Завтра - Мюссо Гийом - Страница 15

Когда он вошел в дом, Эйприл уже поднялась к себе. Мэтью заглянул в комнату Эмили и убедился, что дочка крепко спит. Потом снова спустился на кухню. Он налил себе в стакан воды и машинально включил ноутбук, который так и остался лежать на стойке бара. Проглядывая почту, он увидел письмо от Эммы Ловенстайн. Письмо, которое почему-то было отправлено ему на компьютер, а не на телефон…

Ресторан «Номер 5»

Нью-Йорк

Девять часов двадцать девять минут

Эмма вышла из ресторана и села в такси, которое вызвала для нее Конни. Ветер стих, но снегопад продолжался, и снег на тротуарах уже не таял. Сидя в машине, Эмма старалась не поддаваться черным мыслям, но ничего не могла с собой поделать: гнев и обида душили ее. Она чувствовала себя униженной, преданной. Ненавидела себя за то, что снова попала в ловушку, которую расставил ей мужчина. Снова доверилась красивым словам. Наивная дура! Идиотка!

Влетев в холл своего дома номер 50 на Норт Плаза, она бегом спустилась по лестнице в подвал. В общей прачечной ни души. Печально. Темновато. Эмма миновала унылый коридор с облупленными стенами и оказалась возле мусорных ящиков — в самом грязном, самом затхлом углу их дома. В ярости она оторвала каблуки от своих новых туфель и швырнула их в металлический контейнер. Та же участь постигла и бесценную накидку. Эмма в порыве бешенства разорвала ткань буквально в клочки.

Вся в слезах, Эмма влетела в лифт, безутешно рыдая, пока кабина плавно поднималась. Отперла дверь и, не обращая внимания на радостное повизгивание Хлодвига, кинулась в ванную, кое-как скинула одежду и встала под ледяной душ. Она чувствовала, как в ней снова поднимается непреодолимое желание причинять себе боль, обратить на себя всю ту ярость, которая буквально раздирала ее. Как же мучительно не быть хозяйкой собственных чувств! Мучительно и страшно. Как возможно за несколько минут перейти от радостного подъема к опустошающему отчаянию? От всепоглощающей радости к беспросветной черноте?

Стуча зубами от холода, Эмма покинула стеклянную кабинку, завернулась в махровый халат, взяла из аптечки снотворное и спряталась под одеяло. Но, несмотря на таблетку, сон не шел. Она вертелась под одеялом и так и этак, пытаясь улечься поудобнее, надеясь приманить сон, но в конце концов отчаялась и безнадежно уставилась в потолок. Ей не заснуть, она слишком возбуждена. К часу ночи она не выдержала, включила компьютер и отправила последнее письмо человеку, который довел ее до такого состояния. Написала и захлопнула крышку с наклейкой, изображающей Еву с яблоком.

Мэтью, собираясь нажать на клавишу и отправить очередное послание, поднял голову от экрана и вздохнул. Их разговор напоминал беседу двух глухих. Похоже, что Эмма говорила совершенно искренне, но все, что она говорила, было чушью. Полной нелепицей. Все ее объяснения!

Мэтью попил водички и протер глаза.

Он внезапно нахмурился и принялся внимательно перечитывать послания Эммы, которые получал со вчерашнего вечера. Перечитывал, и странное-престранное подозрение стало закрадываться ему в душу. Безумная мысль. Но она единственная что-то объясняла. Он быстро набрал:

«Он точно ненормальный псих», — вынесла вердикт Эмма, стискивая руки и задумываясь. На всякий случай она перечитала послания Мэтью. Дата на всех была декабрь… 2011. Будущий год, а не тот, в котором они жили сейчас…

Эмме стало страшно, и она выключила компьютер.

Прошло немало времени, прежде чем она отважилась сказать сама себе, каким образом ей представляется вся эта история.

Она живет в 2010 году.

Мэтью живет в 2011-м.

И по совершенно непонятной причине компьютер — единственная для них возможность общаться…

Часть вторая

ПАРАЛЛЕЛИ

День третий

7

Параллели

На следующий день

21 декабря

На следующее утро, едва проснувшись, Эмма и Мэтью оба поспешили к компьютерам, лихорадочно открыли почту и с облегчением обнаружили, что новых посланий нет.

— Папа! Пойдем сегодня выбирать для меня подарки к Новому году! — закричала Эмили, влетая в кухню и бросаясь отцу в объятия.

Мэтью подхватил дочку и усадил рядом, на соседний табурет.

— Сначала говорят «доброе утро», — сообщил он.

— Доброе утро, пап, — повторила малышка, зевая и потягиваясь.

Мэтью наклонился и поцеловал ее, а Эмили продолжала:

— Пойдем, да, пап? Ты же обещал!

— Раз обещал, значит пойдем, мышонок. Конечно, сначала надо присмотреть, что по-настоящему нравится, а потом уже писать письмо Деду Морозу.

«Ох, уж этот Дед Мороз…» Мэтью вовсе не был уверен, что полезно и хорошо поддерживать традиционные предрассудки и вводить маленьких детей в заблуждение. Сам он терпеть не мог лжи, никогда не обманывал свою дочь и считал, что было бы очень полезно рассказать Эмили правду о Дедушке Морозе. Это помогло бы ей мыслить логически, сформировало бы рациональный взгляд на вещи, способствовало взрослению, в конце концов. А с другой стороны, может, слишком рано лишать ее очарования волшебной сказки? Девочка прожила тяжелый год. Она лишилась матери. И, кто знает, наверное, пока не стоило отбирать у нее еще и веру в чудеса, которая могла бы помочь ей обрести душевное равновесие. Как бы там ни было, Мэтью в этом году решил закрыть глаза на отступление от своих правил и отложил на будущий год разоблачение этой «большой тайны».