Всего одно желание (СИ) - "Сан Тери" - Страница 27

Роман кивнул, не желая спорить. Он не особо поверил словам подружки итанийца, но несправедливость упрёка покоробила:

- Алиса, рад бы последовать вашему совету, но не я зачинщик ссор.

- Я вам верю, граф - Алиса мягко накрыла его ладонь своей, – С Алексисом мы знакомы не один год, и мне ли не знать его непростой характер. Я лишь призываю быть осторожнее.

- Осторожность для мужчины - трусость, баронесса, - губы графа неуловимо напряглись, подсказывая, что он думает. Отступать он явно не собирался.  Упрямство Артани – источник бед.  Неудивительно, что для Сорры он головная боль, коса нашла свой камень.

- Не стоит путать трусость с осмотрительностью, - резонно возразила Алиса, - Станете ли вы кидаться в пропасть без веских причин? А Сорра именно такая пропасть. Он опасен и... - она неожиданно рассмеялась, - Сложно поверить, что я говорю о своём друге?

- Простите, мне сложно поверить, что у Алексиса вообще есть друзья,  – заметил граф. Обычно он был более тактичен, но не в данном случае.

- Зря,   - вздохнула Алиса, думая о том, что они с Алексисом невероятно похожи в некоторых вещах. -  Вы не знаете Сорру, а у него немало замечательных качеств. Он хороший друг, - уверила фрейлина, - Хоть и, несомненно, заслуживает, чтобы ему как следует перемыли косточки.

Роман улыбнулся. Поразительная естественность Алисы импонировала и располагала к общению. Но с чего девушке с ним откровенничать?

- Не стану останавливать, – сдержанно отшутился граф, - Ваш хороший друг мечтает напиться моей крови.

Алиса фыркнула:

- Он искренне верит, что ты первый ищешь повода, а он исключительно защищается. Бедная жертва кровожадного тирана ди Валя.

- Вот подлец! - возмущённо брякнул Роман. Алиса столь мастерски изобразила эту жертву «кровожадного» ди Валя, что потянуло расхохотаться, - Он сам всегда начинает... - Роман смолк, сообразив, как это звучит.

- Вот-вот. Ради чего вы, парни, копья ломаете?

Роман подумал, что Алиса ему нравится. Удивительная девушка: забавная, простая и одновременно соблазнительная.

- Ты, наверное, голоден? Я распоряжусь подать обед. Алексис тебя восстановил и, как бы это парадоксально не звучало в его исполнении, прописал покой. О тренировках придётся забыть до конца недели. Он был сильно напуган. Думаю, и сам понимает, что перешёл грань. Не знаю, сумеет ли мой друг извиниться, но постарайся понять: он готов на перемирие.

- Алиса... – Роман вздохнул, – Бывает, люди просто испытывают неприязнь без причин. Я бы многое отдал, чтобы положить конец вражде, но мы оба успели наломать дров. Потребуется время всё исправить, если Сорра вообще желает что-либо исправлять. Сейчас я слышу только твои слова, но не его. У вас хорошие намерения, и вы добрая девушка, но не стоит вмешиваться. Мы сами разберёмся.

Роман отбросил одеяло, собираясь встать, и поспешно юркнул обратно, осознав, что лежит абсолютно голый:

- О, господи... Что за... - граф отчаянно смутился, испытывая крайнюю степень неловкости.

Алиса лукаво выгнула бровь:

– Граф, вы такой застенчивый... - не то спрашивала, не то утверждала. Роман вовсе не разделял веселья, - Каюсь, – Алиса шутливо вскинула руки, признавая причастность, и заколдовала над флакончиками, отмеряя настойку, - Идею мне подкинул Алексис. Сказал, что это единственный способ удержать в кровати, и он был прав. Возьмите лекарство.

Она, закончив хлопоты, протянула чашу:

- Яд моего личного изготовления. Я хорошо смотрюсь в роли отравителя?

Роман, желая скрыть неловкость, исполнил требуемое, поражаясь её способности шутить над самыми нетривиальными вещами. Несколько секунд он, хмурясь, рассматривал Бьорк, пытаясь понять - существуют ли причины доверять?

- Почему ты мне помогаешь?

Ответ Алисы поверг в шок:

- Ты мне нравишься, Роман, и я лелею коварные замыслы затащить тебя в постель не только в качестве пациента.

Девушка сообщила об этом столь просто, что у графа слов не нашлось. Он решил, что это шутка, но баронесса и не думала шутить.

- Ваши войнушки с Алексисом меня не касаются, граф. Я помогаю в своих личных интересах. Мой интерес - вы.

Алиса рассеянно погладила кисточку шнурка и, подмигнув, забрала бокал, тактично не заметив, что услышав признание, граф поперхнулся.

- Меня стоит казнить?

- Я бы помиловал, - пробормотал Роман, не зная, изумляться или восхищаться подобной смелостью.

- Честность – моё оружие, - охотно подтвердила Алиса, - Не вижу смысла терять время, бродя вокруг да около.

Она призывно мурлыкнула и, не отделяя слов от дела, прильнула к юноше, опаляя дыханием. Граф отстранился, словно невзначай. Баронесса внутренне поморщилась, не ожидая сопротивления после того, как добавила в питьё афродизиак. Но красавцу Артани многое прощалось. Слишком соблазнительной внешностью одарила природа синеглазого смуглого дикаря. Он ассоциировался с янтарным вернейским вином. Удивительная гамма и терпкое тёплое послевкусие не сразу раскрывается на языке, но дивную амброзию невозможно забыть или спутать с подделкой.

В эгоистичной натуре Сорры отсутствовала нежность, а в глазах ди Валя хотелось захлебнуться, как в солнечном молоке. Ласковые озера, полные загадочной мягкости, скованные настороженным ледком недоверия, но стоило пробиться, и фиолетовые молнии вспыхивали озорными искорками, вызывая желание прилечь отдохнуть на чужом плече.

В прошлом похожие смешинки жили в глазах Алексиса. Давно. Она почти и забыла их чудесное и прекрасное время. Роман невольно напоминал о былом, оживляя в памяти Алексиса - живого и сердечного, способного любить, а не ненавидеть весь мир вокруг.

Романа покалечила смерть, пометив волосы печатью седины и боли, но граф не озлобился. Горе не изуродовало характер, не изъело доброту, лишь подточило веселье, превратив юношу в печального призрака, улыбающегося светлой улыбкой. Артани жил в собственном сумраке, а Сорра сиял ледяным солнцем, любил жизнь, смеялся громче других, зато и бил больнее. Ожесточившийся, способный пройти по трупам ради достижения собственной цели. Сможет ли он снова измениться? Стать прежним: заботливым, нежным и немного сентиментальным – Алиса любила прежнего Сорру, а нынешнего любила в память о прошлом, соглашаясь терпеть, прощать, но остро, невыносимо остро тосковала о былом, образе светлой любви, навеянной Артани ди Валем.

Любить больно. Алиса ненавидела любовь и не позволяла себе увлекаться, чётко пресекая малейшие проявления, превращая чувства в плотскую страсть, она не желала обжигаться. Обжечься о равнодушие Алексиса Сорры оказалось тяжелее, чем она представляла, но Алиса ди Бьорк - сильная девушка, с лёгкостью приняла знание, что она для него - одна из множества других, и выбрала стать не любовницей, но верным другом. Оберегать, поддерживать, разделять чужие чувства и переживания.