг стала сперва синей, потом зеленой, потом желтой…

- Красиво, конечно, - признал Гаврила. - Только что это мне на твою красоту любоваться буду, если своей нет. Может ты мне тень вернуть? Ну хотя бы оранжевую, если черной не получится? А?

Гольш задумался. Провел рукой над Масленниковской головой и, подумав, ответил:

- Да, пожалуй, что и нет…

Гаврила просто не поверил.

- Почему? Ты ж сильнее других. - Он кивнул на застывшие в фонтане водяные струи. - Я уж и не знаю кто так вот еще может…

- А ты много чего не знаешь, - не купившись на лесть, спокойно ответил волшебник. - Между прочим есть такие заклятья, что только тот и снять может, кто положил.

- Да ну…, - махнул рукой Гаврила. - Митридан-то про тебя с придыханием рассказывал, а ты…

У Гольша что-то случилось с лицом- то ли зубы заболели, то ли смеяться его потянуло. Он шевельнул бровями и Гаврила враз потерял дар речи.

- Колдовство - это совсем не то, что ты думаешь.

Гаврила попытался разомкнуть губы, но не тут-то было. Магия держала губы не хуже доброго клея. Он попробовал расковырять их пальцем, но не получилось. Присмирев, руками показал, что в речах слегка погорячился. Гольш щелкнул пальцами, возвращая ему дар речи.

- Я к тебе со всем уважением, - снова заговорил Гаврила. - Ты, конечно волшебник и вообще… Но откуда тебе знать чего я думаю? Может, ты мои мысли читаешь?

- Конечно читаю. Тут и волшебником быть не нужно. У тебя все мысли на лице.

Гаврила провел по щекам.

- Да не три ты рожу-то. Просто есть вещи, которые в каждой человечьей башке сидят, и ничем их оттуда не выбьешь.

- Да, - согласился Гаврила, - башка у меня крепкая.

- Ну так и уложи в нее, что на тебе такие заклятья лежат, что снять их может только тот, кто положил.

Гаврила замолчал. Он так рассчитывал на помощь волшебника, что и думать не хотел об отказе. Он смотрел на мага, словно ждал, что тот одумается и возьмет сказанные слова назад.

Не взял.

- Зря, выходит, мне знающие люди говорили, что ты совет можешь дельный дать, а то и помочь…

- Знающие люди ничего зря не говорят. А вот на счет помощи… Тут только ты сам себе помочь можешь…

- Это как так? - опешил Гаврила.

- А так. Твое зло в тебе самом сидит. Лень и страх называются. Хочешь тень найти - так и найди ее, не обращая внимания на лень и страх. Ну, а если слабо - то найти волшебника, который ее у тебя ее отнял.

- Да где ж я его найду? - перебил волшебника Гаврила. - Если я даже не знаю кто это? Как узнать?

Гольш посмотрел на него с веселым недоумением, всплеснул руками. Ай, да славянин! Ай, да простота!

- А ты, никак думаешь, все волшебники со всего света только и делают, что за твоей тенью и охотятся? Ночей не спят? -После каждого вопроса он задорно подмигивал, словно приглашал Гаврилу вместе с ним посмеяться над собой. - Умных книг не читают, а рассуждают все, как ее украсть половчее?

Он умолк, ожидая если не ответа, то хотя бы понимающей усмешки, но и Гаврила молчал, примеривая на себя слова Гольша. Центром всего света, вокруг которого бушуют волшебные силы, он себя больше не чувствовал, хотя вон, сколько удивительного по дороге в Экзампай случилось. И зайцы, и разбойники… И не повесился едва…

Помолчав, на всякий случай спросил:

- А что, это так и на самом деле обстоит?

Гольш засмеялся.

- Ох, что ты за простота… Как вы там в Киеве живете только… Из тебя и дерева-то приличного не получится. Так. Трава… Заячья капуста… Твоя тень только тебе интересна, да тому колдуну, который ее у тебя украл.

- Так и скажи кто! - обрадовался Гаврила. - Я ж за этим и пришел!

- Да откуда мне-то знать? - удивился Гольш. - Одно могу сказать - кто-то из твоих знакомых колдунов это сделал. А вот кто - сам решай. Не так уж у тебя много, я думаю знакомых среди волшебников, а?

- Подожди, подожди… Я не понял что-то… - Гаврила с трудом пробирался сквозь слова Гольша. - Значит, тень мне вернуть может только тот, кто ее у меня украл?

- Верно.

- А кто эта сволочь, ты сказать не можешь? - полувопросительно, полуутвердительно спросил Гаврила. На всякий случай он даже привстал, готовый бежать туда, куда укажет волшебник. Гольш кивнул.

- Кто он - ты и сам догадаешься. Только он тебе тень твою и вернет…

Гаврила коснулся мокрого затылка.

- Догадаешься… Да трех-то всего и знаю… Хайкина, Митридана да колдуна Игнациуса. Ну и тебя, конечно, четвертого.

- Ну, вот один из троих тебе и удружил.

Гаврила помозговал.

- Из двоих. Один тут точно не причем. Последнего я встретил, когда уже без тени был.

Старик выставил перед собой сухие чистые ладошки, за которыми чувствовалась неодолимая сила. Гаврила молчал, обдумывая свое положение. С какой стороны не посмотришь - радоваться было нечему.

- Получается, что вроде либо Хайкин, либо Митридан?

- Ну я ведь говорю, что тебе лучше знать.

Гаврила выбирал одного из двух и никак не мог определиться, а Гольш, поглядывая на него, уплетал ягодку за ягодкой. Он отщипывал одну, а на ее месте тут же появлялась другая.