Цвет ярости — алый - Романовский Александр Георгиевич - Страница 78

Весьма неопределенно, по правде говоря.

Из-за ближайшей ширмочки вынырнула белая хлопчатобумажная сорочка. Курт молниеносно вытянул руку и ухватил официанта за локоть. Тот по инерции попытался вырваться, но волчья лапа превратилась в стальные тиски. В глазах парня промелькнуло понимание. Он смерил субъекта в капюшоне настороженным взглядом, затем угодливо улыбнулся:

— Что вам угодно?

— Мои друзья, — проговорил Волк из мрака капюшона. — Сюрприз. Сколько людей за тем столом? — Он ткнул костяшками пальцев в направлении ширмы, стоявшей в дальнем углу.

Другая его лапа извлекла из кармана очередную купюру (на сей раз — сотню) и на секунду коснулась ладони официанта. Тот жестом фокусника спрятал деньги в карман, после чего, улыбнувшись шире, развернулся и сделал было шаг к ТОЙ САМОЙ ширмочке.

Прорычав что-то невразумительное, Курт отшвырнул официанта в сторону.

Какая, на фиг, разница?!

Он направился к ширме большими шагами, расстегивая на ходу куртку из НАТУРАЛЬНОЙ кожи. Под нею обнаружился, как уже говорилось, обширный арсенал — бронежилет, четыре метательных ножа, один ТТ, а также два пистолета-пулемета УЗИ (компактная, удобная модель, модифицированная специально для уличных банд) с четырьмя запасными обоймами. По расчетам Черепа, такой огневой мощи должно хватить, чтобы сделать дело и беспрепятственно смыться.

Собственно, это Курт и собирался проверить.

Ширма неумолимо приближалась. Из каждой зеркальной поверхности на него надвигалась гибкая, стремительная фигура, движения которой были полны звериной грации и смертельной опасности. В провале капюшона чернела лишь Тьма. Фигура на ходу расстегнула куртку, обнажив внушительные патронташи и бронежилет.

Курту казалось, что он может расслышать отдельные фразы (спокойная, размеренная беседа людей, не подозревающих о приближающейся опасности) и, что не подвергалось сомнениям, доносившиеся из-за ширмы ароматы. Кто-то курил. Запах жженой марихуаны, впрочем, без труда заглушался изысканным ароматом дорогих вечерних духов. В окружении криминального босса присутствовала женщина.

Это было скверно. Волк, однако, не мог даже надеяться, что недруг Черепа посещает “Лавину” в аскетическом одиночестве. Главарь Ордена ни словом не обмолвился о том, испытывает ли его недруг тягу к женщинам или ограничивается дружескими отношениями с ними. Сказал лишь, что надо быть готовым к любой неожиданности. Курт понял это так, что в роли телохранителей могут выступать представительницы слабого пола. Кремниевый век, произведя боевые имплантаты, дупликацию навыков и универсальные системы рукопашного боя, несколько уравнял шансы на рынке труда.

Тем не менее, Курт до последнего момента отгонял подобные мысли. Убивать женщин не входило в его планы. Если духи принадлежат подруге или жене, кровопролития еще можно избежать. Но если изысканный запах исходит от дамы, в чьей сумочке, помимо стандартного набора из телефона и косметички, хранится автоматический пистолет… Тогда, вероятно, ничего не поделаешь. Смерть возьмет свое.

Волк вошел за ширму.

Беседа прервалась на полуслове; безволосые изумленно уставились на незваного гостя. Вероятно, они ожидали официанта, а не странного субъекта в капюшоне. Никто не успел испугаться, но все понимали, что это в программу не входит.

Курт и сам испытал сильный шок.

Безволосых было пятеро. Четверо мужчин. Волчий взгляд, будто дорогостоящая оптика с автоматическим наведением на цель, обнаружил алую розу — в петлице, как Череп и говорил. Темно-синий жакет в мелкую полоску. Безупречный крой. Сшито, безусловно, на заказ. Светлая полоска отливала перламутром.

Курт отстраненно фиксировал эти второстепенные детали. Как он ни старался отдалить неизбежное, взгляд его упал на плечи. Темно-синие, в мелкую полоску.

Плечи, по которым рассыпались золотистые локоны.

Взгляд Курта поднимался. Ярко-красные губы (в тон розе), точеные скулы, удивленно распахнутые синие (слишком насыщенные, чтобы быть настоящими) глаза. То, что девушка красива, Волк отметил не сразу, как и перламутровый отлив костюма.

Но… как же так?!

Он бегло оглядел мужчин. Темные костюмы, обрюзгшие морды. Пальцы, что сосиски, в перстнях. И — ни одного цветка. Ни вкрапления алого. ВООБЩЕ НИЧЕГО.

Курт замер в нерешительности.

На мгновение ему показалось, как сквозь клубный драйв пробился рокот и гул крошечной субмарины, бороздившей кровеносные просторы прямо у него в голове.

Работа есть работа.

Но…

Его сомнения разрешила мясистая рука одного из мужчин, нырнувшая куда-то под пиджак.

Курт среагировал без единой мысли. Лапы его схватили рукояти пистолетов-пулеметов. Не требовалось ни расстегивать кобуры, ни вынимать сами УЗИ. Ни даже снимать с предохранителей и передергивать затворы. Оба пулемета находились в полной боеготовности, болтаясь под мышками на прочных кожаных ремешках.

Курт просто направил стволы под верным углом, после чего нажал на спусковые крючки. УЗИ изрыгнули тугие, мощные очереди. Глушители смягчили выстрелы, но Курту звуки показались оглушительными. Одна из очередей почти снесла голову тому безволосому, что лез под пиджак. Тупые стволы заносило вверх и в сторону, отчего очереди получались не особо продолжительными. Но двух магазинов Волку хватило с лихвой, чтобы уничтожить все живое, что находилось за ширмой.

Он почти не смотрел, куда стрелял. На такой дистанции целиться вообще не обязательно. Пулеметы в упор поливали безволосых свинцом, увеча и без того мертвые тела. Женщина с алой розой в петлице получила десяток пуль в роскошную грудь.

Курт убрал когти с гашеток. Тишина ошеломляла. Из глушителей курился дымок.

С диким звоном посыпалось стекло. Из восьми зеркал, образовывавших ширму, уцелели лишь два. Осколки остальных лежали на полу, столе и дорогих продырявленных костюмах. В этих зеркальных многоугольниках отражались мертвые, неподвижные глаза.

Алого теперь здесь было с избытком.

Курт уставился на разгромленный кабинет, не в силах поверить, что все это сделал он. Но… Работа есть работа. Должна быть сделана. Он подошел к столу, с хрустом наступая на осколки зеркал. Взялся за воротник синего костюма и потащил.

Женщина глядела на него мертвыми, невидящими глазами.

Волк поднял УЗИ и щелкнул переключателем. Затем без малейших колебаний, — труп есть труп, — всадил одиночный контрольный прямо меж идеально очерченных бровей.

Дело сделано. Пора уходить.

Он развернулся и большими прыжками бросился вон из VIP-зала. Никто не пытался его задержать. Безволосые прятались за зеркальными ширмами, стараясь не подавать ни единого признака жизни. Курт чувствовал пряный запах их страха.

Лишь на границе “особо важной” зоны бестолково метались “секьюрити” — почуяли, что пахнет жареным, но еще не поняли, что горит. Завидев фигуру в капюшоне, передвигающуюся большими прыжками, все они бросились ей наперерез. Курт полоснул их по ногам короткой очередью.

Те, кто не повалился с воплями на пол, отскочили в сторону.

Волк молнией пронесся мимо. По пути к выходу ему пришлось раскидать еще две кучки “тусовщиков”, но их вряд ли можно было считать серьезным препятствием.

Он проскочил мимо охранников, не успевших даже опомниться, и скрылся в ночи.

Впереди была настоящая война.