Шекспир, рассказанный детям - Лэм Чарльз - Страница 23

— Клянусь жизнью, я не шучу,— сказал Ганимед.— Надень свое лучшее платье, пригласи герцога с его друзьями, и, если ты в самом деле желаешь обвенчаться с Розалиндой, она будет завтра здесь.

На следующее утро Оливер, получивший уже согласие Алиэны, отправился с ней к герцогу. Вместе с ними пошел и Орландо. Герцог и его друзья были в сборе, готовые начать празднова-

V

-(j?L>

¦ ч

ние двойной свадьбы. Не было только невесты t Орландо; молодой человек начал думать, что Га-нимед подшутил над ним.

Герцог спросил Орландо, верит ли он, что пастух исполнит свои обещания. Орландо не знал, что отвечать. Но как раз в это время вошел сам Ганимед и спросил герцога, даст ли он согласие на свадьбу своей дочери с Орландо, если Розалинда явится сию минуту сюда.

— Согласен,— отвечал герцог,— если бы даже приданым за ней было целое королевство.

— А ты,— обратился он к Орландо,— согласен ли жениться на ней?

— Женюсь,— отвечал Орландо,— если бы даже был королем многих земель.

Затем и Ганимед и Алиэна оставили всех собравшихся, чтобы приготовиться к совершению чуда.

Наедине с Алиэной Ганимед сбросил с себя мужские одежды и, одевшись в свое женское платье, без всякого волшебства превратился в Розалинду. Алиэна, в свою очередь переменив крестьянское платье на прежние богатые одежды, тоже без труда превратилась в принцессу Целию.

Пока их не было, герцог сказал Орландо, что пастух Ганимед очень похож на его Розалинду. Орландо подтвердил, что тоже давно уже заметил это сходство.

Скоро Целия и Розалинда появились в своих настоящих одеждах. Розалинда, не желавшая продолжать дальше маскарада, вывела их из изумления и разубедила в присутствии волшебной силы. Упав на колени перед герцогом, она просила его благословения и затем рассказала о своем изгнании из дворца и о том, как, назвавшись братом

j

<Щ>

V.

Алиэны, жила вместе с ней в домике пастуха. Герцог, чрезвычайно обрадованный признанием своей дочери, повторил данное им согласие на свадьбу ее с Орландо. Не медля, обе пары были повенчаны в одно время. Хотя венчание их совершилось в диком лесу, без обычного в таких случаях великолепия, но можно поручиться, что до сих пор не было более веселой свадьбы.

По окончании венчания, когда они под тенью густых деревьев сидели уже за обедом, приготовленным из дичи, явился гонец и в дополнение счастья герцога и верных любовников объявил радостную весть о возвращении герцогства законному правителю.

Это новое чудо объяснялось следующим образом. Похититель, раздраженный бегством своей дочери и слухами, что лучшие люди в герцогстве то и дело убегают из его владений в Арденский лес к законному правителю, отправился туда сам во главе большого отряда с целью схватить герцога и друзей его и казнить их всех. Но провидение устроило иначе; лишь только он вошел в лес, как встретил какого-то сгарца-пустынника, с которым долго разговаривал и который убедил его исправиться. Речь пустынника была так сильна и внушительна, что, слушая ее, герцог раскаялся в своей прежней жизни и, отказавшись от нечестно приобретенных владений, решился провести остаток дней своих в монастыре. Исправление свое он доказал здесь же на деле, ибо отправил к законному правителю гонца (о чем мы уже сказали) с просьбой взять обратно отнятое у него герцогство, а с ним также и все имения верных друзей его. Эта новость, столь же приятная, сколь и неожиданная, пришлась очень

J

(Ж)

кстати, чтобы увеличить радость и веселье свадебного дня. Хотя поступок отца Целии и сделал ее бедной девушкой из богатой наследницы герцога Миланского, но взаимная любовь двух сестер была так велика, что между ними не могло быть ни зависти, ни ревности.

Теперь герцог получил возможность вознаградить верных друзей, разделявших его изгнание, и хотя эти достойные люди терпеливо переносили невзгоды, но были ничуть не прочь получить назад свои имения и жить в мире и радости со своим законным герцогом.

J

МНОГО ШУМА ИЗ НИЧЕГО

.Мессине, во дворце губернатора Леонато, жили две молодые девушки — Геро и Беатриса. Геро была дочь Леонато, а Беатриса — племянница. Разбитная и бойкая, Беатриса любила развлекать своими остроумными шутками серьезную Геро. Все, что ни делалось вокруг Беатрисы — и грустное и веселое,— все давало ей повод к остротам и насмешкам.

Мы начинаем нашу историю со времени знакомства этих двух девушек с толпой молодых иностранцев, занимавших высшие должности в армии. Со славой возвращаясь с только что окончившейся войны и проходя через Мессину, они явились к Леонато, который и представил их как старых знакомых своей дочери и племяннице. Между этими молодыми людьми были: Педро, принц Дррагон-ский, друг его Клавдий, флорентийский дворянин, и Бенедикт, падуанский дворянин, славившийся своим язвительно-резким языком.

Бенедикт завел веселый разговор с принцем и Леонато. Беатриса, не любившая ограничиваться ролью простой слушательницы, почти с первых же слов

/ ! N

Бенедикта прервала речь его, сказав, что удивляется его болтовне, которую уже никто не слушает и на которую никто не обращает внимания.

Хотя Бенедикт был такой же ветреник, как и Беатриса, однако ему эта фраза пришлась не по вкусу; девушке такого высокого звания неприлична болтливость, подумал он. В то же время в нем проснулось чувство оскорбленного самолюбия; он вспомнил, что и во время прежнего пребывания в Мессине Беатриса выбирала его предметом своих остроумных шуток.

Известно, что кто любит смеяться над другими, терпеть не может, чтобы смеялись над ним; именно так это и было относительно Беатрисы и Бенедикта. При каждой встрече у них загоралась настоящая война; насмешки и остроты так и сыпались.

Теперь, когда Беатриса так неожиданно прервала Бенедикта, сказав, что никто не обращает на него внимания, он, притворяясь, что не замечал ее до сих пор, сказал:

— А! Госпожа-насмешница, вы живы еще?

Этого было довольно, чтобы война разгорелась еще сильнее. Беатриса, увлекшись, в пылу разговора позволила себе намекнуть на трусость Бенедикта, хотя и хорошо знала, что он доказал свою храбрость; кроме того, заметив, что принц любил слушать его живые и меткие остроты, она назвала его шутом принца.

Последняя фраза глубоко запала в сердце Бенедикта. Уверенный в своей храбрости, он не обратил никакого внимания на намеки Беатрисы об его трусости. Остроумные люди ничего так не боятся, как обвинения в шутовстве, потому что оно часто похоже на истину.

Во время этой веселой перебранки скромная Геро молчала; Клавдио между тем рассматривал ее прелестное лицо и с удовольствием заметил, что она очень похорошела. Принц забавлялся, слушая остроты двух врагов.

— Какая веселая девушка ваша племянница; она была бы отличной женой для Бенедикта,— шепнул он Леонато.

— Помилуйте, принц, если они обвенчаются, то через неделю же заговорят друг друга до сумасшествия,— отвечал Леонато.

Хотя Леонато и высказал принцу, что эта свадьба будет несчастьем для Беатрисы и Бенедикта, но тот все-таки не хотел отказаться от мысли соединить эти два насмешливых существа.

Когда принц с Клавдио вышел из дворца, то узнал, что, кроме проектируемой им свадьбы Бенедикта и Беатрисы, в том же обществе замышляется еще другая. Клавдио говорил ему о Геро в таких выражениях, что принц не мог не догадаться, что происходит в его сердце.

— Любишь ли ты ее? — спросил он своего друга, вполне ему сочувствуя.