Самый страшный зверь - Каменистый Артем - Страница 31

Труп лэрда никто не тронул. Человек, которого сам император уважал настолько, что снизошел до объявления личным врагом, сидел на грубом самодельном кресле, рыбьим взглядом мертвеца уставившись в потолок. Патавилетти подобные зрелища давно не коробили, разве что поза тела была не вполне обычной. Обычно отравленные не отключались столь быстро, успевали все осознать, прижать ладони к животу или что там у них болело в последние, переполненные предсмертной мукой мгновения существования. И лечь старались на бок или спину. Иные при этом даже калачиком сворачивались, пытаясь принять позу эмбриона в чреве матери.

Далсер, похоже, сам выбрал, как ему уйти, не став уподобляться другим. С точки зрения Патавилетти, не самый мудрый ход. Мертвецу глубоко безразлично, как он выглядит, — красавцем в позе несломленного гордеца или скрюченным задохликом в луже собственной блевотины. Но аристократы, даже такие, изгнанные и проклятые, почему-то до последнего остаются верны глупым условностям.

Маг, опустившись на лавку, кивнул в сторону угла:

— Там топчан, присядь.

Воин охотно послушался, даже если беседа предстоит недолгая, нечего ноги лишний раз напрягать.

— Патавилетти, никогда не задавай такие вопросы при посторонних.

— Вы о моих людях?

— Да.

— Они не посторонние.

— И тем не менее им не обязательно знать все. Гальбао мертв, теперь всем командуешь ты, в том числе и его моряками, и по-прежнему выполняешь мои приказы. Надеюсь, это понятно?

— Конечно.

— Мой приказ таков, надо поймать мальчишку. Учитывая сложность ситуации, я тебе кое-что объясню. Дирт нужен мне вовсе не ради мести за твоих людей. Он, возможно, даст ответ на вопрос, который я задавал лэрду Далсеру. — Маг указал на труп.

— Вы много о чем спрашивали.

— В том числе и об амулетах.

— Ну да. Он толком не ответил.

— Он сказал кое-что весьма важное, но мне нужно другое, сами амулеты. Патавилетти, их ценность такова, что и твои люди, и ты, и я — ничто в сравнении с ними. Можно пожертвовать десятком таких отрядов ради одного изделия, созданного Далсером, и это, поверь, скромная цена.

— Да что такого в его амулетах? Я так и не понял.

— Лэрд Далсер — гений магического конструирования. Со времен Сабрита Второго не рождалось никого, подобного ему. Ты знаешь, что я зрю сущее даже в словах, и меня не обмануть. Так вот, Далсер действительно сумел сделать то, что не удалось Сабриту. Знаешь выражение «Тупик Пятиугольника»?

— Откуда? Я воин, мне ваши магические дела не понять.

— Но тем не менее даже ты знаешь, что это выражение относится именно к магическим делам, а не, допустим, к географии какой-нибудь запутанной улицы в приморском квартале.

— Ну так… слышал что-то краем уха…

— Конструктор, создавая амулет, заключает в предмет структуру, обычно называемую контуром, хотя это не совсем верная терминология. Контур — это лишь ее часть, отвечающая за энергетическую составляющую магического конструкта. Любая структура мертва, если в нее не поступает энергия. Контур высокого уровня способен щедро делиться со структурой. Чем сложнее структура, тем более высокий порядок контура к ней требуется. Я понятно излагаю?

— Нет.

— Ладно, попробую проще. Что такое амулет? Амулет — это предмет, обладающий магическими свойствами. Амулеты бывают простые и сложные. Возьмем, допустим, амулет, способный направленно нагревать пространство. Простенькое кольцо при активации согревает ладонь владельца. Незначительно, без ожогов и недолго, потому что запаса энергии в нем немного. Кольцо третьего уровня при активации может сжечь лицо врага на расстоянии в несколько шагов. Пятый уровень — это великие предметы из собрания Сабрита Второго или найденные при раскопках городов древних рас. Сам понимаешь, какая это ценность. Такое кольцо может превратить воздух в огонь и метнуть пылающий шар на значительное расстояние, где он сожжет бревенчатый дом или запечет группу врагов, раскалив их доспехи докрасна. Амулет пятого уровня включает в себя несимметричную пятиугольную структуру и встроенный в нее энергетический контур. Так вот, конструкторы умеют создавать такие структуры и сейчас, но питающий контур к ним повторить никто не смог. А кому нужен амулет без энергии?

— Такой амулет не сможет сжигать дома?

— Он даже пучок соломы не воспламенит. Если встроить в такую структуру контур низшего порядка, работать она тоже не сможет. Контур должен строго соответствовать структуре. В этом и состоит «Тупик Пятиугольника»: структуру создать можно, а вот контур нет.

— И этот лэрд научился делать такие кольца?

— Кольца?

— Вы ведь говорили о кольце с огнем.

— Это всего лишь пример. Носителем структуры могут быть самые разные предметы.

— Понял.

— Получается, Далсер сумел решить задачу «Тупика Пятиугольника». Не знаю как, но сумел. И более того, он создал работоспособные структуры еще большего порядка, а ведь даже Сабрит Второй добиться этого не смог, а те, кто считает иначе, не более чем легковерные простаки, клюнувшие на глупые байки. Такие амулеты есть, но встречаются редко, очень редко, и только при раскопках. Даже древним расам было нелегко их создавать, судя по тому, что подобные находки можно по пальцам пересчитать.

— А с чего вы взяли, что пацан знает о секретах Далсера?

— Я всего лишь использовал уши. Они ведь слышали, что Дирт жил в одном доме с лэрдом. Да и прибыл сюда вместе с ним. Аристократ без слуги — не аристократ, так что роль мальчишки на первый взгляд очевидна, хотя есть некоторые вопросы… В любом случае Далсер никогда не умел хранить секреты от тех, кто был близок к нему, так что вряд ли сделал исключение.

— Думаете, этот Дирт знает, где лэрд прятал амулеты?

— Что-то он знает, а что именно, узнаем и мы после беседы с ним.

Патавилетти не хотел обострять разговор, но маг, похоже, совершенно не понимал, в каком положении они оказались, и потому, мысленно вздохнув, начал о главном:

— «Татавию» разбило камнепадом, она утонула вместе со всеми гребцами и кое-кем из ребят Гальбао.

— Мне это известно.

— Нам ее не поднять. Да и какой смысл поднимать? Там нечего ремонтировать, почти все разнесло в щепки. Мы застряли на этом берегу без припасов, и людей у нас мало. Ребятки пока еще не поняли, что к чему, а как поймут, начнут волноваться. Такалида — не лучшее место для таких приключений — это и последний дурак поймет. У нас теперь один выход, идти до Серебряной земли. Без лодок и припасов ох как непросто будет туда добраться, да и сил маловато, чтобы столковаться с местными. Они там полные дикари, не знающие страха. И, почитай, каждый второй спит и видит, как бы кому из таких, как мы, глотку перегрызть. Многим мы там насолили, если не всем. Путь будет трудным, тем более что у нас нет проводников. Я вообще не знаю, что из этого получится. Сейчас надо думать, как ноги унести отсюда. Амулетами сыт не будешь, а пацан, похоже, не из простых, поймать такого сложновато, уж поверьте моему богатому опыту.

Маг, безмолвно выслушавший реляцию подчиненного, тихо уточнил:

— Это все?

— Да, — с трудом выдавил из мгновенно пересохшего горла Патавилетти.

Двумя еле слышными словами Мексарош напугал его куда больше, чем черная лавина завывающих воинов пустыни, накатывающая на караван по склону бархана.

«Жуткий человек.

И человек ли?..»

— Патавилетти, я всегда прислушивался к твоим словам, и сейчас они не прошли мимо моих ушей. Понимаю, тебя заботят мысли о своих людях, и о себе, и обо мне. Это правильные мысли. Но ты, как мне кажется, на миг, на самый краткий миг, забыл о главном. О том, для чего мы живем, в чем смысл того, чем мы занимаемся. Долг, Патавилетти, долг, вот что привело нас сюда. Нам приказали, и мы здесь. Приказ не выполнен, а долг остался. Что ты скажешь по возвращении? А мне что говорить? Что мы все бросили, поскольку лучшие воины Конклава испугались глупых трудностей?