Приключения Травки - Розанов Сергей Григорьевич - Страница 18

— У нас сын пропал…

— Что? Что такое? Травка? — заволновался Измайлов. — Мы сейчас же, сейчас же приедем к вам! Все выясним и все наладим. Такой сообразительный человечек — и вдруг пропадет? Да никогда в жизни!

В ГОСТЯХ У КАПИТАНА

Когда выяснилось, что на Московских горах нет Травкиного папы, а Измайловы уехали, капитан и Солнечкин папа решили отправить в Москву телеграмму, чтобы Травкины родители не беспокоились.

Но, во-первых, Травкин папа, может быть, еще и не вернулся домой. Тогда мама получит телеграмму, удивится, разволнуется, расстроится — и все зря.

А во-вторых, на маленькой железнодорожной остановке возле электростанции капитана телеграфа не было, до ближайшего телеграфа нужно было идти на лыжах целый час, не меньше. В Москву Травку решили отправить электричкой. Не тащить же его через поле и лес обратно на Пролетарскую. Ему и самому будет интереснее: из Москвы он уехал на паровозе, а в Москву приедет на электропоезде.

Ближайший электропоезд шел в семь. Пока телеграмма дойдет, Травка и сам будет уже дома.

Обсудив все так подробно, они и решили пока идти к капитану обедать. Времени у них было достаточно.

Капитан жил один в маленькой квартирке при самой электростанции.

У него была такая электрическая плита, что на нее можно было ставить сразу сколько угодно сковородок, чайников и кастрюль. Лишь бы хватило места.

На сковородке жарилась яичница с сосисками, в кастрюльке варилось какао на молоке, а в другой кастрюльке — картошка. А сам капитан чистил в это время леща величиной по крайней мере с поросенка. Супа не было. Но, сказать по секрету, Травка и Солнечка не очень любили суп.

Травка спросил потихонечку:

— Ты что больше всего любишь?

— Мороженое, — прошептала Солнечка.

— Я тоже…

Капитан не мог слышать их разговора. Но не зря говорил он пионерам, что он маг и волшебник и видит все насквозь.

Он подмигнул Солнечкиному папе:

— Займитесь-ка, лейтенант.

Солнечкин папа вскрыл банку сгущенного молока, разбавил его обыкновенным, накрошил туда засахаренных фруктов и вылил все это в небольшое серебряное ведерко с электрическим шнуром. Потом он отворил белую дверцу рядом с плитой. Это была дверь небольшого шкафа, вделанного в стену. Он поставил ведерко в шкаф, а вилку, которой кончался шнур, воткнул в штепсельное гнездышко на стене шкафа. В ведерке зажужжала электрическая мешалка. Тогда он плотно затворил дверь шкафа и повернул большой черный выключатель рядом с дверью.

К концу обеда Солнечкин папа достал из шкафа ведерко и торжественно поставил его на стол. Оно мгновенно покрылось таким пушистым инеем, какой бывает ранним утром зимой на деревьях.

А внутри ведерка получилось самое настоящее мороженое. Только еще вкуснее, чем обыкновенное.

Оказывается, это был холодильный шкаф. В нем электричество вырабатывало… мороз!

ТРАВКА ЕДЕТ В МОСКВУ

Настала пора расставаться. Травка сказал на прощанье:

— Солнечка, ты приезжай к нам в гости. Я тебе покажу нашу общую железную дорогу, трехтрубный крейсер, лифт и куклу Мальвину.

— Хорошо, Травочка, приеду.

— Я напишу тебе письмо. Я теперь адрес запомнил на всю жизнь: станция Пролетарская, начальнику станции, для Солнечки. А мой адрес: Петровский парк, Новые дома, корпус «Б», шестой этаж, квартира шестьдесят восемь.

Солнечка почему-то вздохнула:

— Да… Кукла Мальвина должна быть с голубыми волосами. Помнишь — в сказке «Золотой Ключик»? А у вас с оранжевыми…

— А мы к твоему приезду ее перекрасим. — сказал Травка. — Я теперь знаю: волосы нужно красить клеевой краской. А то мы пробовали акварельной — ничего не выходит.

Солнечкин папа сказал довольно серьезно:

— Отличный рецепт, — и сейчас же улыбнулся.

Он посадил дочку на плечи, стал на лыжи и отправился в снежное поле.

А Травка с капитаном пошли на платформу, где была остановка электропоезда.

Уже темнело. Вдали показались красные и белые огоньки и большой белый светляк над самыми рельсами. Вверху вспыхивали электрические искры. Это приближался электропоезд.

В общем, он был похож на поезд метрополитена — тоже без трубы и без пара. Но вместе с тем он был похож на трамвай. Только вместо дуги у него на некоторых вагонах было довольно сложное приспособление, вроде громадной коробки без стенок -одни ребра.

Он сигналил, как поезд метро, но гораздо пронзительнее и дольше.

Поезд остановился. Оттуда вышел помощник машиниста и стал наблюдать за посадкой. Капитан, ни слова не говоря, вошел с Травкой в кабину.

Против переднего стекла поезда сидел машинист. На плечах у него блестели серебряные погоны. Машинист сразу узнал капитана:

— Здравствуйте, товарищ капитан!

— Здравствуй, товарищ техник-лейтенант, — ответил капитан. Потом пожал машинисту руку и сказал: — Слушай, Васенька, друг мой: сделай для меня большое одолжение. Ведь ты сейчас меняешься в Москве?

— Да, это последний рейс.

— Возьми ты этого мужичка, доставь в Москву, а там отвези его, куда он скажет.

— Да ведь нельзя же посторонним в кабине машиниста, товарищ капитан!

— А ты его можешь впустить в вагон. Дверь-то у тебя сзади есть. Сделаешь?

— Сделаю.

— Ну, есть.

Капитан снова пожал руку машинисту, потом наклонился к Травке, потрепал его по щеке и выскочил из вагона.

Все это произошло в какую-нибудь минуту.

Вместо капитана в кабину вскочил помощник машиниста и сказал: «Вперед!» Машинист дал сигнал, положил левую руку на громадную кнопку, похожую на гриб, правой рукой взялся за медную рукоятку и повернул ее. Под поездом раздалось громкое шипенье. Это воздух выходил из тормозов. Тормозные колодки отпустили колеса. Машинист нажал гриб, моторы загудели, поезд тронулся и пошел, развивая скорость.

Рядом с машинистом стал его помощник, тоже в погонах, но не серебряных, а черных с зеленым кантиком.

Впереди один за другим загорались зеленые огоньки семафоров. Скоро стала видна целая цепочка зеленых огоньков.

— «Зеленая улица», — сказал помощник.

— Отлично! — ответил машинист.

Поезд мчался все быстрей и быстрей.

БЕЗВЫХОДНЫХ ПОЛОЖЕНИЙ НЕ БЫВАЕТ

В квартире Травки раздался звонок.

Папа и мама оба вскочили и побежали отпирать. Они все еще надеялись, что вернется Травка.

Но это приехали Измайловы.

Они ходили на радио, чтобы дать сообщение о пропаже Травки. Уж если дядя Лева Измайлов взялся за какое-нибудь дело, он добьется толку.

Он сказал:

— Пока ничего не вышло. На радио говорят, что некуда вставить сообщение. «Московские известия» передают только в час дня, а до часа дня Травка обязательно найдется. Не найдется — тогда другое дело. Тогда можно будет им позвонить, и они обязательно сообщат о пропаже Травки в «Московских известиях». А пока положение действительно безвыходное.

— Безвыходных положений не бывает, — сказал папа. — Я пойду в редакцию газеты и дам объявление. Крупно: «Пропал мальчик», а там дальше все подробности. Газету все читают, и если кто видел нашего мальчика обязательно прочтет это объявление. И, конечно, поможет доставить Травку домой.

Измайловы спешили на поезд. Папа спешил в редакцию газеты. Он сказал маме:

— Я пойду в редакцию газеты. Ты посидишь?

Мама ответила тихонечко:

— Хорошо, иди. Я посижу здесь, у телефона. Только не задерживайся.

МАМА ОСТАЛАСЬ ОДНА

Мама осталась одна. В комнате стало совсем тихо. Лишь иногда издалека доносились гудки автомобилей да время от времени гудел лифт. Мама невольно вздрагивала. Но у их квартиры лифт не останавливался. Скоро и совсем никто не стал подниматься на лифте.