Генералы подвалов - Рыбин Алексей Викторович Рыба - Страница 50

— Жадность фраера сгубила, — вставил Ерш.

Турок, повернув голову, посмотрел на него, но ничего не сказал. Значит, к месту слово...

— Да. Жадность — дело такое... В общем, канал реализации у них есть, но как им пользоваться они не очень волокут. Так чего я говорю-то — могли мы сегодня весь товар взять, а, Монах?

— Как два пальца, — ответил Монах. Он был человек неразговорчивый...

— Правильно. Но навели нас на них — кто? — Он посмотрел на Ерша.

— Кто? Менты!

— Во. А менты — это кто?

— Суки, — снова ответил Монах.

— Верно. Ментам верить нельзя. Он сегодня с тобой в бане «торчит», а завтра ты на зоне паришься, а он в кабинете своем твою бабу дерет...

Он снова замолчал, выщелкнул пальцем из пачки сигарету. Монах предупредительно щелкнул зажигалкой.

— Вот мы сегодня и повязали ментов. Крепче прежнего. Этот лох, который теперь за шефа там остался, он нам будет отстегивать. И ментам. Так что эти суки все у меня вот где будут теперь! — Турок сжал свободную руку в кулак и повторил с наслаждением:

— Во-от где!.. А ты, Монах, — после нескольких глубоких затяжек сказал Турок, — ты сегодня пойдешь в ночной клуб лоховский, скажешь, кто ты и с кем ты. Будешь у них работать.

— Работать? Кем же это?

— А как на зоне, прости, Господи... Смотрящим. В общем, пасти будешь этих козлов и бабки у них собирать. Они знают сколько. Место хлебное. Я тебе даю, как у нас на «Галере» говорили, карт-бланш.

— Шуточки у тебя, Турок...

— Не понял?

— Да про зону... Ты как скажешь, так потом...

— Не шурши! Ну, про зону — а чего такого? У нас вся страна — одна большая зона. Как была, так и осталась. Во Франции погулял — разницы не почувствовал?

— Ну, есть малость.

— Малость... Не малость, брат, а разница.

— Так чего мы в России сидим-то? Надо в таком разе рвать когти, гори тут все ясным пламенем...

— Рвать... Ты там столько не заработаешь, сколько здесь. Так что паши, пока пашется. А сорваться отсюда мы всегда успеем.

Глава 4

— Взять магазин? — Димка сидел, вытаращив глаза на Куза. — И что?

— А ничего. Ты не понимаешь, что ли? Такие вещи объяснять... Тебе сколько лет?

— Ну, лет... Какая разница? Семнадцать...

— Семнадцать... Должен уже понимать. Что ты с этими деньгами думаешь делать? Потихоньку тратить? Ну, протратите вы их...

— Лимон?

— Да хоть и лимон... Мне обидно просто... — Куз встал с табурета и сунул в рот сигарету. — Ты понимаешь, что можешь начать нормально жить?

— В каком это смысле? Я что, ненормально живу?

— Конечно, нет. Мы все живем как в подполье каком... Поэтому и государство наше никак из говнища не вылезает... — Куз подошел к столу и налил себе в рюмку из принесенной бутылки «пятизвездочной». — Ты будешь? — Он посмотрел на Димку.

— Ну, налейте маленько.

— Так вот. Деньги эти, если их легализовать, могут и на вас работать, и на государство.

— Мне на это государство плевать! — сказала Настя. — Это государству мы обязаны тем, что одна половина народа у нас ублюдки, а другая — бандиты...

— А я из какой половины? — спросил Куз и, прищурившись, посмотрел на Настю.

— А вы не из какой. Потому что вы не народ. И мы, — она обняла Димку за плечи, — мы тоже не народ.

— Это как же понять?

— А так. Что бы народ стал делать на нашем месте? Пошел бы убивать эту мразь, как мы? За родителей... Да ни фига. Сидел бы и плакал в тряпочку. Или бы в ментовку еще разик сходил. А вы — что вы за государство-то печетесь? Что оно вам дало? Кроме вашего, извините, алкоголизма? Сами же, еще когда мама жива была, говорили, как вас травили всю жизнь...

Куз молча выпил водку и присосался к сигарете.

— Что, не так? — спросила Настя.

— Трудно мне тебе ответить.

— Ну вот, вы еще про жизненный опыт чего-нибудь сейчас начните...

— Нет, про жизненный опыт я не буду. У тебя самой жизненный опыт уже вполне приличный...

Настя промолчала. Да уж... Чего-чего, а за последние два-три месяца жизненного опыта у нее накопилось побольше, чем у иной пенсионерки-блокадницы... наверное...

— Вообще-то магазин — это дело хорошее, — сказал Димка. — Я так давно хотел стать бизнесменом...

Настя прыснула:

— Из тебя бизнесмен, как...

— Ладно тебе! — бросил парень и, уже обращаясь к гостю, попросил:

— Так поподробней, если можно — в чем там дело?

Куз повторил свой рассказ о том, как ему нынче утром позвонил давний его знакомый Барракуда и сообщил паническим голосом, что бандиты у него отбирают магазин. За долги. И спасти его могут только пятьдесят кусков наличными. А вот где их взять в короткие сроки, он представления не имеет. Мол, надо ехать в Москву, там он может найти нужную сумму. Но это время, а бандиты ждать не будут... Деньги требуются сегодня.

— Ну, насчет сегодня, это лажа, — сказал Димка. — Они приедут завтра.

— Почему? — спросил Куз.

— Да потому, — лениво ответил тот, кого недавно называли Кач. — Потому что я сам бандитом был. Я же рассказывал. Знаю я их. Они уверены, что магазин уже им принадлежит, так что не будут дергаться, портить себе вечер, приедут завтра днем. Это как по писаному...

— Ну вот я и предлагаю, — продолжил Куз, — заплатить за него и взять магазин себе. Барракуда рассказал о своих проектах, которые только нужно раскрутить, и они принесут огромную прибыль. Так что все окупится многократно.

— А если не окупится? — спросила Настя.

— Ну, во-первых, знаешь, есть такая поговорка: «Деньги к деньгам». Если в дело моего знакомого вложить достаточно средств, то прибыль будет в любом случае. А во-вторых, деньги тебе все равно нужно легализовать, хотя бы часть. Это-то ты понимаешь?

— Ну, с этим я согласна. Хотя ведь бандиты живут же себе без всяких легализаций!

— Здрасьте! — протянул Димка. — А для чего они казино открывают, ты не в курсе? Чтобы бабки «отмывать» — это так называется. Берут себе не только магазины, но, я знаю, даже газеты...

— Вот «Карусель», например, — сказал Куз, — чисто на бандитском капитале издание. И не только газеты, а и радиостанций парочка есть...

— Да. — Димка кивнул головой. — Об этом же все знают.

— Так вот, я продолжаю. — Куз поднял руку, прервав Димку, который хотел еще что-то добавить. — Считай, что у тебя деньги в безнале. За обналичивание, ты знаешь, сколько берут?

— Процентов десять? — спросил Димка.

— По-разному. Иногда меньше, иногда больше... И если что и потеряешь, так это процент за обналичку... Но мы не потеряем. Я чувствую, — сказал Куз и еще раз наполнил свою рюмку.

— Как думаешь, Дим? — спросила Настя.

— Я — за. Не век же нам действительно сидеть взаперти на этих бабках...

— Я согласна, — кивнула Настя. — Когда поедем?

— Сейчас я позвоню, договоримся.

— Подождите, давайте сначала кое-что сразу обговорим, — сказал Димка. — Это дело непростое. Я думаю, надо будет «крышу» менять. И тут же платить взносы. За завтрашнюю охрану. Иначе возьмут у нас эти пятьдесят штук, и привет горячий. Могут и пришить. Что скорее всего. Вы это сечете?

— Да... — Куз почесал голову. — Я как-то об этом не подумал.

— Точно, — поддержала Димку Настя. — Это же отморозки. Это вам, Марк Аронович, не Европа какая-нибудь. Заплатили, ударили по рукам и разошлись довольные друг другом. Нет... Я уже имела дело как-то раз... — Она потянулась к бутылке и, плеснув водки в Димкину рюмку, быстро выпила. Ни Димка, ни Куз даже слова сказать не успели.

— Какое это дело ты имела? — спросил Куз.

Димка предостерегающе поднял руку, но Настя посмотрела прямо в глаза журналисту и сказала:

— А вот когда я за папу хотела отомстить, пошла к бандитам. Все им рассказала. Объяснила, что заплачу за работу. А они меня просто изнасиловали, и все. Вот так-то, Марк Аронович... Так что Димка прав. Надо «крышу».

— За такую работу нужно будет завтра минимум десятку отстегнуть, — заметил Димка.