Весь сантехник в одной стопке (сборник) - Сэ Слава - Страница 54

Рая тоже не знала, как реагировать, и решила отравиться. Купила литр мартини, выпила, но не умерла. Только тошнило потом страшно. Сейчас у Раи хороший муж, все плакаты сняты и сложены аккуратно в шкаф. Безруков далеко, но по-прежнему дорог.

Я понимаю Раю. От Безрукова нет защиты. Я видел, как в перерывах между съёмками он подкрадывается к зазевавшейся ассистентке, шепчет в ухо анекдот и хохочет, дразня белыми зубами. Девушка потом не помнит анекдота. Ей снится его шёпот. Ей кажется, то были слова любви, просто в иносказательной форме. Долгие годы она потом впадает в рассеянность и пишет мемуары с разводами от слёз. А Безрукову ничего. Разбив одно сердце, он идёт к буфетчику и читает стихотворение «Мцыри». Очень подробно, с иллюстрациями и танцами. К концу чтения буфетчик в слезах. Он выбрасывает поварёшку и хочет воевать на Кавказе.

Когда Безруков увёл от меня Галину, я сочинил эпизод для сценария, полный мести. Мы снимали в июле, в жаре, и очень смешной показалась идея заставить героя бегать в парандже. Все обрадовались. Особенно отвергнутые поклонники Галины обрадовались моей идее. Но Сергей Витальевич и тут выкрутился.

– Если лица не видно, – сказал он, – возьмите дублёра. Сэкономите.

Так приготовленный для него тепловой удар достался дублёру.

Профессия сценариста прекрасна. Можно издеваться над актерами, целое лето ходить в шортах. Или запереться в кабинете, три дня спать, потом выйти и сказать – не пишется! Иногда сценаристы собираются в стаю, чтобы сочинять хором. Сидят в ресторане, молчат, глаза стеклянные. Официантки приносят свежий чай. Я однажды отработал месяц в таком коллективе, мои почки стали чище хрусталя. После удара по ним был слышен приятный звон.

Ещё писал сценарии для сериалов. Не целиком, только диалоги. Продюсер сказал, нужно добавить иронии, чуть-чуть. Я родил двести страниц потрясающих открытий в области юмора. Шутки длинные, короткие, тонкие, ниже пояса, со вторыми смыслами, неожиданными финалами, избыточными метафорами и перевёрнутыми клише. Месяц не спал, питался чистым кофеином. Продюсер, пока читал, улыбнулся трижды. Сказал:

– Очень хорошо! Смешно, но нам вообще не подходит! У нас драматический фильм. А ты придумал водевиль.

В кино что ни сценарист, то неврастеник. В тридцать пятой серии, например, герои бегут из тюрьмы. Продюсер сказал, они должны сбежать элегантно. Нужны изящные детали. Главное, они не должны перелезать через забор. А в финале эпизода должен появиться грузовик, его участие уже оплачено.

Я три дня думал – как, за что можно упечь грузовик. Как-то же он должен попасть в тюрьму. Решил, пусть он случайно пробьёт стену. Допустим, буря, водитель заплутал в барханах и врезался, и сделал проход. Позвонил продюсер, всё отменил. Сказал, что грузовик не перечислил денег. И надо выдумать другой транспорт для побега. Причём нам не подходят самолёты, вертолёты, машины, лодки, мопеды, верблюды, воздушные шары, рикши, ракеты и парусные колёсные яхты. На всякий случай, нужно не забыть о популярных в современном кино мистике и сверхсмысле. И особое внимание – внутреннему конфликту и мукам персонажа. И общая канва, скрепляющая восемь сюжетных линий, должна отчётливо проступить. В тот день мы с продюсером поругались навек, потом пошли в буфет, побратались и съели строганов с картошкой.

Ещё я видел настоящего Куценко. Ходит по площадке, как простой землянин в красном свитере. Женщины глядят на него безнадежными карими вишнями. А он пьёт чай и матерится…

Кате наша вечеринка понравилась, кажется. А на следующее утро меня отчитывал Кеша. Он спросил – какого рожна? Мы же договорились представить Некрасова. Но я устроил стенд-ап шоу и весь вечер не сходил со сцены.

– Чем больше ты болтал, не давая говорить Алексею, тем более загадочной личностью он ей покажется. Так что, продолжай. Завтра она будет думать только о нём, а при виде тебя начнёт морщить носик, – сказал Кеша с раздражением, не соответствующим смыслу его речи.

– Ну, говорят, от ненависти до любви…

– Размечтался! В этом направлении женщины не ходят. В обратную сторону – сколько угодно. Некоторые могут за минуту добежать. Назови её новую причёску ущербной и такую страсть пожнёшь – хоть прикуривай.

Нострадамус

Алёша приезжает каждый день. Мы придумали легенду, объясняющую его присутствие в доме. Якобы готовим сценарий о Нострадамусе. Начало очень драматичное: в 1537-м от чумы гибнут жена и дети прорицателя. Мишель Нострадамус клянётся победить чуму, найти лекарство. Он входит в дома заболевших. Для людей он – бесстрашный борец со смертью. На самом же деле он сам ищет смерти. Но костлявая его не берёт. Ей скучно с теми, кто её не боится.

Проходит двадцать лет. Нострадамус прославился как врач и предсказатель. У него новая жена Анна и шестеро детей: Сезар, Магдалина, Андре, Анна, Диана и Шарль. Все ужасно разные. Старший Сезар изучает астрологию и любит отца искренне, мечтает повторить его путь. Диана ярая католичка. Называет родителя чернокнижником.

– Кара божья тебя настигнет! – кричит она. Младший Шарль – прохвост, ищет способ заработать на отцовой славе. Выдаёт себя за наследника таланта, обогнавшего отца. И никто не знает, что настоящий и единственный в семье предсказатель – это жена Нострадамуса, красавица Анна Понсард Жемелье. Ей дела нет до грядущих потрясений. Она просто любит мужа. Стирает его рубашки и готовит настой от подагры – зверобой, лён, пижму и тысячелистник.

…Мы работаем в гостиной, где вероятность встретить Катю самая большая. Заслышав её шаги, Алёша начинает говорить громче:

– Анна все свои предсказания делает во сне, после соития. Сама того не помнит. А Нострадамус за ней записывает и утром выдаёт её пророческие стихи за свои видения.

Я знаю законы любовной драмы. Болтовня во сне, пусть даже пророческая, не прокатит. Я горячусь:

– Нет же! Она предсказывает наяву! Сама того не понимая, походя. Ей вообще плевать на будущее. Были бы дети здоровы. Она не сочиняет, а лишь играет в буриме. Пока посуду моет. Но муж понимает, её дар ниспослан свыше. Он просит: «Ань, ну очень надо, я Генриху Восьмому обещал! Король же, неудобно! Он перед сном читает мои… то есть, наши стихи. Если ничего не принесём, Генрих перекинется на этого шизофреника Данте!..»

Анна ставит кастрюлю, говорит: «Ну ладно, сейчас посмотрю». Закрывает глаза и гонит пургу, наугад расставляя рифмы.

– Итак, – говорит она, – год две тысячи четырнадцатый:

Предсказатель аплодирует и смеётся.

– Ну хватит, Мишель, ну это же глупо! – говорит Анна, смущаясь.

– Что ты! Это прекрасно! Ещё, ещё! – кричит Мишель, заливаясь. Он хватает тетрадь и торопливо записывает, ставя кляксы.

Некрасов меня перебивает. Он упрямо гнёт своё, тупица:

– Нет! Она не помнит предсказаний! Она во сне, после соития… У неё с головой не в порядке. Утром Мишель выдаёт её стихи за свои, и Анна смотрит на него как на бога…

– Видишь, в чём разница! В моей версии Нострадамус любит жену! А в твоей – пользуется её даром и её любовью! И позволяет любить себя! Получается, у тебя он – корыстный мерзавец! А у меня – восхищённый обожатель!

Моя эскапада обращена в основном к Кате, но она не слышит. Я плохо рассчитал скорость её приближения. Она только сейчас входит в гостиную, улыбается Алёше. А на меня даже не смотрит. Мой энтузиазм пропадает. Я ухожу ставить чайник.

Пикник