Клятва на стали - Хьюлик Дуглас - Страница 19

Наглая сволочь.

Я свернул в переулок Сапожного Гвоздя и начал медленно подниматься в гору, оставляя позади самую копоть и жар кузниц. Чутье подсказывало мне немедленно начать окучивать улицы: искать намеки и отслеживать слухи, но я слишком вымотался и издергался, чтобы преуспеть в том и другом. Я счел за лучшее поизносить сапоги и повитать мыслями по ходу выполнения поручения, которое откладывал с момента возвращения в город. Улица никуда не денется и завтра будет, где была.

Я даже чуть не поверил себе.

Впрочем, это не означало, что я должен провести всю ночь в размышлениях на пустой желудок. Я остановился у первого чайного лотка и взял чашку ночного крепкого перечного чая, который не то чтобы освежил меня, но помог успокоиться. Приятно было и то, что торговцу хватило ума хранить чай в больших глиняных горшках, благодаря чему жидкость была прохладнее, чем летний воздух вокруг.

Я вздохнул, добавил монет и повторил.

В конечном счете я решил не рассказывать Волку про Медь. Часть меня понимала, что мне следовало выложить все, поскольку тот уже выразил беспокойство насчет других членов ордена, которые могли нами заинтересоваться, но бо́льшая часть решила, что пусть он отвянет. Волк уже несколько месяцев морочил мне голову, и я не собирался сливать ему все лишь потому, что он припер меня к стенке. Мы могли «договориться», но это не означало, что я доверял гаду. Если сокрытие заинтересованности Меди могло дать мне хоть крохотный перевес, то игра стоила свеч. В конце концов, чем побить Дегана, как не другим Деганом, хотя бы и косвенно?

Что касается Серых Принцев с их возраставшим интересом ко мне, то я не мог отделаться от чувства, что Волк рассказал мне не все. Он заверил меня, что у него был план на сей счет и он разберется с проблемой, как только мы найдем Дегана, но не раскрыл подробностей. Это не удивляло, но чертовски бесило. Под нажимом он все-таки признался, что подготовился снять с меня обвинение и повесить на кого-то еще, – ему было достаточно молвить слово и оставить на улице пару трупов. Волк не сказал этого, но я заподозрил, что мнимым виновником, который упокоится на мостовой, станет Шатун.

Это я мог пережить.

Я бросил торговцу чаем лишнюю медную совушку и снялся в ночь.

По смерти Щура и в перспективе возвращения Дегана я начинал думать, что затаиться – не такая плохая мысль. Первоначально я собирался перебить болтовню о Щуре своей, но волна обогнала меня – спасибо новому партнеру, – и этот перехват стал почти невозможным. Всякий успех становился временным, а байки, которые я распускал, представали либо оправданиями, либо топорными попытками переложить вину. Я начинал понимать, что улица уже обзавелась своим мнением. Если я хотел оспорить его, мне предстояло предложить больше, чем я имел на данный момент.

Из этого следовало, что лучшей стратегией было вообще не рыпаться или хотя бы делать вид, что не рыпаешься.

Частично это достигалось уходом из Илдрекки. Да, это могло показаться бегством, но если я останусь, то репутация пострадает не меньше. Вдобавок чем дальше я окажусь, тем легче будет улице переключиться на что-то другое. Я пока не знал, на что именно, но понимал, к кому следует обратиться, чтобы отвлечь всеобщее внимание. Зачем еще, в конце концов, нужна мне труппа актеров-должников, если я не могу призвать их к толике вдохновения, чтобы Круг пялился на левую половину сцены, пока я буду покидать правую?

Я покинул кордон Ржавые Воды и углубился в Галереи. Оттуда я отправился по крышам и аркам, обходя стороной границу кордона Госпожи Роз – недавно там разгорелась свара между двумя местными уличными паханами, и мне не хотелось угодить в излишне бдительную засаду, – и направился к ночному рынку в Укрывищах.

Рынок, как явствовало из названия, работал от заката до рассвета и кормил всех – от Кентов и ночных пьянчуг до ранних пташек. Он охватывал добрую дюжину взаимосвязанных, но не всегда смежных кварталов. Рынок скорее был извилистой тропой, которая шла по боковым улочкам и проулкам Укрывищ, а каждая лавка была обозначена стоячим или навесным зеленым фонарем. Иные торговцы кучковались так тесно, что мне казалось, будто я шествую по морском дну и вот-вот увижу рыбину, плывущую в воздухе; другие оборачивались долгой и нудной прогулкой от одного зеленого маяка до следующего. В этих темных закоулках шастали патрули местной банды, довольно удачно именовавшей себя Зелеными Тенями. Они высматривали гастролеров – мелкое ворье и жулье, которое в противном случае потрошило бы местных и подрывало процветавший рэкет Теней.

Лавка, которую я искал, находилась в конце особенно длинного темного перехода, и, когда я шагнул в лужицу зеленого света, мое ночное зрение уже пребывало на грани пробуждения. На массивном сосновом столе перед входом стоял толсторукий и лысоватый кожевенник, державший наготове свои ножи, ножницы и колотушки. Он медленно выкраивал кружева из распяленной шкуры.

– Тырц у себя? – спросил я.

– На задах, как всегда. – Тот даже не взглянул.

Я кое-как перебрался через штабеля шкур в заднюю часть лавки. Там в неверном свете сальной плошки сидел Тырц. Я постарался не замечать смрада ветоши, горевшей в емкости с растопленным жиром, и уселся на кипу обрезков перед его низким верстаком.

– Да? – произнес Тырц.

Ему было лет тридцать, но недоедание и хвори состарили его вдвое. Череп прикрывали жалкие остатки шевелюры – грязно-серые поверх кожи, которая была немногим розовее. Его щеки неделю не знали бритвы. Глаза ничего не видели уже годы.

– Это Дрот, – назвался я и протянул руку.

– А, королевская особа. – Он принял ее, пожал и криво улыбнулся. – Если бы тебя объявили как положено, я велел бы слугам выставить веннантское стекло. – Он повел плечами. – Что тут поделаешь?

Я улыбнулся в ответ и отнял руку.

– Есть работенка, – сообщил я.

– Будет стоить тебе.

– Работа срочная.

– Цена повысилась, только и делов.

– И чтобы молчок.

– Еще подскочила. – Он потер пальцами. – Что за работа?

Я снял со спины меч Дегана, положил сверток на колени и стал разворачивать.

– Мне нужны ножны. – Я вынул меч из его грубого кокона и провел пальцем по чистому участку на лезвии, где была вытравлена одинокая слеза. – Защитить клинок и меня, пока я его ношу.

– Ну так ножны для того и существуют? – Тырц протянул руки. – Дай пощупать, что за вещь.

Я вручил ему меч Дегана, придержав закопченную сталь чуть дольше необходимого. Пальцы Тырца со знанием дела прошлись по клинку, знакомясь не только с длиной, шириной и весом, но также с режущей кромкой и общим контуром.

– По-прежнему ровный. Это хорошо. Погнутый клинок не след совать в ножны – потом не вынуть. – Он постучал по стали ногтем, затем извлек медный молоточек и повторил: – Черный остров?

– Черный остров.

– Второй за четыре месяца. Впечатляюще. – Его руки прошлись по гарде, задержались, потом быстро ощупали металл. – Огонь?

– Да.

– Гм. – Большой палец Тырца поскреб основание клинка, где сталь была отмечена слезой. Я заметил, что его руки помедлили долю секунды, после чего как ни в чем не бывало продолжили исследование. – Я слышал, что несколько месяцев назад в Десяти Путях был знатный пожар.

Я промолчал. Тырц читал тишину, как умеют только слепцы.

– Почту за честь соорудить новый дом для этого клинка, – произнес он серьезно. – Как скоро он тебе нужен?

– Как можно скорее.

Тырц снова ощупал сталь.

– Сию секунду у меня нет ничего подходящего, но много времени это не займет. Я верну его…

– Куда я, туда и меч. Мы неразлучны.

Дипломатическая пауза.

– Мне нужен меч, чтобы изготовить ножны.

– Ты достаточно искусен, чтобы работать по меркам.

Кивок.

– Да, но будет быстрее, если…

– Быстрее будет и с тройкой моих Резунов, которые начнут тут отираться и мешаться, не говоря уже о том, что ненароком распугают всех твоих клиентов.

– Что правда, то правда.