Клятва на стали - Хьюлик Дуглас - Страница 18

– Как поучительный пример? – спросил я. – Притащишь его к своим братьям на какой-то глумливый суд?

– Ты ничего не понимаешь.

– А чья, по-твоему, в этом вина?

– Как сделать пример из того, кто уже образец? – Волк вздохнул. – Когда наши спорили, ругались и даже меняли точку зрения, Бронза стоял непоколебимо, как скала. Для него это вопрос не оснований и намерений, а убеждений. Бронза в ордене на особом счету. Держась в стороне, он приобрел известный авторитет. Немалый подвиг – хранить молчание в помещении, набитом орущими, упрямыми мечниками. Бронза пользовался влиянием среди Деганов до гибели Железа и, может быть, сохранил его и сейчас. Именно поэтому он мне понадобился: мне нужен его авторитет, чтобы успокоить распри, пока не стало хуже. Пока мы окончательно не пойдем стенка на стенку.

– Но если его не слушали раньше, то почему послушают теперь? Ты сам сказал, что он совершил немыслимое: замочил Дегана.

– Именно поэтому и могут прислушаться.

– Это, конечно, не лишено какого-то дикого смысла, – я запустил пальцы в шевелюру, – но давай притворимся, будто я не Деган, не думаю, как Деган, и не имею понятия о Стае, Клятвенниках, Страждущих или как там, к дьяволу, называется скопище Деганов – ладно? Просто объясни, чтобы я понял.

Волк подался вперед, положив левую руку на рукоять меча, и указал правой на клинок Дегана за моим плечом.

– Усвой главное: уже столетия не было случая, чтобы Деган обнажил – причем всерьез – сталь против другого члена ордена, убийств же не было со времен основания. Деяние Бронзы – не мелкий проступок. Если между двоими нашими возникают столь фундаментальные разногласия, что дело доходит до поединка, то это подрывает основы нашего служения. И то, что это совершено таким уважаемым человеком, как Бронза, усугубляет положение. – Волк с сомнением покачал головой. – Нет, если кто и может пошатнуть орден, то исключительно он: человек, проливший кровь брата и после нашедший в себе силы избавиться от клинка.

– И что же, они просто позволят ему вернуться и передумают?

– Ну нет, не совсем.

– Что значит – «не совсем»?

– Я не уверен, что его пустят в Казарменный зал.

– И почему?

– А ты как думаешь?

Да, об этом-то я и думал.

– Пошел к черту! – Я встал.

Тяжелая рука легла на мое плечо.

– Послушай меня. Это может выгореть.

– Черта с два оно выгорит. Если ты думаешь, что я собираюсь…

– Я думаю то, – сказал Волк, – что в настоящее время у ордена нет надежды большей, чем Бронза, а у него, в свою очередь, большей, чем я. Если кто-нибудь из моих братьев и сестер найдет его раньше, то дело наверняка кончится кровью. Мы не склонны прощать. Но выйдет он победителем или нет, будет поздно: орден может смириться с трупом одного Дегана, если я встану за Бронзу, но с двумя? Или больше? – Он помотал головой. – Нет. Если ты хочешь спасти Бронзу, а я – орден, то мне придется найти его раньше других.

– Как же ты поможешь ему вернуться? По-моему, ты сейчас сказал, что даже не уверен, пустят ли его в этот, как его, – Казарменный зал?

– Это ближайшее подобие зала заседаний, какое у нас есть. Ты прав: вернись он сам, это будет все равно что броситься на собственный меч. Но у меня есть это. – Волк похлопал по эфесу своего меча. – И еще это, с твоего и его разрешения. – Он указал на клинок Дегана. – Имея то и другое, я обладаю правом ходатайствовать за него. Я могу напомнить старые традиции ордена и попытаться защитить его от суда, пока он не получит возможность высказаться.

– И что он скажет? – Я вспомнил Медь и холод стали в ее глазах, когда она спрашивала о Дегане. – Чем ему оправдать убийство Железа?

– Не знаю, – покачал головой Волк. – Но я считаю, что у него должен быть шанс предстать перед орденом и изложить свою версию случившегося. Я думаю, он вправе просить о мире и ознакомиться с мнением своих товарищей, стоя с ними лицом к лицу. По-моему, он должен раз и навсегда уяснить, останется его имя в наших списках или покроется позором. Но прежде всего я считаю, что он заслуживает возможности выбрать между искуплением и проклятием. – Волк посмотрел на меня сверху вниз. – Ты согласен?

Мне было не ответить: пересохло во рту. Не возразить, что Деган покинул Илдрекку по собственной воле и знал, что делает, с того момента, когда спас мне жизнь и вышел из горящего склада. Не крикнуть о его единственном желании – чтобы его оставили в покое.

Я промолчал, ибо не был уверен, что это правда. Потому что понял: все названные мной причины, по которым я позволил Дегану уйти, являлись оправданиями моего нежелания ни пойти за ним, ни разыскать его. И потому что Волк, черт его побери, был прав.

Но этого было все-таки мало.

– Почему я должен тебе верить? – спросил я. Не самый сильный довод, но другого у меня не осталось. – Откуда мне знать, что вопреки всему сказанному ты просто не пропишешь Дегану стальное лекарство, как только увидишь?

– Ты и не должен, – просто ответил Волк. – Мне нечем тебя заставить, кроме как пригрозить уничтожить вместе с твоей организацией. Разве что попросить. И дать мое слово в том, что я ищу Бронзу не ради отмщения.

– В одной руке меч, в другой обещание? Такое сочетание не слишком способствует спокойным размышлениям.

Волк вскинул брови.

– Хочешь, чтобы я присовокупил второй? – спросил он, барабаня пальцами по эфесу сабли.

Мне было незачем уточнять, о чем шла речь: я знал. Волк спрашивал, не хочу ли я принять Клятву, которая привяжет меня к нему, а его ко мне в гармонии однократного служения.

Я помотал головой – возможно, чуть поспешнее, чем следовало. Я видел, к чему это могло привести, и не хотел задумываться о цене, которую стребует с меня Волк. Нет, его предложения Клятвы хватило, чтобы просто продемонстрировать мне серьезность его намерений.

– Не стоит заходить так далеко.

– Значит, мы договорились? – Волк коротко улыбнулся.

Я кивнул, еще не успев толком принять решение. Затем, раз начал, продолжил словами:

– Да, мы договорились.

Я собирался найти Дегана.

Но не для Волка и не для ордена. И даже не для моих людей и не для себя. Я намеревался сделать это ради Дегана, так как он заслуживал лучшей доли – намного лучшей, чем уготовил ему я.

Теперь мне оставалось лишь понять, как это сделать.

8

Я ушел с площади примерно через час, имея меньше планов и ответов, чем хотелось. Несмотря на то что Волк едва не подставил двух Серых Принцев с их организациями, он не сумел сообщить мне никаких сведений о человеке, которого в действительности разыскивал. Казалось, что для собратьев Деган канул в небытие точно так же, как для меня. Это не слишком удивляло с учетом того, что те хотели его убить, но все же казалось, что члены ордена должны были иметь какое-то представление о возможных путях его отхода.

Как бы не так. Одновременно я был уведомлен, что Волк не собирался использовать те немногочисленные источники, которыми располагал. Он возразил, что расспросы о Дегане возбудят подозрения у его товарищей. Он уже несколько месяцев старательно избегал этой темы. Внезапный интерес лишь вызовет ненужное любопытство. И он заверил меня, что неожиданное внимание прочих Деганов к нашим делам – последнее, что нам нужно.

Мы сошлись, по крайней мере, в этом пункте. Мне хватало одного Дегана, дышавшего в спину, – благодарю покорно, больше не требуется.

Дышал и Волк. Он дал ясно понять, что чем скорее мы найдем Дегана, тем лучше, – вплоть до того, что рассчитывал на мои наводки уже через неделю, а в идеальном случае и раньше. Я попытался объяснить, почему надеяться на это почти не приходилось – что след остыл, Деган обладал навыком маскировки и дьявольски трудно найти того, кто не хочет быть найденным и имеет три месяца форы, – но Волк не впечатлился. Он заявил, что нельзя терять времени. На что оно, в свою очередь, будет потрачено – на поиски Дегана или на разбирательство с трупами, которые начнут громоздиться у меня на пороге, – это предоставлялось моему усмотрению.