Рассветный шквал - Русанов Владислав Адольфович - Страница 21

– Ниже меня. И шел так неровно, словно пританцовывал. Больной, наверное...

– Больной... – Дубтах вновь потер поясницу.

– Я хотел ударить дротиком, но сучок хрустнул под ногой, и он меня услышал.

– Хороши оба, – усмехнулась Фиал. – Один смердит, другой трещит валежником.

– Дальше все было так быстро, – продолжал Лойг. – Вместо того чтобы бежать в сторону или назад, он кинулся на меня...

– Толковый салэх, – проговорил Этлен, неслышно выступивший из тьмы в круг, освещенный отблесками пламени. – На его месте я поступил бы так же. Сколько вас можно учить? Атакуют – сокращай дистанцию, ныряй под удар. Противник этого не ждет, и в том твой шанс.

– Да, он так и сделал. Поймал дротик позади наконечника и крутанул меня мимо себя.

– А я бы еще и по затылку наподдал, – нахмурился старик. – Учишь вас, учишь...

– Я услышал, как закричал Лойг. – Дубтах подложил в костер пару веточек потолще. – Кинулся на помощь.

Юноша замолчал, смущенно сопя. Даже неяркий свет бегущих по сушняку оранжевых язычков огня давал возможность разглядеть румянец на его щеках.

– Продолжай, продолжай, – ободрила его Мак Кехта.

– Это не салэх и не сид. Это тролль. А может, демон. Я даже не успел замахнуться.

– Позволь-ка я попытаюсь угадать. – Этлен присел, по привычке вытягивая больную ногу. – Думаю, он подсел под тебя, подхватил за пояс и кинул себе за спину. Так?

Дубтах кивнул.

– Мастер. – Телохранитель потер подбородок. – И у него теперь есть дротик?

Снова кивок.

– Так я и думал. А после он убежал?

– Да.

– Хотя мог успеть убить вас обоих, пока подбежит подмога. И даже по два раза каждого, учитывая превосходство в мастерстве...

– Что-то я не пойму, – прервала его Фиал. – Кто же это был?

– Кто знает? Не зверь. Это точно. Возможно, салэх. Я слышал, у них стали появляться истинные мастера клинка.

– А что мастер клинка делает один в лесу? Или нам ждать армию в гости?

– Что он делает в лесу? Загадка, которую нам, боюсь, уже не разгадать. Второго шанса себя изловить он не даст.

Близнецы виновато склонили головы.

– Он опасен? – Мак Кехта невольно оглянулась назад, в непроглядную тьму.

– Не думаю. Вернее, не опаснее космача или медведя. Но в краях, где бродят такие салэх, я бы удвоил осторожность.

– И все же я не понимаю, откуда...

– Никто этого не понимает, феанни. Не ломай голову. А вы, оба, – Этлен строго глянул на провинившихся братьев, – быстро спать. Завтра мы с вами особо займемся боем без оружия. Не для того я взялся вас учить, чтобы какой-то приблудный салэх за одну ночь вывел из строя сразу двоих.

Молча, не произнеся ни слова, юноши повиновались.

Когда шорох их шагов стих, телохранитель задумчиво произнес, глядя в костер:

– Не один ли это из тех салэх, что вырезали отряд Лох Белаха?

Сида вздрогнула.

– Я знаю, феанни, что, а вернее, кого ты ищешь в окрестностях Красной Лошади. Лох Белах сам был мастером клинка, и его воины тоже подбирались один к одному. Куда же они исчезли?

– Ты думаешь, Этлен?..

– Да, я думаю, там, где по лесу бродят дикари с такими навыками рукопашной, мог пропасть и отряд посильнее, чем у него. И посильнее, чем наш.

– Да пусть они будут хоть трижды мастера, – взвилась Мак Кехта, – я накормлю их сталью и заставлю подавиться собственными кишками!

Этлен покачал головой:

– Интересно было бы мне сразиться с ночным гостем хоть на мечах, хоть без оружия.

– До сих пор у тебя не возникало сомнений в собственном мастерстве.

– Непобедимых не бывает, – отрезал воин.

Посидел немного, вздохнул и, поднимаясь, добавил:

– Пора отдыхать, феанни. Ложись. А я проверю, как там наша охрана.

И уже на границе света и тьмы обернулся и взглянул сиде прямо в глаза:

– Заметь, феанни, он их пощадил. Грязный, вонючий, зверообразный салэх сохранил жизни двум пытавшимся его убить перворожденным. Есть над чем поразмыслить, верно?

Глава IV

Отроги Облачного кряжа, прииск Красная Лошадь, жнивец, день пятнадцатый, вскоре после рассвета.

Утро начиналось как всегда.

Скрипнул топчан за перегородкой из корявого горбыля. Шорох одежды. Шлепанье босых ног по земляному полу. В сенях приглушенно брякнуло ведро и осторожно, без удара, притворилась дверь. Гелка убежала к реке по воду.

Пора вставать. Рассвело.

Я откинул шкуру, заменяющую одеяло. Чем хороши полуземлянки, так это прохладой. Даже в последний летний месяц холодный воздух, тянущий из устья шурфа сквозь щели в притворенной ляде, вынуждал ежиться и торопил побыстрее напялить на себя одежонку. Странно подумать, что еще год назад легкий сквозняк вызывал раздражение и досаду. Вот уж воистину – все познается в сравнении.

Посидев какое-то время босиком – пол так приятно холодил пятки, – я поднялся и начал копошиться по хозяйству. Прежде всего растопил печь. Еще одна му2ка, которой мы обязаны упрямому суховею. До этой весны печь внутри дома была благом, спасением не только в зимнюю стужу, но и в не балующие теплом летние деньки, осеннюю сырость и весенние заморозки, а тут вдруг стала сущей пыткой! Мне-то хорошо – позавтракаю и в холмы, а Гелке предстояло целый день вертеться у пышущего жаром очага.

Подбросив в топку дровишек, я волей-неволей полез в шурф. Ох, как не хотелось этого, а что делать? Другого способа хранить припасы у нас еще не придумали. Во всем поселке погреба были только в «Бочонке и окороке» да «Развеселом рудокопе». Теперь остался только в «Бочонке».

Шурф, конечно, тоже не выход из положения. Ну, да лучше такое хранилище, чем никакого.

Мне еще повезло – от прежних хозяев (или хозяина) участка осталась вместительная ниша в стенке на глубине двух саженей, закрываемая двумя крепкими створками с надежным засовом. Мера предосторожности далеко не бесполезная, если учесть, сколько каменных крыс ползает нынче по выработкам.

Каменные крысы. Об этих тварях стоит рассказать подробнее. Южанам, не бывавшим в этих суровых краях, боюсь, меня не понять. Смешно сказать, себя-то я южанином давно перестал считать, хоть и увидел впервые небо в имении батюшки в десятке лиг от благословенного Соль-Эльрина. Конечно, крысы живут везде, где ступает нога человека. В амбарах и подполах, в трюмах кораблей и в храмовых лабиринтах бегают, суетятся, посверкивая красными глазами-бусинками, противные грызуны. Серые и черные, рыжие и бурые, говорят, есть даже белые. И не вывести их ни ловушками, ни ядовитыми приманками, ни прирученными лесными котами, ни длиннохвостыми куницами. Даже совместные усилия объединенного круга учителей Школы, составленного, как на подбор, из чародеев первой ступени посвящения, не давали по-настоящему действенного результата. Только временное облегчение. А через пару месяцев крысы возвращались.

Так вот, в сравнении со своими северными сородичами эти бестии могут показаться милыми домашними зверюшками.

Во-первых, размер. Просто гордость распирает от нашей каменной крысы. Когда зверь сидит, его голова повыше моего колена будет. А прыгучая! С места до горла человеку достает. Ну, на живучесть, положим, и обычные крысы не жалуются. А этих не зря-таки каменными прозвали. Хотя, конечно, это я загнул. Каменными их называют за то, что они в камнях, то есть в скалах, да старых выработках живут. Что они там жрут? Может, заблудившихся старателей? Ну, не стуканцов же. Их сожри попробуй.

Так или иначе, а часто крысиные стаи пробираются в рассечки по ходам, стуканцами прорытым. Поскольку такой лаз и у меня теперь был, несмотря на то что постарался я его забить горбылем да старыми стойками, гуляли твари по моим рассечкам, где сами хотели.

Одно счастье – на поверхность из выработок каменные крысы выбирались неохотно. То ли света солнечного не любили, то ли свежий воздух их отпугивал. Иначе не спасла бы ни прочная ляда на шурфе, ни железный засов. Схарчили бы ночью, сонного.