Миллиард долларов наличными - Ромов Анатолий Сергеевич - Страница 16

Усмехнулся. Почему бы чайкам не пожелать им удачи. Завтра они выходят в море, а к сегодняшнему дню у него, если не считать мелочей, все готово. Единственное, должен еще появиться Сабатеев. И не мешало бы поговорить с Лапиком перед отходом. Лапика что-то встревожило. Но Сабатеев приедет, никуда не денется. Интересы-то общие. Да и Лапик никуда не уйдет.

Офицеры, стоя чуть поодаль, у лееров командирского дека, уже его ждали. Старпом Бегун, начальник БЧ-5 инженер-капитан второго ранга Чурылин, командир отряда спецназа майор Кулигин. И порученец, старший лейтенант Качуров.

Подойдя к ним, поздоровался с каждым за руку. Спросил:

— Есть какие-нибудь ЧП?

Офицеры переглянулись. Качуров кашлянул:

— Товарищ капитан первого ранга, не знаю, ЧП ли это. Примерно десять минут назад позвонили от контр-адмирала Сабатеева. Он в Новороссийске и будет на корабле через полчаса. То есть теперь уже минут через двадцать.

— Понятно. Я примерно к этому времени его ждал.

— Как встретить? Почетный караул?

— Не нужно. Это рабочий визит. Выстройте палубных, кого соберете. И предупредите дежурного по кораблю. Когда контр-адмирал будет подниматься на борт, я подойду сам. Соберите пока людей для встречи.

— Человек десять хватит?

— Хватит.

— Есть, товарищ капитан первого ранга! — Качуров сбежал по трапу вниз. Петраков оглядел офицеров.

— Товарищи офицеры, контр-адмирал Сабатеев приехал сюда специально для беседы с вами. Как представитель Главного штаба ВМС. Открою секрет: обо всем, что он вам скажет, я давно уже поставлен в известность. Но по определенным причинам… — Петраков помолчал. — По определенным причинам говорить об этом до выхода в море не мог. Почему, вы поймете после беседы, которая, по сути, будет коротким сообщением. В беседе будете участвовать только вы и контр-адмирал. Провести ее лучше всего будет в офицерской кают-компании. Так что сейчас идите туда. И еще одно… Контр-адмирал предупредит вас об этом, но хочу напомнить и я. До выхода крейсера в море о содержании беседы не должен знать никто. Ни на борту, ни на берегу. А вот после выхода, наоборот, вы должны будете переговорить по этому поводу с подчиненными. Но до выхода — никому. Поняли, товарищи офицеры?

— Поняли… — прозвучал ответ.

— Это не просьба, это приказ. Всем ясно?

— Понятно, Леонид Петрович… Можно было бы не говорить… — донеслось вразнобой.

— Тогда прошу пройти в кают-компанию. А я пойду пока встречу контр-адмирала.

Офицеры стали спускаться в кают-компанию по внутреннему трапу. Последним в люке скрылся Кулигин. Дождавшись, пока его голова в черном берете исчезнет в проеме, Петраков не спеша пошел на корму, с которой главный трап вел на причал.

Здесь дежурный офицер, капитан-лейтенант Гилеев, уже подравнивал строй одетых в белые брезентовые робы матросов. Поздоровавшись с ним и с матросами, Петраков отошел в сторону.

Сабатеева, зятя заместителя министра обороны, он недолюбливал. Контр-адмирал, с которым он когда-то учился в одном училище, был бездарь, выскочка и обошел его по служебной лестнице лишь потому, что вовремя и очень удачно женился. Но Сабатеев был ему нужен. Идею пригласить для «доверительной беседы» с офицерами «Хаджибея» контр-адмирала, формально числящегося начальником отдела Главного штаба ВМС, ему подсказал один из его доверенных офицеров, капитан третьего ранга Лапик. После этой беседы, по расчетам Лапика, у старших офицеров корабля и вообще у всей команды не будет никаких сомнений в чрезвычайной важности похода в Индийский океан.

Эта идея сейчас Петракову нравилась. Конечно, и Бегун, и Чурылин, и Кулигин, да и все остальные офицеры, старшины и матросы корабля поставлены в известность, что в случае успешного завершения похода они получат полагающиеся им большие денежные награды в валюте. Кроме того, каждого из них он обещал наградить лично. Но если к этому еще добавится внушенная Сабатеевым уверенность, что они не ведут сдавать «на иголки» вполне боеспособный крейсер, а, наоборот, выполняют особое задание, они будут действовать не за страх, а за совесть. И, главное, слухи о том, что с «Хаджибеем» хотели провернуть аферу, перестанут гулять по флоту.

Вдали на причалах показалась приближавшаяся к крейсеру черная «Волга». Без сомнения, в машине сидит Сабатеев. Почти тут же Петраков услышал за спиной слабый шорох. Обернулся — рядом стоял главный криптограф корабля капитан третьего ранга Лапик.

Внешность капитана третьего ранга была довольно неприглядной. Его отличал какой-то отстраненный, всегда бесстрастный взгляд блеклых голубых глаз и длинные светлые волосы, постоянно липнущие ко лбу и вискам. Но Петраков, связавший свою судьбу с Лапиком давно, знал, что внешность главного криптографа обманчива. Он давно уже понял: за неряшливой внешностью стоят мертвая хватка игрока, не любящего проигрывать, и стальная воля. Все эти достоинства капитана третьего ранга Петраков изучил настолько, что порой даже побаивался его.

По уставу шифровальщики-криптографы по отношению к командиру корабля находятся лишь в ограниченном подчинении, поскольку в их профессиональную сферу, шифры, не имеет права вторгаться никто, даже сам командир. Но с Лапиком, служившим с ним уже много лет, отношения у Петракова были особые. Лапик сам поставил дело так, что, во всяком случае внешне, подчинялся Петракову во всем. Но и Петраков поневоле находился от него в жесткой зависимости. Блестящий шифровальщик и компьютерщик, обладающий мощным аналитическим умом, капитан третьего ранга Владимир Лапик был ему нужен как воздух. К тому же Лапик досконально знал принципы работы ГРУ, в котором сам когда-то делал первые шаги.

На любом корабле, где они служили вместе, Лапик выполнял у Петракова не только работу шифровальщика, но и многие другие функции. По существу, это были функции начальника секретной службы. И выполнял весьма успешно — ведь именно благодаря Лапику у Петракова появился сейчас собственный источник информации в ГРУ. Правда, услуги этого источника, равно как и услуги самого Лапика, стоили Петракову довольно дорого. Но он знал: в данном случае любые затраты окупятся с лихвой.

— Леонид Петрович, я хотел поговорить с вами еще вчера.

— Я помню. У вас что-то новое?

— В известной мере, — голос Лапика едва можно было расслышать, глаза смотрели куда-то мимо. Это было верным знаком, что капитан третьего ранга в самом деле хочет сообщить ему что-то важное. — Леонид Петрович, надо срочно переговорить. Сейчас.

— Сейчас не могу. Я должен встретить контр-адмирала Сабатеева. — Петраков покосился в сторону черной «Волги», которая уже остановилась у трапа. — Он вот-вот поднимется на борт.

— Желательно переговорить до Сабатеева.

— Володя, не могу. Он вот-вот поднимется. Я его встречу — и переговорим.

— Леонид Петрович, я поднимусь на командирский мостик. И буду ждать вас там.

— Договорились. — Не глядя на удалявшегося Лапика, Петраков подошел к трапу. Здесь уже стояли по стойке «смирно» матросы во главе с Гилеевым. Гилеев, косясь, наблюдал, как из «Волги» внизу выходит водитель, мичман-сверхсрочник, как он не спеша огибает машину и открывает заднюю правую дверь.

Из машины появились сначала ноги в черных брюках и черных ботинках, а затем и сам Сабатеев в белом кителе с адмиральскими погонами, с увитой золотом фуражкой на голове. Выйдя, не спеша пошел к трапу.

Едва только нога Сабатеева коснулась первой ступеньки трапа, Гилеев рявкнул:

— Р-р-равнение… напр-р-раво!

Матросы повернули головы в правую сторону. При первом шаге Сабатеева на палубу Гилеев скомандовал:

— Р-р-равняйсь! Смир-р-рна-а! — Сделав шаг вперед, вытянулся с прижатой к козырьку ладонью: — Товарищ контрадмирал! Разрешите…

Сабатеев остановил его движением руки. Повернулся к строю:

— Здравствуйте, товарищи матросы.

— Здра… желам… товарищ… контр…адмира… — прогремело в ответ.

— Спасибо, братцы. — Сабатеев незаметно посмотрел в сторону Петракова.