Дорога на Сталинград. Экипаж легкого танка - Тимофеев Владимир - Страница 27

— Товарищу лейтенанту. Елене Валерьевне.

— А-а-а, — только и смог протянуть сержант, досадуя на собственную несообразительность.

Майор же тем временем подошел к танку и, подняв с бетона гаечный ключ, постучал по стальному борту:

— Алло, гараж. Как дела?

— Пока не родила, — грубовато прозвучало из-за брони.

Сергей Васильевич усмехнулся.

— Долго еще?

Внутри танка перестало сверкать и через пять-семь секунд над башней показалась голова девушки. С собраннной в узел косой и сдвинутой на затылок маской сварщика.

— Вырубай, Макарыч, — скомандовала Леся, указывая глазами на небольшое, красного цвета электроустройство, мирно гудящее сбоку от эстакады.

— Сей момент, — понятливо отозвался механик и, подойдя к прибору, несколько раз нажал на нем какие-то кнопки. Затем, дождавшись сигнала о выключении, закрутил вентиль на сером баллоне с надписью "Аргон" и, ловко поймав брошенный девушкой держак-горелку, принялся сноровисто сматывать шланги и кабели. Почти не обращая внимания на сломанную руку — обезболивающее, видимо, пока еще действовало.

— С посадочными гнездами пришлось повозиться, — пояснила майору лейтенант Клёнова. — Но сейчас всё нормалёк, прицел я проверила, камеру тоже, осталось только тепловизор воткнуть.

— Ну так втыкай, чего ждешь, — усмехнулся Бойко.

— А нечего втыкать, — девушка развела руками, явно передразнивая кого-то. — Он в оружейке остался.

— Ну так беги в оружейку.

— А то я не знала, — язвительно проворчала Леся, выбираясь из танка и спрыгивая на бетонный пол.

Мотокомбеза, как отметил Винарский, на ней уже не было. Место кожаных одеяний заняли бесформенная роба и такого же вида мешковатые штаны из брезента. И только ботинки остались те же. Полувоенного типа, с высокой шнуровкой. В этой одежде девушка очень сильно напоминала актрису Ладынину из довоенного фильма "Трактористы". Так, по крайней мере, казалось сержанту. Впрочем, не только ему одному.

— Ну чисто Марьяна Бажан, — восхитился Барабаш, перекидывая через плечо свернутый в бухту кабель.

— Точно, — подтвердил Синицын, перемещая сварочный аппарат на стальную тележку.

— Ага, — продолжил подошедший Кацнельсон, помогая напарнику перекинуть туда же и газовый баллон. — И танк для нее что трактор.

И только майор ничего по этому поводу не сказал. Лишь хмыкнул насмешливо и, слегка наклонившись к сержанту, тихо, почти по-заговорщицки произнес:

— Не поддавайся.

— Чему? — удивился тот.

— После поймешь, — загадочно бросил майор, — Если конечно останется чем, хм, понимать, — а затем, еще раз усмехнувшись, добавил. — Ладно. Я к самолету. И не забудь, сержант, что я тебе сказал. В общем, не поддавайся, парень. Не поддавайся.

— А если я очень хочу… поддаться, тогда что? — прошептал Евгений вслед ушедшему Бойко. Однако тот его, конечно же, не услышал.

Не услышала его и лейтенант Клёнова. Протерев руки ветошью, она отбросила в сторону замасленную тряпицу и проинформировала бойцов:

— Буду через пять минут. Так что не расходитесь.

Сказала и направилась куда-то в глубину ангара. Сержант проводил ее задумчивым взглядом, невольно любуясь походкой, а стоящий рядом Макарыч тихо пробурчал себе под нос:

— Не расходитесь. А куда мы денемся? С подводной-то лодки.

Леся и впрямь появилась ровно через пять минут. Не опоздав ни на секунду. Неся в руках какие-то коробки — одну большую и несколько маленьких. И, что удивительно, опять переодеться успела. Да так, что у бойцов челюсти отвисли. Исчезли куда-то тяжелые армейские ботинки, роба и безразмерные брезентовые штаны. А вместо них… вместо них появились легкомысленные босоножки, шорты в "колониальном" стиле и зауженная, исключительно зауженная по фигуре то ли майка, то ли футболка веселой расцветки. Плюс берет на голове, лихо заломленный набок. У сержанта даже дыхание перехватило — настолько разительной оказалось очередная метаморфоза со сменой облика. Да и остальные бойцы тоже не остались безучастными. Барабаш неожиданно сильно прокашлялся, Кацнельсон покраснел и, скрывая смущение, принялся "с интересом" рассматривать фермы под перекрытием, а Синицын попросту раскрыл рот и не закрывал его до тех пор, пока Макарыч не пихнул салабона в бок, сообщая:

— Ворону проглотишь.

Впрочем, лейтенант Клёнова не обратила никакого внимания (или сделала вид, что не обратила) на обалдевающих красноармейцев. Подойдя к танку, она перехватила половчее коробки, поправила берет и, сдунув упавшую на лоб прядь, твердо произнесла:

— Всё, не будем терять время!

Произнесла и одним легким движением вспорхнула на броню. Вихрем взметнулась, перелетая на грудь, коса, и через пару мгновений девушка исчезла в башенном люке. А еще через секунду ее синий берет вновь появился над скошенными гранями башни. После этого Леся немного повозилась с командирским перископом, устанавливая на него какой-то непонятный агрегат, а затем, сверкнув голубыми глазищами, сердито посмотрела на бойцов:

— Ну? Долго я еще вас ждать буду, товарищи танкисты?

— Огонь-девка, — в который уже раз подтвердил очевидное Барабаш и, кряхтя, полез через передний люк на место водителя, а Винарский, усмехнувшись, забрался наверх и аккуратно скользнул в боевое отделение, стараясь не задеть ненароком бывшую военнослужащую РВСН. Впрочем, ему это не удалось — внутри машины было всё-таки тесновато. Прислоняться к покрытым масляными потеками стенкам девушка явно не собиралась, и потому с комфортом устроилась на сиденье командира. Евгений приткнулся рядом, едва ли не обняв Елену, ухватившись обеими руками за боковые стойки "седлового" каркаса. Однако девушку это ничуть не смутило. Чуть сдвинувшись вправо, она качнула головой, приглашая разделить на двоих крохотную сидушку. Чем Винарский и не преминул воспользоваться, мысленно взвыв от восторга. Тесно прижавшись к горячему, что ощущалось даже через одежду, женскому телу, он молил лишь об одном. Чтобы крышу не снесло и… чтобы штаны не порвало. От напряжения, хм, момента. И, словно почувствовав состояние танкиста, Леся как бы с досадой, но при этом слегка лукаво пропела:

— Эх, на войне как войне, девки всякие в цене. Не отвлекайся, сержант. Времени и так мало.

Как ни странно, но эти слова подействовали. Сержант и впрямь немного расслабился, загоняя сжигающий его изнутри огонь в самые дальние уголки сознания. "Как говорится, нафиг, нафиг, а то ведь так и до греха довести можно".

— К бою готов… товарищ Леся! — нарочито бодрым голосом отрапортовал Винарский.

— Готов он, — хмыкнула девушка. — Чем и как воевать-то будешь, товарищ Женя?

— Гремя огнем, сверкая блеском стали! — рассмеялся сержант, буквально уткнувшись носом в шею красавицы, счастливо вдыхая совершенно неуместный в боевой машине аромат. Аромат ландышей. Легкий и почти незаметный. Напоминающий о детстве. Том, в котором малолетний Женька босиком бегал с прутиком по весеннему палисаднику возле родительского дома под Воронежем. Носился подобно лихому кавалеристу, срубая своей "шашкой" свежую поросль травы, освобождая из зеленого "плена" только-только распустившиеся первоцветы. "Черт! Будто в другой жизни всё было".

— Ладно, боеприпасы мы тебе тоже подыщем. Чуток помощнее. А сейчас вот что, — девушка протянула руку к закрывающему моторы кожуху, подобрала с него плоскую коробочку и, вскрыв упаковку, выудила из нее три тонких ободка с миниатюрными горошинами на концах. Один она нацепила себе на голову, под берет, второй передала Винарскому, третий — Барабашу.

— Переговорное устройство. Сверхширокополосная связь навроде "блютус" с зарядкой на пять-семь часов. Метров на тридцать бьет без проблем. А если надо дальше, то вот вам, м-м, ретрансляторы.

В руках у Леси появилась еще одна коробка, из которой она вытащила три небольших устройства размером примерно с половину портсигара каждая.