Приключения капитана Кузнецова - Кулик Сергей - Страница 18

Трамвай дернуло вперед, блондинка пошатнулась и косой слегка коснулась моих губ и подбородка. Запах цветущей поляны и еще чего-то нежного и непонятного заставил сильно забиться сердце. Она, конечно, не могла не почувствовать прикосновения, но не оглянулась и поспешно отошла к двери, готовясь сойти на остановке. Я тоже решил выйти. Хотелось развеять ее озабоченность, сказать теплое слово.

На остановке я вышел и пошел рядом с женщиной. Она сбоку посмотрела мне в лицо, что-то хотела сказать или спросить, но не спросила, а только замедлила шаг, давая обогнать себя на узком дощатом тротуаре.

А я не обгонял. Подавляя волнение, произнес каким-то чужим голосом:

-Вы так чем-то опечалены, что мне не хочется оставлять вас одну. Если разрешите, - я провожу вас до дома.

-А вы, капитан, всегда так гоняетесь за незнакомыми девушками? - строго, но без злости спросила блондинка и остановилась.

Нарочито подчеркнутое слово "капитан" было так неожиданно, что я остановился, не находя слов для ответа.

-Нет, что вы!.. Впервые в жизни… - оправдывался я смущенно.

Она улыбнулась одними глазами и совершенно спокойно ответила:

-Ну, если так, то проводите. Только не домой, а в сад. Хочется посидеть в тени.

Мы уселись на скамейку вблизи танцплощадки, на которой еще не было ни музыкантов, ни танцующих пар.

Сидели молча. И хотя из головы не выходило подчеркнутое "капитан", молчание не было таким мучительным, когда не находишь темы и слов для разговора; просто было приятно сидеть, чувствуя рядом совсем незнакомого, но ставшего уже чем-то близким человека.

На танцевальную площадку пришел рабочий в клеенчатом фартуке с метлой и шлангом. Вслед за ним воробьиной стайкой посыпались из-за кустов шумливые мальчишки. Рабочий поливал исшарканные подошвами доски, а ребятишки, подняв неимоверный визг и хохот, кувыркались и приплясывали под струей холодной воды.

Я разглядывал розовую блузку и скромную синюю юбку соседки, а она, не отводя глаз, наблюдала за мальчуганами. Их шумное веселье, видимо, отвлекло ее от печальных мыслей: лицо порозовело, глаза заискрились смехом.

-Вот и отдохнули. Мне пора, - сказала она и встала.

Лучи заходящего солнца обдали золотом ее волосы, спокойное лицо, грудь, и мне показалось, что рядом со мной другая, очень знакомая и очень дорогая подруга. Не ожидая приглашения, я пошел молча рядом, бесконечно счастливый. Женщина свернула на Советскую улицу вправо.

-Откуда вы знаете, что я капитан? - спросил я, боясь, что она войдет в какой-либо ближайший двор, а я останусь с неразгаданной загадкой.

-Как-нибудь после, не сейчас, - ответила она задумчиво. Это "после" бесконечно обрадовало. Выходит, что она не только не возражает, а еще хочет встречи.

- Вот я и дома. Спасибо за компанию. До свидания! - заторопилась она, открывая небольшую калитку в сплошной дощатой изгороди двора.

-Одну минуту… - спохватился я, чувствуя, что теряю самое дорогое мне на свете. - Разрешите зайти с вами.

-Нет. Сейчас не стоит.

-А когда вы бываете дома?

-Каждый день после семи. Только маскированных капитанов в свой дом не пускаю, - мягко улыбнулась и скрылась за калиткой.

До утра я лежал с открытыми глазами. Принимался читать "Русский лес" Леонова, но мысли возвращались к неожиданной встрече, и со страниц книги на меня глядело лицо знакомой незнакомки. Я упрекал себя, что не узнал ее имени и не посмотрел номер дома, куда она зашла.

Ровно в семь вечера я уже бродил в том месте, где мы вчера расстались. Рядом стояли три одинаковых дома, с одинаковой изгородью и одинаковыми калитками. Осмотрев все калитки, решил начать с той, к которой подошел вначале. Зашел во двор. В ограде - два одноэтажных дома, и опять встал вопрос: в который заходить?

Не раздумывая долго, постучал в ближайшую дверь. Затявкала собачонка и через полминуты лохматым комочком выкатилась под ноги, а за ней появилась средних лет женщина в цветном халате.

Я ищу себе комнату, - выпалил я, не думая о последствиях такого начала.

-Это у соседей; вон та дверь. Но они, кажется, уже сдали.

-Высокой женщине, блондинке?

-Да, ей, - отвечает хозяйка, не скрывая любопытства.- А что - знакомая?

-Если зовут Надей, то знакомая. Даже землячка.

-Нет, не она. Кажется, зовут ее Светлана Васильевна. Из металлургического. Инженер или химик - точно не знаю.

- Значит, не она. Но к хозяйке я зайду спросить хотя бы койку. Не для себя, правда, но надо.

Дверь открыл немолодой, уже седеющий мужчина. Он протянул руку и назвал какую-то фамилию.

-Еще не пришла,- заспешил он, не дав мне сказать ни слова. - Но вы заходите. Скоро должна прийти. Комнату она не закрывает. У нас так. Доверяем. Мы ей, а она нам.

Мне, правда, не хотелось заходить в комнату без приглашения самой хозяйки, но любопытство взяло верх, и я перешагнул порог. В коридоре хозяин открыл узкую дверь налево, включил свет и, пропустив меня в маленькую продолго+ватую комнатку, ушел к себе.

Нежный запах цветущей лесной поляны и еще чего-то тонкого и незнакомого напомнил о вчерашней встрече, а безукоризненно чистая и уютная комната и розовая блузка на вешалке за печкой сказали, что здесь живет она.

Присев на стул у маленького письменного стола и закурив папиросу, ищу глазами пепельницу. Но для чего она Светлане? На столе стопка книг по геологии, какие-то тетради, чернильница, будильник "Мир" и неразлучный предмет всех женщин - зеркало. К нему приложен прямоугольник плотной белой бумаги со штампом - "Фотография Динамо".

Беру в руки прямоугольник - посмотреть, как выглядит она на фотоснимке, но… то, что увидел, заставило вскочить со стула и позабыть про пепельницу, про дымящую папиросу. С карточки глянул мой портрет… В военной форме и со всеми наградными знаками.

"Откуда?!. Как сюда попал?" - замелькали в голове вопросы!

Перед уходом в отпуск я действительно фотографировался для "личного дела" и получил все шесть снимков. Три сдал в штаб, а остальные лежат в моем планшете. Откуда же эта?

Ставлю карточку к зеркалу и, не простившись с хозяином, выхожу на улицу. Догадка сменяет догадку. Хотелось сейчас же встретить Светлану и все узнать. Потом показалось, что здесь "дело не чистое" и надо хорошо обдумать свои поступки. Может быть, надо посоветоваться в штабе.

На следующий день после работы на автобусной остановке у сквера ко мне подошла Светлана с Припухшими от слез глазами.

-Мне надо с вами поговорить, - сказала полушепотом.

Я вышел из очереди и под любопытными взглядами сослуживцев пошел с ней в скверик.

-Даже не знаю, надо ли извиняться? Bедь в этом я совсем не виновата. Могут подтвердить и другие, А им вы не можете не поверить.

Мы сели на скамейке у фонтана. Вечерело. Восемь огромных цементных лягушек, расставленных по кругу, струйками поливали голого мраморного малыша. Тут же у скамейки прыгали говорливые воробьи, выбирая в песке невидимые крошки.

-Я слушаю вас, Светлана Васильевна, - напомнил я вежливо, но, как показалось самому, по - следовательски суховато.

Мне в самом деле очень хотелось слушать и слушать без конца ее голос, но случай с фотокарточкой, о которой она, видимо, хотела рассказать, не мог не вызвать настороженности и где-то в глубине души пока что смутного чувства недоверия.

-А вы никуда не спешите?

-Нет, не спешу. Рассказывайте хоть до ночи, хоть до утра, - постарался загладить свою вину за суховатое начало.

-Тогда слушайте. Недели три назад я сдавала в отдел аспирантуры две фотокарточки к "делу". Но через полчаса меня опять позвали в отдел. Заведующая с хитроватой улыбкой подала мне вашу карточку. "Этого офицера, - говорит,- мы в аспирантуру не принимали. Так что оставьте фото себе, а мне дайте свою карточку".

Ничего не понимая, я молча обменила карточку и вернулась в лабораторию. И только там убедилась, что в моей сумке, в черном конверте, действительно лежат все четыре: