Тринадцать способов умереть - Рощин Валерий Георгиевич - Страница 32

– А то!

– Тогда вперед – мушаобс!..

Во всей этой сумасбродной затее Макса слегка успокаивало лишь одно – летающей этажерке для взлета вовсе не требовалась длинная полоса. А при таком ураганном встречном ветре для разбега вполне хватило бы и сотни метров свободного ровного пространства. О том, что же с ними произойдет дальше, ему сейчас думать не хотелось…

«Кажется, двери подобных сельскохозяйственных трудяг запираются на висячие замки, продетые сквозь самодельные дюралевые дужки», – вспоминал пленный офицер и шарил рукой вдоль кромки дверцы. На стоянке училищного аэродрома он когда-то рассматривал подобный экспонат…

Так и есть – слева болтался небольшой амбарный замок. Покрутив ненадежную систему из стороны в сторону, он легко оторвал замок вместе с тонкими скобами. Дверца поддалась, и вскоре пилот оказался в чреве пассажирской кабины.

– Такой же колотун, как и снаружи, но ветра, слава богу, нет, – бормотал Максим, пробираясь меж кресел вперед.

Он никогда не летал на подобной технике с поршневыми бензиновыми двигателями, более того – даже ни разу не сидел в пилотской кабине и не имел представления о порядке запуска «посудомоечного агрегата». Усевшись в левое командирское кресло, майор с большим трудом, почти в кромешной тьме отыскал тумблер включения аккумуляторов…

Но… сеть была обесточена – никакие манипуляции с тумблером результатов не дали.

– Придется ждать Севу с Толиком, – сорвался он обратно к выходу. – И Рябого с докладом о размерах площадки.

Несколько раз летчик обошел самолет, детально ощупывая его борта, пытаясь рассмотреть в темноте наполовину стертые надписи и разыскивая заветный лючок, открывающий доступ к аккумуляторному отсеку. Наконец, у хвоста по левому борту, почти под стабилизатором, нужная крышка нашлась, и он принялся ждать товарищей…

Первым вернулся Рябой.

– С ентой стороны стоят кедры. На самом краю площадки, – мешая слова с тяжелым дыханием, пояснил местный «ветеран труда». – До них метров двести отсюдова. А за деревцами сразу, значится… обрыв. Пропасть – дна не видать.

– Понятно. Если не разобьем самолет о деревья – обрыв нам не страшен, – хлопнул его по плечу Скопцов и спросил, подводя к хвосту Ан-2: – Пощупай-ка вот этот лючок. Сможешь отвинтить запоры?

– Струмент бы нужен…

– Держи, – вынул он из кармана «золотую» ложку. – А потом осторожно сними с самолета носовой чехол…

Разделившись, спецназовцы приближались к домику охраны с разных сторон. Обойдя кругом на безопасном удалении несколько приземистых строений, Барклай с Терентьевым встретились.

– Все внутри, – прошептал капитан. – И следов не видно.

– Похоже на то. И собак вроде здесь не держат.

– От кого им тут технику-то охранять? От горных козлов что ли?..

– Признаться, я не очень-то и надеялся повстречать на стоянках бодрствующих часовых, – согласился подполковник, – все внимание местного командования занимает лагерь с пленниками, а на площадке, по их мнению, нет смысла проявлять бдительность.

– Согласен.

– А генератор гудит в соседнем, темном вагончике – прислушайся…

– Точно, – кивнул Анатолий.

– Вот и отлично. Не хотелось бы раньше времени связываться с охраной и поднимать шум. Пошли…

Две тени скользнули к домику, откуда доносился мерный рокот. Дверь была заперта на обычную задвижку и распахнулась без особых усилий. Изнутри пахнуло бензином, выхлопными газами…

Терентьев обо что-то запнулся; упала и покатилась по деревянному полу какая-то пустая посудина…

Офицеры на минуту замерли, прислушались…

Нет, вроде никто не услышал.

– Тепло, только ни хрена не видно, – виновато зашептал капитан.

Напоминать об осторожности было излишним – оба прекрасно осознавали степень риска.

– Шарь на ощупь, – подсказал Всеволод. – Я думаю, они похожи танковые…

– И такие же тяжелые. Блин…

Поиск продолжался недолго. Вскоре один из них наткнулся на несколько металлических контейнеров с закругленными углами, стоящими вряд вдоль стены – неподалеку от гудящего генератора.

– Кажись, нашел. Раз, два, три… Целых восемь штук!

– Макс сказал: нужно всего два. Вытаскиваем из вагончика по одному.

– Мля, килограммов сорок!.. – проворчал молодой спецназовец, подхватывая неподъемную ношу здоровой рукой.

– Меньше. Это тебе после «калорийной» баланды мерещится. Понесли…

Схватив за неудобные ручки первый, они выволокли аккумулятор на улицу; вернувшись, взялись за второй. Через пару минут, тихо матерясь, несли драгоценную находку к самолетам. Один аккумулятор покоился у подполковника на плече, другой они тащили вместе…

У ближайшего «кукурузника» их с нетерпением поджидали приятели.

– Суйте по одному сюда, – без промедления указал Скопцов на зиявшее в борту открытое чрево какого-то открытого лючка.

Заветный тумблер, заставил радостно вспыхнуть на приборной доске лампочки нескольких табло.

– О! Факир сегодня трезвый! – возрадовался летчик, но тут же озаботился и пробормотал, высунув голову в открытую, сдвижную форточку: – Как бы нас не выдали бортовые огни!.. Нет, не горят. Теперь проверить топливо…

Быстро разобравшись в надписях, он щелкал автоматами защиты сети на центральном пульте – включил подсвет панелей; затем, поочередно ставя в верхнее положение переключатели, «оживил» самый нужный на данном этапе прибор – топливомер. Дернувшись, его стрелка замерла, даже не дотянув до деления «100» литров.

– Вашу нищую мать! – ругнулся майор и, встав с кресла, выключил питание. – Я не знаю, парни, какой у этих «дельтапланов» расход топлива, но в любом случае ста литров хватит минут на тридцать полета – боюсь, и до нашей границы не дотянем.

– Что будем делать? – полагаясь на опыт Скопцова, поинтересовался Барклай.

– Необходимо проверить другие самолеты. Если в остальных баки сухие – вернемся сюда. Пошли, парни…

Спрыгнув в снег, он побежал к следующей «Антошке». Рябой последовал за ним и без напоминаний взялся открывать ложкой такой же лючок в борту. Спецназовцы уже вынимали из первого самолета аккумуляторы…

Во второй машине бензина оставалось чуть больше ста литров.

– Пока запустим, прогреем, взлетим… Все равно мало! Но будем иметь его ввиду – по крайней мере, на сотню километров улизнуть удастся, – выключая питание, снова поднялся из командирского кресла Макс. – Проверим последний…

И все же им повезло – стрелка топливомера третьего Ан-2, издевательски покачиваясь, замерла аккурат между цифрами «200» и «300».

– Отлично! – возрадовался стоящий в проходе между двух пилотских кресел Барклай. – Сколько тебе нужно времени для подготовки к запуску?

– Точно не могу сказать, Сева. И не знаю, готов ли этот агрегат к полету. К тому же, надо хорошенько осмотреться, найти и изучить необходимое управление…

– Ладно, изучай. И постарайся побыстрее! Как только будешь готов – дай команду – нам еще нужно успеть разжиться оружием и разобраться с охраной…

Максим спешно проделал уже знакомые манипуляции – осветил слабым светом панели и принялся читать таблички и надписи у приборов, тумблеров, кнопок – благо все надписи так остались на русском… Устройство и особенности работы бензиновых моторов он, разумеется, знал, однако требовалось отыскать нужные ручки и рычаги, уяснить порядок запуска и управления.

– Похоже на бензокран, – отрешенно бубнил он, разглядывая и переключая какую-то штуковину под левым локтем, – теперь включить все автоматы защиты, кроме освещения и бортовых огней…

Помня о потрясающей капризности поршневых движков, Скопцов отыскивал ручки каких-то насосов и делал по несколько нажатий, закачивая, как полагал, топливо в карбюратор.

– Так… эта хрень напоминает магнетто. Поставим его переключатель сюда. Помоги мне Господи, запустить убогий «Фарман»!.. Осталось найти стартер…

– Глянь вот сюда – не она? – подсказал спецназовец, указывая на какую-то рукоятку, торчащую из приборной панели командира экипажа.