Колыбельная для мужчин - Росмэн Эстер - Страница 4

– Ах ты, старый пес! – припечатал хозяина дома один из гостей. Лицо Кэт залил пунцовый, как у невинной девушки, стыдливый румянец.

– Тащите ее в постель, – посоветовал стоявший рядом джентльмен средних лет. – Чего вы ждете? Уже давно пора завести сына.

– Чуть попозже, – смущенно ответил Уитт. – Пусть еще немного побудет с нами.

Уитт подмигнул гостям, уверенный, что никто из них не знает его тайны. Его позора… А Кэт никогда об этом не проговорится. Он уверен… Сын! Если бы только вся эта толпа друзей, родственников, просто знакомых узнала правду…

Черт возьми, у него больше не будет детей! Он уже произвел на свет трех сыновей и упрямицу дочь с той заграничной сучкой Юнис – своей первой женой. От Кэтрин останется лишь одна его любимица Лонда. Ей сейчас четыре года. И он ничуть не жалеет о том, что заботится об этой крошке куда больше, чем о всех своих остальных детях. Те, другие, некоторые из которых уже выросли, доставили ему слишком много огорчений. А их мать…

Боже, что он тогда нашел в этой Юнис Прескотт?! Тощая, с острым языком, считавшая единственной своей обязанностью по отношению к мужу удовлетворять его сексуальные потребности! Служанка, и не более того! Кстати, вначале Уитт считал ее фригидной. До той поры, пока… А, черт! Он не будет больше о ней думать! Равно как и о том мерзком итальяшке, смеявшемся над ним за его спиной!

Раздраженный подобным поворотом мыслей, Уитт взял жену под руку и подвел к стоявшей в центре зала и уже начавшей подтаивать ледяной фигуре скачущей лошади, из которой с шипением и брызгами била струя шампанского. Джаз-банд заиграл другой популярный блюз – «Настроение». Несколько пар посмелее вышли на середину зала, собираясь танцевать. Уитт взял с серебряного подноса бокал шампанского и долгим глотком осушил его.

– Папа!

Уитт оглянулся и увидел бегущую к нему с распростертыми объятиями и сбившимися на лоб темными локонами Лонду. На ней было платьице цвета морской волны.

Он крепко обнял свою любимицу. Девочка подпрыгнула, и ее маленькие крепкие ножки в белых носочках обвили талию отца.

– Ну, моя принцесса, как тебе нравится вечер?

Светло-голубые глаза «принцессы» были большими и круглыми. Щеки горели румянцем.

– Очень шумно!

– Это уж точно! – рассмеялся Уитт.

– И слишком накурено!

– Только не говори этого маме. Она расстроится. Ведь вечер затевался для нас!

И Уитт заговорщически подмигнул Лонде. Она тут же мигнула ему в ответ и уткнулась своим маленьким носиком в шею отца. Уитт почувствовал аромат детского шампуня. Девочка дернула его за галстук-бабочку. Уитт снова рассмеялся. Казалось, в этот момент на свете не было человека счастливее его. Тем временем подошла Кэтрин.

– А это уж оставь мне! – улыбаясь сказала она, мягко освобождая шею Уитта от пальчиков дочери. – Лонда, не мни папин галстук! – И Кэтрин нежно поцеловала дочку в копну волос на затылке.

– Как насчет того, чтобы потанцевать?

Вопрос Уитта относился к дочери. Между бровями Кэт появилась чуть заметная морщинка. Так бывало всегда, когда она старалась скрыть недовольство. Но Уитт не обратил на это никакого внимания. Он выпил еще бокал шампанского и, опустив Лонду на пол, принялся ее кружить. Девочка взахлеб хохотала, и ее счастливый смех разносился по всему залу.

– Омерзительно, не правда ли? – через плечо сказала Трейси, обращаясь к Закари. Она наблюдала за всем происходящим, облокотившись на полированную крышку роскошного рояля. В руках у нее был бокал с шампанским, из которого девушка медленно, но с плохо скрываемым раздражением отпивала глоток за глотком. Это ей разрешалось: Трейси пошел уже двадцать первый год.

Закари пожал плечами. Он уже привык ко всякого рода спектаклям, устраиваемым отцом, и относился к ним почти равнодушно. Их пути разошлись давно. А после того как Уитт расстался с первой женой и женился на женщине, которая была всего на семь лет старше его первого сына Джейсона, отношения между отцом и Заком вконец испортились.

У Закари не было ни малейшего желания приезжать на этот вечер. Настояли родственники. И вот он сидел, с нетерпением дожидаясь момента, когда можно будет покинуть этот шумный, накуренный зал, переполненный скучными старыми людьми. Причем каждый второй из них пришел сюда явно из подхалимства…

– Отец просто не может оторваться от Кэт, – не очень внятно проговорила Трейси. – Это уж совсем непристойно! Развратный старикан! – И она отпила еще глоток из бокала.

– Осторожно, Трейси! – тихо посоветовал подошедший к ним Джейсон. – Не исключено, что отец нашпиговал здесь все стены подслушивающими устройствами, чтобы собирать информацию для Республиканской партии. Ты не допускаешь, что отель «Денвере» может оказаться вторым «Уотергейтом»?

– Очень смешно, – усмехнулась Трейси, резким движением головы перекинув густую гривку золотисто-каштановых волос с одного плеча на другое. Но на ее лице не появилось даже тени улыбки. Глаза остались скучными и равнодушными. Лишь время от времени она принималась внимательно рассматривать толпу, как будто выискивая кого-то.

Джейсон потрогал пальцами свои усы, а глаза его вдруг превратились в две узкие щелочки.

– Думаю, для тебя не секрет, что добрая половина всех этих господ ждет не дождется, когда наш старик «поскользнется».

– Неправда! Они его друзья!

– И враги… – чуть слышно добавил Джейсон. Он внимательно следил за отцом. Уитт же, держа на руках Лонду, переходил с ней от одной группы гостей к другой, не давая девочке ступить на пол.

– И кто же нагадит первым? – спросил Зак.

– Естественно, ближайший соратник, – вновь усмехнулся в усы Джейсон.

Эта усмешка всегда выводила Закари из себя. Его старший братец вел себя так, будто знал все на свете. В свои двадцать три года Джейсон учился на отделении права одной из престижных высших школ и должен был получить блестящее юридическое образование. К тому же он был семью годами старше Зака и не упускал случая подчеркнуть это.

Закари не переваривал своего старшего брата. Так же, впрочем, как и сестру Трейси. Не в последнюю очередь потому, что оба они слишком пеклись об Уитте, а точнее – о его фамильном состоянии. Поэтому, оставив их дальше обсуждать поведение своего родителя и готовящиеся против него козни, Зак потихоньку отошел в сторону и растворился среди гостей.

Гости, разделившись на группы, громко обсуждали последние новости – импичмент президента Никсона и введение норм на продажу бензина. Закари не интересовало ни то, ни другое. Он незаметно стащил с ближайшего столика бокал шампанского и проскользнул к большому полуовальной формы окну с видом на город.

Потягивая еще запрещенное ему по возрасту вино, Зак удовлетворенно взирал через запотевшее оконное стекло на уходившую куда-то в даль этой душной июльской ночи улицу. Несмотря на поздний час, поток легковых машин и грузовиков не ослабевал. Вереница красных сигнальных огоньков тянулась вдоль кварталов, через мост над темными водами реки Уилламетт, делившей город на две почти равные части – западную и восточную.

Вдали, почти у самого горизонта, угадывались очертания длинной цепи холмов, словно охранявших город. Грозовые тучи, собиравшиеся в течение всего дня, совсем затянули звездное небо. А вспышки молний усиливали зловещую напряженность и без того тревожной ночи.

Зак допил шампанское и, чтобы замести следы «преступления», зарыл пустой бокал в кадке с землей, в которой росло какое-то экзотическое деревце. Как и всегда, он чувствовал себя лишним в семье. Этот затеянный Кэтрин грандиозный вечер, на который все мужчины явились во фраках, заставил его еще раз почувствовать, насколько он не похож на своих братьев и сестру. Даже внешне Закари отличался от остальных членов клана Денверсов. У всех них была аристократически бледная кожа, голубые глаза и каштановые волосы разных оттенков – от светлого до очень темного.

Закари скорее походил на четырехлетнюю Лонду. И даже в большей степени, чем все остальные члены семьи. Но это не давало ему никаких преимуществ в глазах Джейсона, Трейси и младшего брата Нельсона: по разным причинам они относились к своей сводной сестренке чуть ли не с ненавистью.