Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Поэты Урала

Куштум Николай Алексеевич

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Поэты Урала - Куштум Николай Алексеевич - Страница 5

Изменить размер шрифта:

Леонид Куликов

ЗЕРНА МИРА

Позади — семь дней сраженья,

Впереди — прорыв кольца.

Горький ветер отступленья

Жег солдатские сердца.

А пшеница налитая

К ним тянулась с полосы,

Словно плакала, роняя

Капли утренней росы.

И, окинув взглядом синим

Ширь некошенных хлебов,

Запыленный пехотинец

Молча вышел из рядов.

Он нарвал пучек отборных

Колосков — и снова в строй.

Что он видел в этих зернах,

Для чего унес с собой?

Он держал их на ладони

По привычке мирных лет.

— Славный сорт, у нас в районе

Вот таких, пожалуй, нет.

Я судьбы своей не знаю,

Но уж если суждено,

Испытаю на Алтае

Я смоленское зерно. —

С той поры зимой и летом

Он берег от всех невзгод

Вместе с новым партбилетом

Свой заветный обмолот.

Он прошел в боях упорных

Чуть не пол-Европы, но

Сохранял сухим, как порох,

Драгоценное зерно.

Только раз не без причины

Прикоснулся к узелку:

Этих зерен половину

Отдал чеху-бедняку.

Ой, смоленская пшеница,

Где ты только не была,

Прежде чем сквозь все границы

До Алтайских гор дошла!

Милый край весенним громом

Встретил бывшего бойца,

Фронтовик стал агрономом,

Пыль походов смыл с лица.

И достал из чемодана

Зерна мира — свой семфонд.

Ради них он принял раны,

Ради мира вынес фронт.

И теперь в полях Алтая

Та пшеница прижилась

И стоит, не полегая,

Грузным колосом гордясь.

Николай Кутов

* * *

Урала не узнаешь за неделю.

Не сразу можно полюбить Урал

С его огнем мороза и метелью,

С его цехами, где гремит металл.

Но тот, кто станет с вьюгами бороться,

Кто в холода научится ценить

Жилищ тепло, скупую ласку солнца,

Тому уже вовек не разлюбить

Туманами окутанные горы,

Озер прохладу, шум веселый их,

Степей огромных синие просторы,

Людей упорных, твердых и прямых

И города, где в серых клубах пыли,

В морозной мгле, когда была война.

Трамваев чаще танки проходили,

Гремя броней у твоего окна.

И если край полюбишь сразу даже,

Не торопись с оценкой, не спеши,

Пройдут года, тогда ты правду скажешь

О всем, что видел, просто, от души.

1946 г.

В ГОРАХ

Везде озера. Оглянись вокруг

Отсюда — сверху, с каменных отрогов.

Блестит вода. Так после ливня вдруг

Заголубеют лужи на дорогах.

Олень пугливый прячется в тени,

Ручей в горах поет о чем-то песни,

И чудится мне: дерево толкни —

Оно сорвется со скалы отвесной.

Сибирский кедр с березкой молодой,

Как юноша высокий, загорелый,

С веселой девушкой в нарядном платье белом

Стоят, обнявшись, в тишине лесной.

НА СТРОИТЕЛЬСТВЕ

Посвящаю А. К.

Вам не узнать строительства теперь, —

Грызет упрямо экскаватор глину,

А тишина, как осторожный зверь,

И ночью не спускается в долину.

Конвейер новый от известки бел,

Седой пыльцой покрыта цепь стальная.

Три дерева шумят, напоминая

О хвойном лесе, что кругом шумел.

И стелется над горною вершиной

Лиловый дым, послушный ветерку

Следы волков на диком берегу

Зачеркнуты автомобильной шиной.

В БАРАКЕ

Леденит буран стекло,

Снег несет куда-то.

У времянки нам тепло,

Только тесновато.

Ветерок уральский свеж,

Дует в щели рамы.

Это временный рубеж —

Понимаем сами.

Скатерть — кальки лист большой,

Вместо штор — газета.

Над коптилкой жестяной

Желтый листик света.

Цеха нет, но есть чертеж

Привезенный нами;

Как бумагу развернешь —

Цех перед глазами.

И увидим мы вокруг

Огоньки во мраке,

И светлее станет вдруг

В маленьком бараке.

МОНТЕР

Он взглянул на огни

И о многом напомнил их свет.

Точно повесть они,

Будто цепь честно прожитых лет.

Словно россыпи звезд,

Многоточья кружков золотых,

И не сотнями верст

Расстояние мерить до них,

Эти звезды он сам

Над безлюдной землею зажег;

Время, как по годам,

По огням бы отсчитывать мог.

Вот сияют сквозь мрак

Пять веселых кружков-огоньков:

Это первый барак,

Где из окон стреляли в волков.

Вправо строчка огней —

Это в парке большом фонари.

Там дорога, за ней

Видно полосу желтой зари,

Что и ночью горя

Освещает дорогу и лес.

То совсем не заря,

А огни многоярусной ГЭС.

Вот четырнадцать звезд:

Это в новом поселке кино.

Сорок звезд — это мост,

А вот это — любимой окно.

Верно, тоже не спит

После трудной работы она.

И, быть может, глядит,

Как и он, в темноту из окна.